«Привет тебе, Любовь моя!

С тех пор, как мы расстались, я занимался любовью много раз с разными женщинами. И каждый раз, во время, а еще более отчетливо после, возникало желание снять очки. Я имею в виду солнцезащитные. Это притом, что, ты ведь помнишь, я ношу их исключительно в солнечную погоду.

Только на улице.

«Мы с тобой мосты, в Ленинграде».

(Эту пластиночку я услышал первый раз году… не помню. В школе учился. В нашем городе тогда был комиссионный магазин «Милена», кажется, где можно было купить разные замечательные музыки. Вроде этой. Рок-группа «Мегаполис» альбом «Бедные люди».)

Прощай тебе, Любовь моя!

До встречи с тобой я совокуплялся с одной женщиной всего один раз. Я с ней переспал и сказал, что далее мы не сможем быть вместе. Настолько поразило меня совокупление.

Конечно, я сволочь. Слава Богу, ты ни разу об этом ни говорила. Однако совокупиться с женщиной, говоря ей красивые слова до, и выгнать после, конечно, подло. С другой стороны, от нее я отличался патологической честностью и не смог бы долго скрывать невыразимую печаль, которая обуяла меня.

«Прости меня, моя Любовь»!

Другая женщина, с которой у нас были длительные предлюбовные отношения, к счастью ничем не окончившиеся, утверждала, что если люди любят друг друга, то они никогда не просят прощения. Меня всегда поражала эта фраза, я никак не мог постигнуть ее смысла. Даже сейчас, спустя расставание, я не задумываясь попрошу его у тебя.

(Сам не знаю за что.)

Я отчетливо понимал тогда и продолжаю понимать сейчас, что это не она придумала. Это она где-то услышала или вычитала. Я много слушал и много читал и нигде не мог найти ничего подобного.

И вот что я все-таки понял, работая над этим письмом. Два подхода.

1. Любящие не просят прощения друга у друга просто потому, что им не за что просить его. Это абсолютно альтруистский подход.

и

2. Мне не за что просить прощения у тебя, любовь моя, поскольку чтобы я не сделал – я прав. Это абсолютно эгоистичный подход.

Ты никогда не просила прощение у меня.

Я всегда готов был это сделать.

В каком месте располагалась наша любовь согласно этому постулату?

Последний раз, Любовь моя, мое пламенное ненавижу!

Ибо, как гласит меткая народная правда, между третьим и последним - один маленький шажок.

«Топ-топ, топает малыш».

(Никогда раньше не мог представить себе, что буду любить и ценить старую советскую песню. Искать пластинки молодого Кобзона также) неистово, как искал когда-то пластинки Башлачева и «Вежливого отказа».

Но видимо в вакууме и угарный газ сойдет за воздух.)

Забудь меня, моя Любовь!

Завтра я выхожу на новую работу. Я пришел к выводу: чтобы потушить огонь, который ты развела во мне (для чего? Чтобы не было этого дурацкого ощущения солнцезащитных очков), необходимо стать пожарником. Поэтому я окончил курсы молодого бойца пожарной охраны.

Что это даст?

Помнишь, мы ходили к психологу и рисовали всякие каракули, пытаясь найти ниточки, за которые можно выдернуть внутренние комплексы.

Я нарисовал мужика с трубкой и собакой.

Ты нарисовала меня.

Я бросил курить и больше не боюсь собак. Ни больших, ни маленьких.

В свою очередь ты избавилась от меня. Я больше не сижу в твоем подсознании. Ни внутри, ни снаружи.

Я устал рисовать тебя. Я рисовал тебя так много, и так часто, сколько мог. Необходимо более действенное средство.

Думаю, багор и огнетушитель мне помогут. Очень на это надеюсь.

 

С наилучшими пожеланиями, твой Юкио.».

 

* * * * *

 

Адресат, указанный на конверте, даже не прочитав содержимого, бросила его в нижний ящик стола в дальнем углу комнаты, после чего, развернула стол ящиками к стене, придвинув вплотную.

Податель, облил себя авиационным керосином на видном месте видного города, и попытался применить средства пожаротушения молодого бойца пожарной охраны. Но толи паника охватила его от вида прорвавшегося изнутри пламени, толи сноровка подкачала.

Пепел смыла и смешала с грязью, так некстати проезжавшая, специальная машина, предназначенная для уборки улиц от грязи и пепла.

Письмо попало ко мне, когда я проводил осмотр помещения, в котором провел единственную ночь с дамой, не раздеваясь в одной постели, на разных половинках развалившегося дивана.

Я, пытаясь избавиться от судорожного заикания пальцев, вызванных игривым ничегонеделанием жеманной прелестницы, набрал его на клавиатуре и вывел на экран монитора.

Ты, мой Читатель, надеюсь, простишь меня, если по прочтении этого письма, не найдешь для себя ничего интересного.

С наилучшими пожеланиями, твой Автор.