Я всю ночь на тебя таращилась, А ты от меня отворачивался — Такая поэзия. Я ревела тебе на тело — И ты стал соленый и белый, Лишь в темноте зиял Твой сладкий зевок. Мне хотелось нажраться водки – Но ее не осталось. И лежало такое туловище, Которое обалдело вообще, И не просыпалось. Твой профиль из гордого мыса Большого горбатого носа Вонзался мне в темя. Под ногами швырялась киса, Меж нас проскочила искра, Но врезалась в темень Пространства меж лбом и щекой — Я залезла туда рукой — И там было веко. Оно закрывало зрачок, И ты не видел ничё, А я была лекарь: «Я вылечу тебя, милый!» — И задрала веко вилами До самого неба. Такая вышла потеха, И я умерла от смеха, И ты умер следом. |