«Мартышка! Мартышка! Мартышка! Звучит постоянно в ушах. А сам-то гусар – коротышка. На тонких, ухватом, ногах. Я стал твоих шуток объектом. А я тебе дружбу дарил… Я тоже ношу эполеты. Я тоже, как ты, дворянин. Угодно мне прозвища вешать? Пред дамой остротой сразить?.. Стерпеть не смогу я насмешек – Мне это и свет не простит. Ты недопустимо зазнался – Павлин, господин рифмоплёт. Уж если поэтом назвался, То где благородство твоё? На кротость мою не надейся. Поди на себя погляди: И гений, и бездна злодейства В твоей совместились груди. Лукавство твоё беспределом Ползёт, торжествуя во зле. Твой образ – безжалостный Демон, А я – человек на Земле. К барьеру! К барьеру! К барьеру! Лишь кровь может смыть мой позор. И честь отстоять офицера. Пусть пуля закончит наш спор. Пусть жребий решает заклятый Кто выживет: ты или я… Пора, господа секунданты. Приступим и Бог на судья. Позвольте!.. Что это такое?.. Ты что – не желаешь стрелять? По-твоему, я недостоин Под выстрелом смело стоять?.. Ну что ж. Получай по заслугам. За всё от меня получай!» И грянуло громом над лугом, И ворон во тьме прокричал. К барьеру поставлены оба. В упор пистолеты глядят. И оба равны перед Богом: Поэт и другой дуэлянт. |