Расчлененка

 

Василий расчленял женщин. Начинал с головы. Неторопливо, любуясь каждой деталью. Подолгу выбирая из сотни одну, единственно верную в данном контексте.

Головы он классифицировал так: форма черепа, цвет и длина волос, тип лица, цвет и величина глаз, нос, рот и уши. Отдельно он складывал шеи.

Василий не любил квадратных голов. Такие головы напоминали ему камеры Петропавловской крепости, в которой он не сидел, но панически боялся. Василий страдал болезнью, небольшие тесные помещения вгоняли его в ступор.

А вот головы, сужающиеся к низу, с аккуратным овалом лица, именно овалом, ни в коем случае кругом, те встречались в его композициях часто. Лицо не должно быть плоским. Это аксиома. Традиционно Василий предпочитал европейские лица.

Длинные, рыжие волосы Василий выделял отдельно. Он выслеживал их обладательниц ежедневно. Он буквально рыдал, когда выяснялась их ненатуральность. Он не прощал обиды. Бедняжку, замеченную в крамоле, ждала незавидная участь. Василий с особым свирепством разделывал ее на кусочки.

Глаза, чем больше, тем лучше. Голубые как синее небо. Нос небольшой, можно с горбинкой, но не курносый. Рот не должен быть маленьким, а губы тонкими и бледными. Здесь Василий долго не задерживался, действовал споро и виртуозно.

Шея. Василий любил, когда длинная женская шейка плавно переходит в плечи. Очень долго к шее и плечам он подбирал ключицы. Необходимо было, чтобы они только подчеркивали изящность, и соразмерность всего остального. Как сказано в поговорке: не тянули на себя одеяло.

Когда Василий доходил до шеи, он вспоминал про уши. Слава Богу, среди женщин редко встречаются лопоухие, иначе вся композиция пошла бы прахом.

Ох, как Василий хотел грудь африканки! Он где-то прочел, что африканские соски имеют особое строение, у основания они как бы перетянуты канатиком, чего нет в европейских. Эта маленькая, почти несущественная деталь, для Василия, имела огромное значение, это - так сказать, деликатес женского тела. Проблема в том, что Василий жил в Сибири, а в Сибири они редкие гостьи.

В остальном, его предпочтения обыкновенны. Грудь высокая, лучше девичья. Не ниже второго и не выше третьего размера. Таким образом, Василий искал нерожавших и незамужних.

Кстати, Василию принадлежит честь открытия: почему для мужчин так притягательны перси. Именно этим изящным, почти волшебным словом, в своем каталоге частей тела он обозначал женские бюсты. А заключается она в загадке происхождения. Мужчина как бы находится в постоянном изумлении, разглядывая женщину топлесс. Он прекрасно помнит, что у девочек нет бюста. И тут на тебе: вырос! Фрейд говорил, что женщина завидует мужчине, потому что у него есть пенис. А Василий утверждал, что если мужчина не завидует, так обязательно удивляется такой диковинной штуке. Это как бы восторг мальчишки, которому на день рождения подарили железную дорогу. Он трогает, разглядывает, запускает и гордится, что у него есть такая замечательная игрушка. Так и мужчина, он именно гордится, что у его жены есть грудь. Как будто это его личное достижение. Причем, как и мальчишка, он может либо тайно радоваться этой прелести, либо явно. Сообщая всему окружению, сокровище какого размера он имеет.

Василий выбирал женщин с плоскими животами. Если в пупке болтался мелодичный колокольчик - это повышало ее шансы.

Василий не ел жирные блюда и не терпел женщин с фигурой мальчишки. Женщина не должна быть мягкой, иначе это подушка. При этом она не должна быть острой или угловатой, тогда это журнальный столик. А мебель и вещи он покупал в магазине.

Деликатный вопрос о растительности и о том, что она окружает. Растительности быть не должно! Это однозначно! Тут Василию приходила на память борода деда, где постоянно застревали крошки.

Что касается интимного места. Не обошлось без прессы. Василий опять же где-то прочел, что губы на лице женщин, повторяют контур носимых под одеждой. Обычно. Не то, чтобы Василий был гурманом. Но к подбору каждой пары он подходил щепетильно.

Когда, опуская свой взгляд до уровня бедер, он находил татуировку, пикантную и небольшую одновременно, он вспоминал про руки. Хорошо, когда они соразмерны телу. Без явно выраженной мускулатуры и наколок. В противном случае, подойдут любые.

Ноги, вот, где Василий был демократом! Стройность и умеренная высота по сравнению с телом. А тело в совокупности не выше Васи. Самым скучным местом в поэме «Евгений Онегин» он полагал описание женских ножек.

Ступни лучше, как у японок. Небольшие. Хотя это тоже большая редкость.

 

Василий был холост. Возрастом чуть за тридцать. Жил с мамой. И каждое утро встречало его маминым истерично-оптимистичным: «Василий, ты женишься сегодня?!», а вечер патетично-пессимистичным: «Василий, когда же я буду нянчить внуков?!».

Мама не знала, что Василий разделывает ножницами фотографии женщин, которые он находит в газетах. И ищет, ищет, ищет. Тот единственный и неповторимый образ, как грудь африканки на белом теле.

 

 

 

Птичка.

 

- Ты соскучилась?

- Нет (очень нетвердое, еле слышное, заглушаемое посторонними шумами телефонной связи. Попробуйте раздавить это «нет» языком – получится примерно).

- Я не слышу?!

- Нет. Мне некогда.

Василий положил трубку. Маленькая любопытная птичка на том конце провода склонила голову набок. Ей было интересно – сколько можно задавать такие глупые вопросы? – птичка клевала зерна.

Птичку Василий подобрал на пляже. Настоящая мечта, плод долгих исканий. Черная грудка на белом теле. (Рядом находился источник целебной глины.)

Огромные глаза, из которых выплескивалось море. Чтобы совсем не ослепнуть, птичке приходилось задирать голову выше.

Рыжие волосы, в которых грелось солнце и пряди, которые так возвышенно-поэтично наматывались на палец.

Все остальное соответствовало списку. Даже татуировка (волосы выбриты чисто) и колокольчик в пупке. Когда они занимались любовью, не было музыки слаще. Василий любил, когда птичка сверху, тогда колокольчик звучал особенно чисто.

Было такое дело. Василий попал к нудистам. Среди них была птичка.

Долой газеты! Долой инструмент, которым режут бумагу!

Василий попал! Василий влюбился! Василий женился! Мама ждет внуков!

А птичке с ним скучно. Она клюет зерна.

Ночь на дворе. Василий пьет кофе. Курит сигареты. Сон не идет. Рядом нет птички. Сознание как огромный лист бумаги, который мысли раздирают на части. Поэтому сон не идет, ему трудно пробраться с кусочка на кусочек. И зачем Василий пьет кофе и курит сигареты? Зачем расшатывает нервную систему? Ему еще воспитывать сына, которого когда-нибудь родит птичка.

В трубке частые всхлипы или редкие вздохи. Телефонные сети болеют. А птичке некогда, она клюет зерна.

Василий похож на кенара или попугая. В клетке. Без подруги.

Еще эта мама - где мои долгожданные внуки?! Крикливо!

Птичка склонила голову на бок – ей интересно.

Василий поет в своей клетке – «Ты не соскучилась? Нет?».

Всхлипы и вздохи. Всхлипы и вздохи.

Соседи вызвали скорую помощь. Остановилось сердце. Доктор накинул на клетку плотное покрывало - в темноте, спят попугаи. Маме объяснили доступно, как неблагодарны, бывают внуки. А птичку посадили на диету. Если она растолстеет, Василий выгонит ее из дома и вернется к привычному хобби. Расчленять ножницами женщин. И будет, искать, искать, искать простую русскую крестьянку, но со ступнями как у японки.