Эх, сынок, старость – не радость! – протянула старушка в резиновых сапогах, старой шубе и вязаной шапке. Я помог ей войти в автобус, втащил её огромные сумки и усадил, согнав с сиденья подростка.

Бабушка поехала дальше, а я вышел на следующей остановке и через десять минут оказался дома.

«Старость – не радость, говорят, – думал я, готовя еду. – Неужели же в старости нет никаких преимуществ, нет никаких плюсов?» И стал я о собственной старости размышлять.

Ну, лет в шестьдесят я уже, скорее всего, буду доктором наук и профессором. А может быть, и академиком стану! Конечно, я достигну славы в научном мире и буду ездить по конференциям, в том числе и нередко по заграничным. Открою научную школу при собственной кафедре. Наверное, получу к тому времени квартиру – не жить же профессору с мировым именем в общежитии. Боже мой, и ведь тогда буду меньше работать, чем сейчас, а зарплату получать бóльшую. И будет у меня в год, как у заведующего кафедрой, рабочих пятьсот часов, то есть сто часов я буду кафедрой руководить и сто – дипломными и аспирантскими работами. А занятий буду вести в год сто пятьдесят пар. Сколько же это в неделю? Ага, учебных недель в году тридцать шесть, значит, у меня в неделю будет… будет… максимум пять пар! Два дня нетрудной работы!

А сейчас я веду семнадцать, то есть в три раза больше.

Это сколько ж появится свободного времени!

Будет свободное время – и я смогу осуществить некоторые мечты. Например, буду с удовольствием лепить из глины. А жена будет с удовольствием расписывать фигурки. И она, выйдя на пенсию – я, как глава семьи, уж постараюсь, чтобы она работала не по необходимости, а в радость – наконец-то займётся своим увлечением. Она будет создавать мультфильмы на компьютере. Сейчас ей некогда этим заниматься, да к тому же у компьютера всегда я, так как мне – нужнее. Ну а к тому времени у нас компьютеров будет два. Ещё я смогу сразу же записывать появляющиеся в голове рассказы. Сейчас мне некогда заниматься своей "писаниной": это хобби приятное, но требует много времени и никак не оплачивается, так что я набрасываю идею в надежде позже её разработать. Как показывает реальность, развиваю я в лучшем случае одну фабулу из десяти…

Сколько всего можно сделать-то будет!

Мы с женой объедем достопримечательности России и мира.

Будем не спеша, попивая чай или кофе, играть в шахматы.

Пересмотрим фильмы, на которые сейчас не можем потратить время.

Будем читать в своё удовольствие.

Мы не будем торопиться – вот что главное! Летом будем кататься на велосипедах, а зимой – ходить на лыжах. Заведём собаку породы ньюфаундленд, или овчарку, или московскую сторожевую. Собака утром будет поднимать нас с постели на прогулку, тычась мокрым носом в лицо.

Да! У нас ведь уже будут взрослые дети и, наверное, появятся внуки! И они продолжат наш род. Дети и внуки будут гордиться своими "предками": уж мы с женой постараемся этого добиться. И будет у нас крепкая большая семья. Детям и внукам с нами не будет скучно за одним столом: мы, старики, так и останемся молодыми. В противных, занудных и брюзгливых пенсионеров уж точно мы не превратимся.

Правда, у нас, как у большинства пожилых людей, будет средненькое здоровье. И конечно, чувствовать себя мы будем гораздо хуже, чем сейчас. Но с другой стороны, технический прогресс, возможно, поможет. Вдруг мы получим в пользование отличные кибер-тела? Или, возможно, научимся контролировать процессы старения в нашем организме?

Ч-чёрт! А вдруг жена раньше меня умрёт? Как я без неё буду? Вот что самое-то страшное!

Мысль потерять близкого человека ужасна. Её, как вредную, отбросим. Тем более что, как справедливо говорил Сенека, боль никогда не бывает такой, какую нельзя терпеть. Или ты её убьёшь, или она тебя убьёт: в обоих случаях ты выигрываешь. Да и самоубийством можно покончить в крайнем случае. И хватит об этом!

Дальше. Зарабатывать-то я буду больше, чем сейчас, дети вырастут – можно будет только на себя и жену тратиться, не жалея! О, сколько книг мы накупим, каких прекрасных альбомов репродукций приобретём! А сейчас я в магазин книжный захожу, на цены смотрю – интересный автор, твердый переплёт, издание хорошее – но не по карману! Облизываюсь на книгу и ухожу, поласкав мечту подушечками пальцев. Жене вожделенный фолиант могу три раза в год подарить – на Новый год, день рожденья и восьмое марта. Но тремя книгами в год голода не утолишь. А будучи профессором и заведующим кафедрой, я уж точно на цены книг мало внимания обращать стану.

И свои рассказики, повестушки я смогу издать за свой счёт. Они будут малой себестоимости, форматом одиннадцать на восемь сантиметров. Поскольку незнакомого автора люди покупать боятся, а рекламы у меня особой не будет, эти книжечки я раздам на вокзалы и аэропорты, в магазины, и будут они бесплатными. Если книжки понравятся, я прославлюсь как писатель «чтива», а если нет – всё равно моё тщеславие будет удовлетворено: я увижу изданной книжку со своим именем!

Только вот чтобы всё это иметь, сейчас так надо гнаться, так работать бешено! Да я же и вкалываю, не ленюсь… Жить сейчас, правда, не успеваю… Не отдыхаю почти… К единственному выходному я уже словно выжатый лимон… Воскресенье исчезает, как и не было... Жену, милую мою, ненаглядную, я постоянно вижу усталой… Она тоже не может остановить своего бега…

Мы с ней живём, чтобы постоянно и без перерыва работать – иначе не получается.

...В вот уж в старости-то заживём мы с женой!