VI. Такой-то-Сякой РЕЗНЯ (Ноли ноцера).

(о вкладе регионального классика в хирургию)

 

Нет. Я даже и спорить не буду! Конечно, Вам всем, образованным, на свете живется легче. Потому как вы знаете; откуда, что берется и, самое главное, куда исчезает. Что меня касается, то я всегда этим вопросом мучаюсь, и не было случая, чтобы я нашел ответ, который бы сам бы понял.

 

Тут я, случайно, попал в общество своих коллег - литераторов. Вы же понимаете, что люди это сплошь и рядом образованные, и даже культурные среди них встречаются. Поэтому тему для разговора им найти крайне трудно, если рядом нет, такого как я. Здесь им, прямо скажем, повезло. Туточки я был. Пытался своей вилкой в общий салат залезть.

 

Аутодафе началось с невинного вопроса, вроде бы, ни к кому персонально не обращенного…..

 

- Вот Вы, Такой-то-Сякой, уж черт с вами, что грамотно писать не умеете, но объясните нам интеллигентной части литераторского сообщества, как у вас наглости хватает свое поросячье мнение высказывать о вопросах, в которых вы мало того, что ни бельмеса не соображаете, но и слышите-то первый раз в жизни?

 

... мой товарищ в больницу попал.

... в том месте, где спина и поясница теряют свои названия, а до ноги еще далеко, образовался у него нарыв и внутренний.

 

Для молодого мужика тоже не проблема – его хоть пополам разрежь, а на третий день, он уже коленца на танцах выделывает. Ну, я к этому времени и подошел, как положено с апельсинами и бутылкой.

 

- Вставай, дескать, музыка гремит, а деУшки скучают.

- Хрен тебе и деУшкам – отвечает мой товарищ. – «Мне, говорит, то самое место на фашистский знак разрезали и "сердитой" ниткой сшили!

- А, ну, покажь! М-да….. И где этот фашист у вас скрывается от приговора Нюрнбергского суда?

 

... Так я бы так и сделал, раздвинул витки продел гвоздь, продезинфицировал водкой, ежели надо и всё. Зачем же веревку пополам резать, а затем пытаться сшить?

 

Сейчас бы я тому эскулапу, сразу голову проломил, а тогда я был парень горячий – к знаниям тянулся. Нашел я его, очкарика седовласого. И спрашиваю, пытливо в пенсне заглядывая.

 

- А скажите мне, милый доктор, как это возможно мышечную массу резать не вдоль волокон, как-то клятва Гиппократа рекомендует, а поперек, как то настоятельно рекомендует «Наставление по рукопашному бою» с применением саперной лопатки, ежели других хирургических инструментов под рукой нет?

 

- А знаете ли Вы Такой-то-Сякой такое слово, как инфильтрат? И рождаются ли поэтические образы у Вас при слове перитонит? А ураганная гангрена по Вашему просвещенному мнению - это стихийное бедствие, или родственница по линии жены?

 

... Очень очкарика за его образованность я зауважал.

 

В благодарность за науку даже фокус свой с веревочкой показал. И ему фокус понравился. Он был очень удивлен, что веревочка, после того как я ее с его шеи снял, оказалась такой же целой. И он, в свою очередь, открыл мне страшную тайну.

 

Оказывается, и я, и Гиппократ были правы. Но мой друг лежал в платном отделении. И сделай эскулап все как я с Гиппократом советуем, а не по «Наставлению для рукопашного боя». То сейчас, выпив водки и закусив апельсином, мы с приятелем на танцы пошли бы, а так он еще два месяца, как герой «Куликовской битвы» лежать, как миленький будет. (А денежки все идут....)

 

И понял я тогда, что образование это не диплом цвета пьяной вишни, или недозрелого чернослива, на худой конец, а умение применить свои знания вопреки здравому смыслу.

 

И на любой вопрос Вам отвечу, если он не противоречит здравому смыслу……

 

 

© Такой-то-Сякой, 2006 Дата публикации: 25.01.2006 09:35

 

 

VII. Евгений ГРАЧЕВ КАНАДСКАЯ НЕВЕСТА.

 

ЛИТЕРАТУРНЫЕ БАЙКИ

КАНАДСКАЯ НЕВЕСТА

 

Один мой знакомый литератор влюбился по Интернету. Зашёл на какой-то сайт, где можно пообщаться, да так и не вышел. В смысле, познакомился с симпатичной девушкой, которая жила в Канаде и почти ежедневно отсылал ей любовные послания. Когда его лирические фантазии начали угасать, то он обратился ко мне с просьбой: « Сочини, что нибудь про любовь. Она такая красавица, такая стройная, такая умная!».

Влюблённому я подарил свой сборник стихов «Предсказание». Как он им пользовался, что писал – не знаю. Но однажды он опять прискакал с просьбой. К нему на день рождения приезжает невеста из Торонто, а так как он её « пичкал» моими виршами, то хотелось бы , так сказать, на десерт живого стихотворца. Я долго не соглашался, но в итоге съдался при условии, что его друзья мне помогут.

Настал долгожданный день. Невеста из Торонто, бывшая жительница Украины, попросила меня почитать что-то о любви. Я что-то исполнил, а потом в порыве вдохновенья и говорю: «Хотите, прямо сейчас, спонтанно, без подготовки выдать, как шахтёры на гора, четверостишье на любую тему. Идёт?» Мои собеседники согласились и лирическая пресс-конференция началась. Самая юная гостья, студентка филфака, спрашивает, мол, что такое жизнь? И я скороговорочкой:

«Жизнь - прыжок в длину, пока летишь

Ты в начале - крохотный малыш,

У юнца, мужчины, деда – свой предел.

Далеко ещё никто не улетел».

Аплодисменты. Бабуля с философским выражением лица ,возле пианино

...а что же по твоему красота?»

Я сделал паузу, как делают мастера, настоящие чтецы:

« Красота – не шторы на окне,

Не узор, где иней серебрился.

Женщина, посмотришь – так себе,

Слово скажет - и уже влюбился».

Наконец-то заапладировала и канадская гостья. Она как-то странно посмотрела на меня и спросила: «А вы верите в любовь по Интернету? Если верите, то дайте какой нибудь совет?

 

Я думал, что засыплюсь как студент-заочник на экзамене, однако нашёлся:

«Влюблённые не слушайте советов

Астрологов, провидцев и поэтов,

Не в двадцать два и не в сорок пять,

Давать совет легко, сложнее выполнять».

Невесту из Торонто мой экспромт не удовлетворил, напористая канадка, вы, говорит, на ответили на вопрос, совета не дали.

... Невеста из Торонто пробормотала что-то на англо-украинском, мол, это вообще не по теме, что, мол, где какая – то гармония. Я зацепился за это слово:

«Гармония, как легкое вино,

Как ночь, с луной и звёздами, прекрасна.

Захочется мужчине кое-что,

Подумает – и женщина согласна».

 

... «Евгений, а что-же по вашему измена?

... уж очень проблема сия волновала хлопца.

Я по сценарию должен был как-то заклеймить сей порок, но с языка слетело:

«Измена – не дорога под уклон

И даже ни какая не угроза,

Бывает часто, кажется, влюблён,

Грешишь, но под воздействием гипноза».

... защебетала студентка, - не понимаю, мы сейчас как раз изучаем лирику Блока, у него такие стихи, такой смысл. Интересно, что по вашему поэзия»?

Я посмотрел на студентку и подумал, что зря она учиться на филологическом факультете, ей бы в театральный. Однако, о поэзии:

«Порой стихи – горячий, крепкий чай,

Глотками небольшими поглощай

И попадётся, знаете, строка,

Глоточек, с добавленьем коньяка».

 

... я поинтересовался у неё о моих «экспромтах». Канадская невеста ответила лаконично:» Вас можно было бы внести в книгу рекордов Гиннеса, если бы не одно «но», ваши стихи я читала на литературном сайте «Новый канадец».

Короче, спектакль разыгранный друзьями именинника не удался... невеста... не из Канады, а из Калининска. Это районный городок в Саратовской области, где она работала программистом и с компьютером была на ты.

«Мой скромный тост,

Как три копейки, прост:

Прекрасна жизнь, особенно в зените,

Любите жизнь за всё, за смех, за грусть.

Лю-би-те»!

 

 

© Евгений Грачёв, 2006 Дата публикации: 25.01.2006 09:28

 

 

 

VIII. Сектант

 

Первое увольнение

Разрешение на своё первое увольнение в город я получил после шести месяцев службы.

... где-то в подсознании вынашивалась и другая идея... познакомиться с симпатичной девушкой... Увы, давно прошли те времена, когда военная форма производила на женский пол выгодное впечатление. Моя же парадная форма была способна рассмешить кого угодно: безвкусно приталенный китель, широкие брюки, фуражка, минимум на размер больше, чем надо бы, уродливые ботинки... Посмотревшись в зеркало перед увольнением, я искренне огорчился и ощутил себя гадким утёнком. Но другой формы у меня не было, и приходилось идти в этой.

 

Прежде всего я решил зайти в «Кулинарию»...

 

Наконец, ко мне выходит пожилая полная продавщица и расплывается в улыбке: «А, солдатик пришёл!»

 

Смущаясь, я покупаю четыре стакана чая, два огромных пирожных и штук десять сладких булочек.

... я быстро ем, с трудом подавляя в себе чувство вины и представляя традиционную перловую кашу на завтрак.

 

– Спасибо! – говорю я, закончив трапезу и отдуваясь. – До свидания!

 

– Заходи, солдатик! – отзывается радушная продавщица и идёт убирать со стола.

 

Я вышел на улицу, чувствуя, как пуговицы кителя трещат под ясно обозначившимся животом. Настроение заметно улучшилось. Однако не успел я сделать и нескольких шагов, как замер на месте. Навстречу мне шёл офицер! Но дело было даже не в нём – рядом с офицером шла поразительной красоты женщина.

... По уставу я должен был отдать честь этому офицеру. Но после шести месяцев службы я впервые оказался вне стен воинской части, к тому же в таком наряде...

 

Уже через несколько секунд я увидел в стекле отражение офицера – он был капитаном, хорошо были видны погоны – и его подруги. Между ними происходила немая борьба. Женщина недовольно тянула своего спутника за руку, как бы говоря: «Пошли скорее, и охота тебе связываться!» Но капитан упорно высвобождал руку, стремясь восстановить армейский порядок. «Кто победит?» – тоскливо подумалось мне.

 

– Товарищ сержант! – наконец, раздался сзади ничего хорошего не предвещающий начальственный голос.

 

Я обернулся и, как мог, изобразил удивление.

 

– Почему вы не отдали честь офицеру? – сразу же начал заводиться он. – Отвечайте!

 

– Виноват, засмотрелся... – сказал я, смутившись.

 

По-видимому, мои слова совсем не удовлетворили капитана, и он принялся меня отчитывать.

... я глядел на неё с плохо скрытым восхищением, она же на меня – одновременно с досадой и сочувствием. Судя по всему, она хорошо знала характер своего спутника.

 

Неожиданно капитан закончил наставление. Его последние слова... мгновенно обожгли сознание: «Отойдите на десять шагов, пройдите строевым шагом и отдайте честь, как положено!»

 

Я оторопел. Такого исхода я никак не ожидал. Всё-таки здесь не строевой плац! Первой мыслью было бежать... я не знаю этого капитана, он не знает меня... Однако мой желудок был настолько переполнен, что об успешном побеге не могло быть и речи. Я безвольно повернулся и пошёл на нетвёрдых ногах, отсчитывая десять шагов по тротуару. Мимо шли равнодушные прохожие, где-то сзади была та красивая женщина.

 

Восемь шагов, девять, десять... Если бы дело было за забором части, капитан уже растерзал бы меня за столь медленный шаг. Наконец, я повернулся к нему лицом, на неё же старался не смотреть. Капитан ждал.

 

И вдруг внутри меня что-то прорвало. «Не пойду, – как-то просто решил я, – пусть гауптвахта, пусть – хоть что! Хоть убивает...» Я вспомнил о булочках и поймал себя на том, что очень неуклюже и наверно комично держу их подмышкой. Подчёркнуто медленно расправив пакет, я взял его за ручки.

 

Капитан побагровел от гнева. Моё первое увольнение явно грозило стать последним. Спутница офицера вновь тянула его за рукав, ей было неловко. Но капитан был принципиален и хотел довести дело до конца. По букве закона, в этом конфликте был виноват я. Теперь разве что чудо могло спасти меня. И Господь сотворил его!

 

То, что произошло в следующие секунды, стало абсолютно неожиданным для всех нас троих. Прежде всего, я обнаружил, что стою на автобусной остановке. Я это понял, когда вдруг, непонятно откуда, вылетел небольшой автобус, и в самый кульминационный момент конфликта притормозил, распахнув заднюю дверь прямо передо мной. «Остановка "Кулинария"», – объявил в микрофон водитель. В салоне было всего несколько человек. На ватных ногах, как во сне, под носом у остолбеневшего капитана, я медленно вошёл внутрь. Дверь тотчас закрылась, и автобус поехал!

 

Заключительную сцену я наблюдал уже через заднее стекло. Жаль, сильно гудел двигатель, и мне пришлось довольствоваться немой сценой. Капитан пробежал несколько шагов по тротуару, потрясая кулаками и что-то крича. Вид его был страшен. Подруга капитана заливалась смехом и совсем по-детски показывала на него пальцем.

 

Я осмелился робко помахать ей рукой. Автобус набирал скорость и удалялся от места происшествия. И всё же мне было немного грустно, потому что она зачем-то любила этого капитана.

 

 

© Сектант, 2006 Дата публикации: 25.01.2006 09:24