Береза была старой, чудом сохранилась из тех, что погибли при строительстве, перепланировке и благоустройстве микрорайона.

На этом сохранившемся незастроенным, незанятом домами, дорогами и коммуникациями пятачке когда-то шумела березовая роща, даже грибы к осени можно было собирать. Может «собирать» и громко сказано, но с десяток обабков или пару волнушек отыскать можно было.

Поселок рос. Построили сначала один, потом второй каменные пятиэтажные дома, отступив от старых деревянных ближе к лесной полосе. И как водится, подъезды к домам тоже были необходимы. Дорогу проложили по взгорку, обходя рощу. Все же зелень в центре поселка - воздух чище, и уже не сравнить с пыльным городом. Красота! Корпуса среди соснового бора, деревянные однотипные домики среди березовых колков.

Дорога оказалась коварной и не хотела соседствовать с березами. Промерзнув за суровую зиму глубже и основательней, чем вся окружающая территория, она прочно перегородила своим ледяным подножьем пути весенним водам. Снега дружно растаяли, но не сбежали подземными стоками как прежде, а собрались в мягкой подстилке из прошлогодних перепревших березовых листьев.

Лето согнало поверхностную влагу, но ненадолго. Пошли затяжные дожди, и рощица превратилась в небольшое озерцо, заросшее старыми кудрявыми березами. К осени уже было не до грибов - грибы в болоте не растут. Прелая листва в воде густо покрылась тиной, издавая гнилостный запах.

В зиму березы не успели скинуть листву. Может сил не хватило, может тепла от преющего болотца было много. Не почувствовали, что зима уже усыпляла все вокруг до будущей весны.

Весной почки на березах раскрывались поздно и недружно. Некоторые березы остались с прошлогодними, ржавыми листьями, без проблесков весенней зелени. Те, что все же зазеленели, стояли в непросыхающем теперь болотце. Оно, утвердившись в своей мощи, ширилось, буйно цвело тиной и ряской, выкидывая стрелы камыша, семена которого с соседнего озерка принес ветер.

Летом бедность листвы берез скрадывалась буйно разросшимся камышом и зеленым ковром ряски. Летнее солнце, не жалея сил, жарило поверхность исходящего испарениями болотца, и к осени появились бурые пятна тины, плотно обмотавшей белые стволы.

Камыши выколосились, пожелтели, развесив свои метелки. Теперь старые чахлые березы проглядывали редкой золотой листвой из зарослей желтого камыша.

Зима опять была суровой, а весна - затяжной. Пал, пущенный по прошлогодней траве, вскинулся на камыши, жарким пламенем занялись и сухие березы. Летом большая часть их привалилась, попадала в болото. И только берестовые остовы, с черными, голыми, обломанными ветками, напоминали, что здесь всего два года назад весело шумела роща.

Еще несколько лет, и даже остовов некогда росших берез не стало видно, камыш поглотил их, скрыв следы человеческой бездумности.

А старая береза, оставаясь на самом краю болотца, все еще зеленела, пусть не всеми раскидистыми ветвями, оставаясь памятью и памятником исчезнувшей рощи.

Рядом пролегала теплотрасса, представляющая собой длинный деревянный короб. Береза примыкала к нему, прилегала, а может, и отогревалась возле него в стылую пору. Постепенно, одна за другой, отмирали ветви, но она упрямо каждую весну распускала клейкие листочки, вывешивала сережки, рассыпая по первому снегу семена.

Когда построили магазин, и возникла необходимость подвести к нему газ от ближайшей распределительной колонки, старая береза оказалась в самом створе. Ну, что такое береза по сравнению с газопроводом?! Березу спилили, а оставшийся пень ловко использовали как крепежный столбик при прокладке.

Теперь выкрашенная зеленой краской труба покоилась на пеньке, еще одетом в белую бересту.

Газ тек по трубе, магазин испускал пары и запахи, исходившие от шашлычной, что была его частью. Болотце не то что бы расширялось, а матерело, становясь глубже, и уже подумывало, не стать ли ему небольшим эрозионным озерцом. Весной даже чайки с соседних болот и озер залетали и кружились в поисках лягушат. Даже петушки - длинноногие кулички - стали облюбовывать болотце, не страшась соседства с человеком и собаками.

Остался лишь березовый пень. Но он решил не сдаваться и весной выкинул многочисленные побеги. Не обычные березовые веточки с распускающимися пахучими почками, а травянистые мощные побеги с крупными листами, мягкими, припушенными, такими, что сразу и не скажешь, что это растет будущая береза. За лето побеги поднялись над трубой, лежащей на пне. Из мягких и зеленых они превратились в задеревеневшие, с глянцевой темной корой. Осенью молодые деревца кольцом окружили старый пень.