Он ударил ее наотмашь по лицу рукой.

«Получи дрянь!»

«Что я тебе сделала?! За что?!»

Она кричала не своим голосом, вытирия с лица слезы. Он подошел к ней, взял ее за волосы и со всей силы швырнул в другой конец комнаты.

«Молчать! Потаскухам слова не давали!»

Она забилась в угол и, вжавшись в стену, смотрела на него испугаными, красными от слез, глазами. Ее трясло. Голова гудела, тело ломило от ощущения ударов. Нет, она не чувствовала боли. Она просто понимала, что он готов ее убить. Ее губы дрожали и беззвучно проиизносили: «За что?!»

Он подошел к ней, сел рядом накорточки, посмотрел в ее испуганые глаза и занес над ее лицом кулак. Она увернулась, пригнув голову, и удар пришелся в стену. Он взвыл от боли.

«Ах ты дрянь! Уворачиваться вздумала?! Ну я тебе сейчас покажу!»

С этими словами он вцепился руками в ее шею и начал душить. Она пыталась высвободиться, оторвать его руки от своей шеи, но бесполезно. Он был намного сильнее ее. Она умоляюще смотрела в его глаза, но там горела лишь ненависть и ярость. Она пыталась кричать, но изо рта вырывались лишь сдавленые хрипы.

На какой-то миг он остановился, и, уловив момент, она вырвалась и, откашливаясь, поползла от него. Сил подняться у нее просто не было.

Он опомнился, увидел, что она на свободе и, ощутив новый прилив ярости, вскочил и настиг ее одним шагом.

«Никуда ты от меня не денешься, сука!»

Он схватил ее обеими руками и, что было сил, швырнул. Послышался звон стекла и глухой удар об землю...

 

Через час работники скорой и милиции увидели под окном питерской хрущевки мертвое окровавленое тело женщины и мужчину, который, сидя на земле и заливаясь слезами, кричал: «За что, Господи?! Что я тебе сделал?!».

 

...С неба падали огромные хлопья снега, а из разбитого окна слышался плачь маленького ребенка...