Когда начал читать, и сразу с рассказа Вячеслава Бекарева «Колечко», понял, как неоднозначно и нетривиально будет смотреться отношение каждого обозревателя к трактовке этого конкурса. Влиять будет все: границы допустимого, смысловая нагрузка, жизненный опыт, эстетство, умение смотреть за строку… или под нее, - не имеет значения. Читая условное «Колечко» я понял, как будет важно увидеть все мелочи, все частности, все намеки автора, и не только прямые, но и косвенные, интуитивные, в которых и сам автор, возможно, еще не разобрался до конца. «Колечко» началось с… В. Высоцкого: «Я ведь не из зависти, я так - ради справедливости, и только». «Песня завистника» Завистника! И неоднозначность Кинга, и Мумий Тролль в наушниках, жРУналист, наблюдатель… Кем быть? Счастье читающего – не стать обычным обывателем. Отстранить написанное. Удастся ли? А пока что, текст В. Бекарева явно просится в шорт-лист конкурса. Поехали дальше… Много! Очень много текстов. К сожалению, даже если бы хотел отрецензировать все, этого не вышло бы. Но не из-за количества. Та самая неоднородность, произрастающая от вычурного предсказуемого желания ВЫДУМАТЬ, не дает право многое из написанного рассматривать на одном уровне. Поэтому, будет выборка зацепившего. Ни Владимиру Круковеру «Груди простого советского человека», ни Цениной Алене «Арбуз», ни Сэру Марину «Память сна» я не поверил. Не поверил в состояние. И понял, что кроме тех, кого читать будет не очень интересно, будут и те, которые «не попали» в состояние. В разумное объяснение состояния «на грани разумного» - да, возможно. Но не в само состояние. И я бросил затею читать и давать рецензию одновременно. Кого не будет в этом обзоре, прошу не обижаться. Просто, этот конкурс, видимо, не для вас… Итак. 1. Bячеслав Бекарeв «Колечко» - см. выше 2. Илья Майзельс «Поздравляю с новым конкурсом!» Автор явно попал в тему! Содержание впилось в сумасшедшие мозги белым пятном недосказанности и, одновременно, насыщенности и перспективы. Конечно, если бы не желание читателя узнать – что будет дальше? – это был бы лидер безупречный и неоспоримый. Но! Но, как и во всех легко узнаваемых текстах, этот текст, являющийся одной из частей долго длящегося цикла автора, завис в сознании читателей, как что-то незаконченное, требующее продолжения, а, главное, однозначно воспринимаемое, как что-то ироничное, дерзкое, пинающее читающего автора под зад и требующее… ответа. Суть текста – в названии, как будто говорящего: ну вот, я отстрелялся, а теперь давайте, покажите силу, мощь, яркость своего языка, языка автора, дерзнувшего разместить что-то дальше. И на самом деле! ДАЛЕКО НЕ ВСЕГДА ПОСЛЕДУЮЩИЕ АВТОРЫ МОГЛИ ВЗЯТЬ УСТАНОВЛЕННУЮ ИЛЬЕЙ МАЙЗЕЛЬСОМ ВЫСОКУЮ ПЛАНКУ НАДЕЖДЫ, НОВАТОРСТВА И ПЕРСПЕКТИВЫ (Улыбка)). 3. Э. Снежин. «РЕПОРТАЖ С ПЕТЛЁЙ НА ШЕЕ (ФИНАЛ ОТОРВЫ)» Вот именно. Интересно, откуда велся репортаж? А вдруг, именно оттуда? Грань безумия, грань жизни. Как ее достичь, не измучив себя, не покалечив себя, не развратив себя? Может, и сексуально. Пограничность сознания – в неизученном. Добраться до нее – наша задача. Проза Эдуарда стремится разведать наши уголки… и сознания тоже. 4. Тамара Ростовская «ИСПОВЕДЬ РАЗВЕДЕННОЙ» Интересный, психологически и нравственно акцентированный, очерк. Очерк ли? Так иногда выпукло строятся мысли. Возможно, художественного вымысла и не было, но точно – все пропущено автором через себя. «Но честно скажу, что невинность свою я потеряла немного раньше. Лев был нетерпелив и поставил мне довольно-таки кабальные условия: или я уступлю ему, или он будет вынужден искать более податливую подругу. Тут-то я призадумалась. Терять его мне не хотелось, играть в любовь втроем - тоже нет, и я уступила. Произошло это на старинном кладбище. Почему на кладбище? Не знаю. Быть может, глядя на развалившиеся памятники со стертыми фамилиями усопших, я подумала о бренности нашего существования и решила испытать еще неведомые чувства. На старом кладбище, среди истлевших могил и старинных склепов, я потеряла невинность. Покойники не возражали». Что еще скажешь? Подстраиваясь под поведение – выходишь из нормы. Если понравилось – обратного пути нет. 5. Микаел Абаджянц «СВЕТ И ТЕНИ» Неспешное наблюдение за рождением нового чувства, которое оказалось мостиком к сознательному схождению с ума. Хорошо, что путь по мостику не состоялся. Не совсем ясно, правда, что помешало этому… «А если его убить не из жестокости и не из кровожадности, а так, из отвращения, то его смерть, наверное, будет несчастным случаем. Ведь отвращение ко всему такому тоже должно быть у меня от природы. Но вдруг я обнаружил, что как раз отвращения-то у меня и нет. Мысли мои путались, софизмы мои мне порядком поднадоели, и как-то незаметно я начинал думать о другом. Мне вспоминался брат, синий от натуги, с протянутыми ко мне руками. Картина эта, несвежая, потускневшая от времени, рисовалась мне сквозь легкую зыбкую пелену, похожую на паутину. Я помнил, что чувствовал тогда. Ощущение мое было отнюдь не сентиментальным, но и далеким от кровожадности. Я вдруг понял, что оно сродни чувству, которое я испытывал, глядя на поедавшего свою жертву паука» Стоит прочитать. В любом случае, это движение к грани. 6. Донец «Дневник заката» Слушал Земфиру, читая этот текст. «Замороженными пальцами, в отсутствие горячей воды… Я ненарочно… просто совпало… я разгадала… знак бесконечность…» Просто совпало. «…и ее глаза становились совсем огромными» - хоть даже Word подчеркивает и пишет: «прилагательное «огромными» и наречие «совсем» плохо сочетаются. Наречие лучше опустить». А как опустить… совсем?! Ну, «совсем большими»? Вот. Трудно. Так и сочетание Земфиры, текста, многочисленных троеточий (недосказанность? неуверенность?), как будто бы специально многочисленных ошибок пунктуации, подчеркивающими мысли подростка, мысли… которые еще не стали мыслями, а только… пока еще… чувствами, немного, чуть-чуть осмысленными! И расстрелянные осмысленные чувства выстраданным смысловым заиканием, как через «дробь-стук» передают акценты незащищенной и, пока еще открытой навстречу жесткому миру, души. А не стук ли это в дверь? Только ее никто не открыл… Души летают. Вы не знаете? Автор знает. «Я привалилась к стене… Почему-то стало так холодно, и захотелось пойти посмотреть на мой закат из детства…» А стоило только разуму прозреть – вот и уже бегут с цветами, встречают: «Здрасьте, а мы тебя ждали». И улыбка немного зловещая и спокойная, в камеру… только чтобы видел зритель. Продолжение следует. Не продавать же свой мир?! 7. Римма Глебова «ДРУГИЕ ДНИ, другие сны» «- У вас был роман? - спросил он осторожно и подал ей платок. - Нет, пьеса, - ответила она, отворачиваясь и вытирая лицо» А что здесь безумие? Реальность банальна при всей фантасмагории предположения. Быть и не стать – это так просто. Искать защиту в потери ежедневной повседневности – что может быть банальнее? Так кто сошел с ума? 8. Игорь Кит «Лестница в никуда» Автор, следуя своему стилю, берет читателя за руку и неспеша ведет его, показывая и рассказывая, будто убаюкивая. При этом, загадочно улыбаясь, и пряча эту улыбку в рукав… автор, как тонкий психолог, ставит безобидные опыты, создавая и правя «восприятие мира», под себя. Один совет – пытаться не терять контакт, даже на мгновение. Читатель – фигура зыбкая, капризная, нестабильная…)) Это касается части текста, начиная с «Вовсю буйствовал красками теплый август…» Мне кажется, если не привязать его или к мыслям, или к размышлениям главного героя, или еще кого, то он оказывается таким своеобразным островком, омытым плавным течением рассказа. Так не хочется на него забираться и отвечать на возникающие вопросы потом: кто сказал? подумал? они уже на озере? или еще нет? и т.д. А рассказ хорош! Постоянно поддерживать напряжение у читателя – дорогого стоит. Небольшая зацепка для возникающего быстро: «что-то будет… сейчас! вот сейчас! сейчас!» Но это «что-то будет» не обязательно, чтобы было. Пусть дальше идет, движется. И чем дальше автор может вытягивать эту паузу до «что-то будет», тем дольше будет читатель жить текстом. Впрочем, грусть он все равно не спрячет. И сожаление, что счастье всегда живет не долго, и очень рядом с ним всегда летит темная полоса. Почти как параллельный мир. 9. Кирилл J. Пшённикоff «Париж и океан» Начав читать, я понял, что за авторам нужно записывать и запоминать на будущее. Интересно, автор экспериментировал с браговарением или просто наблюдал процесс где бы то ни было? Автор специально, скорее всего, чередует смешное, уморительное и… серьезное. Так доходчивее и проще для восприятия читателем. И читатель на это ответит улыбкой благодарности за «недоперенапряжение». Вулкан браги, вечное вращение и кругооборот воды, то есть, браги в природе, жизнь, возведенная в квадрат апофеоза, смысл в наблюдении за процессом. Отсюда вывод – все удалось! Одушевление процесса – абсолютная удача. И чтобы это получилось, нужно сойти с ума. И распахнется дверь в вечность. В том числе, и смысла жизни. А ключ? Что-то же эту дверь открыло… Догадаетесь с трех раз? И немного «на память»: «Дядя Саша высыпал в бак с водой мешок сахару, покрошил туда же пачку дрожжей, и квартира его наполнилась плачущим регги». «- Небо всё желтеет и желтеет. У меня ощущение, что все мы – персонажи китайской шёлковой картины, - сказала Светлана». «- Мужское зимнее бельё «Бурбон» с хоботом на пингвиньем меху от Жана Поля Готье. Эксклюзивные модели. Вечные ценности не воспаляются!» «Прошлого уже нет, будущего ещё нет, а настоящее из будущего моментально становится прошлым. Следовательно, его тоже нет. Привет из Парижа…» 10. Яна Кандова «ТАКСИСТ» Интересно. Хотя сюжет смахивает на анекдот. Комедия ситуации получилась. Видимые образы. Только читатель будет чаще неловко улыбаться, чем смеяться. Такой вот эффект. 11. Руслан Норов «Днесть» Нравится стиль автора. Такие забиваемые гвоздики наблюдений. А когда… возьмешь граммов 50 хорошего коньяка, запустишь CD со старой музыкой Макса Фадеева… то возможно получить ощущение медленной флуктуации сознания… «Обними меня покрепче И войди в меня сама Мне с тобою будет легче Я один, и ты одна. Оторвемся от постели… и затихнем наверху… Ты хотело тело… тело! Снова буду ждать начала… Снова буду ждать конца… Опустело тело… тело… От винта… от винта… летим… От винта… от винта… стоим…» Хорошая мертвая группа «Вежливый отказ». Знал такую. Но гармония полета не рушится. «Откуда-то привычно тянет дымом. Очень зимний запах, который следует за людьми из эпохи в эпоху, наплевав на коммунальные службы, электрообогреватели и современные системы отопления. Как домовой. Как крыса. Как салат оливье. Как хорошая мертвая музыка» «Ан нет, человеческая мораль, это не мертвая музыка, не дым на декабрь. Она всегда меняется. Наверное, это к лучшему» Пристегните ремни и счастливого полета! Вас приветствует экипаж пикирующего бомбардировщика! «Помня о простуженной простате, натягиваю низ куртки на задницу и сажусь на стальной заборчик вокруг газона. Сигарета горчит. Солнце медленно ползет из одного окна в другое прямо над моей головой, и расплавленное в канцелярский клей стекло стекает на черно-белый, чаплиновский асфальт. В целом красиво. Я выдыхаю кольцо дыма в форме смешной шляпы-котелка, и собаки начинают улыбаться и махать хвостами» Прекрасно! Так можно «заЦИЦИровать» все произведение! Может это от уродливости и перекошенности стандартного общепринятого смысла?? Кто же болен? Движение кошмара обычно прекращается после его осознания. А осознавать-то уже и некем. 12. Злата «Ад, созданный нами» Почти притча. А может и быль, оформленная в форме иносказания-повествования. «Соседи ее сгоряча вилами забили». Любовное сумасшествие равновелико с двух сторон: действие с одной – ответ с другой. Тяжело живым с поля битвы ускользнуть. Не щадит она ни женщин, ни мужчин. «Звенислав дал могущество тем, кто был настоящими безумцами, наделив их возможностью быть равными богам. Но он не смог укрепить волю тех, кто действительно раскаивался за содеянное, потому что их наличие у них совести сводило на нет все попытки Звенислава сделать их счастливыми. Чем это было? Безумием? Но, в таком случае, что прикажете делать, признать, например, убийцу, расчленявшего детей, вменяемым? Лишь потому, что после смерти он не испытывал угрызений совести и смог избегнуть адских мук, создав свой собственный мир? Звенислав не знал ответа на этот вопрос, хотя и разум, и душа подсказывали ему правильное решение, но он всё же колебался…» Страшный смысл заложен в этих словах. Но он, смысл этот, страшен для каждого по-своему. А для кого-то и не страшен. Совсем. «Безумие. Банальная паранойя. Ведь оттого-то на Руси и любили блаженных, так как считалось, что они напрямую общаются с Богом» Читается с интересом. 13. Элла Ольха «ОСВОБОЖДЕНИЕ» Мастерски и психологически точно был подведен акцент… освобождения от насилия, от несвободы. Выросший дух оказался слишком большим, чтобы существовать в клетке страха. И он вышел тем путем, который нашел. Как электрический ток. По пути наименьшего сопротивления. Кажется лишним примечание в конце. Мораль в любом случае, у каждого своя. Как и совесть. И причем здесь жизнь? Жить можно в любом состоянии материи… Но не духа. 14. Наталия Шауберт «Верочка» «…и мир ее светел и радостен, как мир любого ребенка. Так стоит ли возвращать её в наш с вами реальный мир?» Парадокс в том, что ответа на этот вопрос не существует. Жаль, что автор в конце, все-таки, не выдержав, перешла в раздел пафоса и нравственности. Плохо? Нет, не плохо. Предсказуемо. Если бы автор смогла это же сказать не словами, а тем, что нужные мысли родились у читателя исподволь, незаметно и не ясно отчего. Добрый легкий, как перышко, рассказ. Несмотря на тему. 15. Качан «ШАХМАТЫ» Именно отрывок и почти слепок. Слепок в тему. Археология тут не при чем, но как бережно, как будто кистью для пыли, автор счищал слой за слоем с картинки рассказа. Вначале – полная пелена с паутинкой по углам, в конце – даже ретушь. «Стоя на перроне и глядя вслед удаляющимся огням поезда, я вспоминал его улыбку: какой-то хитроватой она мне показалась» Вот ведь, люди! 16. Stephania «Осень. Черный кот с белыми крыльями» К осени, как правило, бывает обострение. Жизнь с акцентами на грани осмысления. Если присматриваться. А если как все - то ничего. Все будет как обычно. Спокойно и сложно одновременно. «…если ждать, и ждать достаточно долго, то может появиться надежда на то, что все будет хорошо». Это, следуя теории, что то, что мы ищем, ищет нас. И если оставаться на месте и ничего не делать – оно нас найдет. Найдет быстрее, если бы мы суетились, искали, бегали. Потому что вероятность, что мы будем с искомым идти навстречу друг другу, чрезвычайно мала. «…умчалась вся жизнь в чужой машине, в одно мгновение. А потом объявится добрый дяденька и скажет, вот Вам, тетенька, Ваша жизнь, забирайте ее обратно. А тебе она вроде, как и не нужна уже». Опять стопроцентно выверенная логическая цепочка, по-житейски мудрая и легко понятная для всех. «- Зверушки, - прошептала она и повернулась на стуле к ним спиной». Модульность подачи взвешенных мудростей от главной героини становится уже ожидаемой. Отсюда заинтересованность текстом и промежуточными описаниями. «Она никогда не была против того, что казалось ей забавным». Надо же? Оказывается, все так просто! «Женщины с недоверчивыми лицами в безвременных пальто и в добротных головных уборах ровными угрюмыми рядами шли после трудового дня к подземным переходам, чтобы вскоре окунуться в свои семьи, в цветные халаты, большие кастрюли, школьные дневники и телевизионные программы. За ними широкими шагами шли группки мужчин в распахнутых серо-зеленых куртках поверх коричневых костюмов с чуть ослабленными галстуками. Они шли чуть вразвалочку, обмениваясь громкими репликами и наработанными присказками, размахивая потертыми "дипломатами" и посматривая на ларьки, чтобы купить себе по дороге пива и тогда, тут же на ходу, уже с первым глотком почувствовать незабываемую прелесть окончания рабочего дня». Интересное описание. Чувствуете разницу? И так и дальше. Но… ставятся вешки-флажки, загоняющие читателя, как волка в западню. "У него теперь новая жизнь. И, конечно же, он меня не видит. Да это и хорошо, а то подумает, что я специально везде его преследую, как маньячка, - усмехнулась она. - И долго мы еще будем с ним пересекаться?" Так ли просто оставить прошлое за спиной? Даже, если оно рядом, снится, помнится: мысли те же, ощущения, запахи, даже слова, нюансы чувств и предчувствований? «Нет, она не искала приключений - она просто бежала и бежала вперед, напоминая себе кролика из приключений маленькой Алисы в стране чудес, иногда поглядывая на часы, словно в какое-то только ей известное время ее ожидало чудо, и она торопилась его не пропустить». И на этом можно было бы поставить точку. Но только в обыденности. «- Черный кот с белыми крыльями, - тихо сказала она и уставилась в окно, - забавно, - а затем покачала головой: - Нет, я не буду надевать на него крылья, а то вдруг улетит еще. - Не улетит, - уверенно сказала подруга. - Откуда ты знаешь? - А некуда…» И все? Неужели так опять же просто и сложно одновременно? Ведь если некуда, то зачем лететь… Это западня? Нет, это только предупреждение о том, что обратного хода нет. «- Ты знаешь, а ведь она опять его видела. - Да? И что? - Да ничего. - Заговорить не пыталась? - Да брось ты, она же не сумасшедшая. - Надеюсь… - Это просто игра у нее такая. Мы же все во что-то играем. - Хорошенькая игра, - покачал головой муж и покрепче прижал к себе свою жену. - Пора было бы и успокоиться. Ведь он уже три года как умер… - Да уж, - прошептала та, погружаясь в сладкий сон». И сразу же, как по витку сознания, как по обратной спирали памяти, назад, калейдоскопом быстро мелькающих, обычных, повседневных, ничего не значащих… для других!.. событий. И каждое слово, движение, поступок ее наполняется дополнительным смыслом, дополнительной черточкой… пограничного существования. Где она окажется? «Нам не дано предугадать…» К осени, как правило, бывает обострение. Рассказ похож на плетенку, на ажурную плетенку с памятным давним узором, который вспоминается, даже если и не нужно. Впитавшийся в память вместе с цветом и… вазой с цветами на ней. Однако, прямо беда с пунктуацией, орфографией и синтаксисом. Рассказ требует тщательной доработки, вычитки редактором. 17. Медуза Жаргона «Дух Маяковский» Что? Что захватило, привлекло… Маяковский? Или «я блевала». Странно, но Маяковский и «я блевала» сочетаются. Чем? Смотрите… «А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?» «Струя, бившая из крана прямо в сливное отверстие ванной, стиральная машина – автомат и мои пищеварительные органы слились неожиданно в одном двухсекундном аккорде, а вступившие басом трубы канализации задали однозначный мажорный мотив…» Это – улыбнувшись. А серьезно… «Так у меня появился Дух, и я назвала его «Маяковский». Создание и рождение внутри себя Духа, процесс слишком интимный, чтобы указывать его путь. Но – дух есть тень, «которая была больше меня». «Смерть ходила слева. Левая рука от этого часто мерзла и скрючивалась в птичью лапку, в пугающую мертвенную несуразность. Теперь я смеюсь над этим, начинаю демонстрировать онемевшую руку людям, оказавшимся рядом со мной. Их пугает, а я смеюсь, что поделаешь, смерть - дама прохладная до судорог». Путь вырисовывается: от поселившегося Духа к старухе, которая осознается иногда… нянькой с теплыми руками или молодухи в неглиже. Разные аппетиты! Но… «Оставлю в покое смерть покоиться на том же месте, все равно я не в силах ее оттуда прогнать. А Маяковский однажды в ванной стал для меня мужчиной, увидев раздетой, в одних слюнях. Как он мог?» Наверное, это третий вариант. Отдельно для женщин из разряда живущих до встречи… Дальнейшее повествование – это страсть и повседневность с Духом и без. Маяковский, что возьмешь. «Часто мы разговаривали с Маяковским, сидя на крыше сарая или напротив Казино «Палас» на Невском и глядя на звезды. «Плевочки!» – по-отечески тепло произносил он. «Вечность!» - говорила я и задыхалась от ветряного простора». «Телесная связь с бестелесным духом в материализме нашего века обречена на ярлык «сумасшествие» или «эпатаж». Я не смогла бы сказать, что спала с Маяковским. Но что-то подобное физическому слиянию произошло один раз». «А с Маяковским мы танцевали в сумерках ранних зимних ночей. Я выключала в комнате свет, прибавляла громкость и отодвигала портьеру. В окно светил фонарь луны, тюль колыхала две тени по длинной пустой стене, ведущей от окна к зеркалу. В оттенках серого происходило наше свидание, встреча существ, возможная лишь в отраженьях танца». Лиля… почти Брик. Разве только дух Лилит спустился и вселяется периодически для бесед с Маяковским. Жаль, что женщина может обречь истинное соединение двух любящих существ… только с духом… пусть и Маяковского. «Я открыла глаза, мир переливался и тек, сияя гранями счастья, но не имеющий границ и различий между внешним и внутренним, материей и духом. Маяковский растворил меня в любви, кроме которой нет ничего в мире». «Вместе с любовью Маяковский дал мне свободу от самой себя». «Для Маяковского мне недоставало одиночества, вернее, для наших бесед под звездным потолком кухни. Но он был со мной, был наблюдателем и моим знанием в области сердца. Был». Читая, подумал… встреча, обожание, влечение, любовь… с духом возможны. Ну, тогда должны быть измена, ссора, быт. И угадал! «Если между духом и женщиной возможна любовь, значит, возможна и измена. Нет, все это терзания самолюбивой собственницы, не более того. Я ведь тоже встречала мужчин. Меняет ли это что-нибудь?» Почти что-то из… Да, пора Духу уходить. Я устал, я ухожу! «Стук распахнутого ветром окна, порыв ветра, и тень выпорхнула вместе с тюлью, выдохнула низким рыком страсти и кинулась к Юю-у. Она простонала и перевернулась на спину, раскинула руки и обняла ими пустоту. Я видела хищный блеск самки на ее губах, закатившийся за веки разум, и страсть захлестывала меня. После низкого с придыханьем вскрика она затихла и заплакала вдруг, посветлев лицом. На нем появилась сладкая благость спокойствия и любви. Скажи мне, ты это сделал, Маяковский?» Красиво! Прозрачно! Словно преломились утренние лучи солнца в журчании лесного ручейка. Ладошку подставил – а он ее гладит. Но Дух ушел, как настоящий… «Я встретила Его и все, Маяковский ушел. Теперь это не просто. Маяковский молчит, пока я влюблена в реального человека. Где уж призракам мертвых победить призраков живых. В моих мысленных разговорах есть сейчас только один мужчина, он – «реальный». Мне приходится пока постоянно ему объяснять и оправдываться, планировать «чем заняться» или раздумывать «какие перспективы у наших отношений». Он занял все пространство мужчины в моей голове, но наши разговоры в жизни со временем становятся все чаще молчанием и перетиранием быта, и спокойствие освобождает место для другого любовника, Маяковского». Все просто. Берегитесь, мужчины, реальные и теплые! Только начинается «молчание и перетирание быта», вас заменят. Маяковский, ты где? Получился насыщенный смыслом женского существования рассказ. Почти ничего лишнего. Прозрачность в намеках и желаниях. Легко сводится в иронию и, обратно, в серьезность. Мосток, хоть и шаток, но вполне держится, и выдержит двух, когда они будут переходить через речку разногласий. Конечно, при желании. Конечно же, если руки будут вместе и сердца стучат, прислушиваясь друг к другу. Легко ли задать вопрос, когда повествование закончилось? Тишина. А разорвать ее… смысл? Не победили здесь ни те, кто пытался объяснять состояние, ни те, кто старался представить, ни те, кто решил подменить «грань» чем-то другим, параллельным, подобным или незнакомым. А кто же победил? А победил тот, кто смог… прожить «грань». Наверное, это и правильно. Говорят, что из огромного количества «актерской массы» только тот становится востребованным актером, кто ежедневно отдает окружающему частичку своего сердца. Пафосно? Раздал сердце и умер? А как же - пожить? Для себя? Для любимого, для хорошего, для самого лучшего? Опять чертовы… или божьи, какая разница!.. весы. Это отдать, это оставить себе, это намазать на сочащуюся совесть, это вколоть в засыпающую душу. А! Много отдаешь! И ничего не получаешь взамен. А не получаешь ли? Многие «не актеры» считают актеров… вампирами. В обычной жизни. В нетворческой. Актер, насобирав энергетику для себя в обычной жизни, сварив из всего этого кисель, и напившись вдоволь, размазавши остатки по коже, лицу и ногтям – для цвета! – переработав, переварив, пере… Жаль только, что сердце не восстанавливается от этого киселя. Сердце, как добавка. Все равно придется отрывать и бросать. Запутал? А многим ли отличается актер от пишущего автора? То-то и оно. В заключении я просто перечислю тех, кого считаю лучшим в этом конкурсе. - Игорь Кит «Лестница в никуда» - Кирилл J. Пшённикоff «Париж и океан» - Руслан Норов «Днесть» - Stephania «Осень. Черный кот с белыми крыльями» - Донец «Дневник заката» - Медуза Жаргона «Дух Маяковский» - В. Бекарев «Колечко» И еще. Ниже я дам ссылки на свои тексты, которые можно было бы разместить в этом конкурсе. Так сказать, для справки. И ни в коем случае, не для сравнения, а только чтобы каким-то образом поучаствовать: Удачи! | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
