.....Не припасая впрок Не припасая впрок, Сужением мирка, До замыкания в сплошное междометье, До беспричинности дыханья, слов, зеркал, До распадения на клинья, крылья, клети, До отраженья в собственной тенИ, Осколочностью глаз пугая тЕни, До боли, до срывания стены, Петель и связок буквенных плетений, Всю нежность бренную, не припасая впрок, Отдать на «бис», навылет криком «браво»... Но время здесь определяет право: Срок годности её давно истёк. .....Да как свегда — о лете О чём? да как всегда — о лете, Твоих стихах, что не без рифмы, О том, что дураки на месте Плодятся каждый день, как пыль На этом стареньком буфете. Об именах, о логарифмах Твоих усилий быть уместной... А впрочем, ни о чём, увы, Молчим за чаем каждый вечер. И будет галочкой отмечен Как самый непреложный, вечный Час отчуждения на «вы». ....Рыба-остров Этот остров похож на рыбу, рыбу пиранья. Хищная тварь, но выглядит благопристойно. Он скалится по утрам и неверно ранит Шпилем прибрежной скалы небесную стойку. Он за семью печатями, с трёх сторон света Каменной замкнут стеною, с одной — водою. Он в четыре руки разыграет прелюдию лета, Ты поверишь, ты поведёшья на звук прибоя. Ты, как белый послушный зверь побежишь на запах, Сладкий приторный запах его лагуны. Клейкий выпьется воздух. Сглотнёшь, и на лапах — Млечной дорожкой искрящейся, вглубь по лунной Линии, которой нет на ладони марта, Линии жизни... Санто Доминго? Карибы? Спи, мой зверь, не ищи к нему главной карты. В картах ли счастье... Лучше гадай на рыбах. ......Имя Она во сне кричала, звала по имени. Имя было чужим, на вкус тростниковым, Чуть водянистым, прочным, прочнее трости, А в общем, вполне обычным, восточным, белым. Она кричала пронзительно, тонко, а именно Как-то по-детски, слепо и бестолково. А снились ей птицы цвета слоновой кости В беглом наброске, сделанном чёрным мелом. ......Твой ангел Небо вены вскрыло и протекло. Ангел был бескрылый — пошёл в расход. Ангел был с недетским таким лицом. И не видел резко на ход вперёд. Он спасти кого-то уже не смог, Он всего на йоту был от штрафной. Под небесной сенью курился смог, День был воскресенье — там выходной. Он любил неточность, мир суеты, Лёгкую листочность молчанья вслух. И любил кометам подбить хвосты, Кутался в приметы, как в тёплый пух. Люди строят стены вместо мостов, Небо вскрыло вены и протекло. Кто-то крикнул: «Перья из облаков!» А они не верят и пьют «Мерло». ....... улыбочка «натурель» Пришей мне улыбку к лицу, Лицо только выбери правильно. Вон то.. больше в масть подлецу, А это до скуки уварено. И глазки пришей побойчей, Чтоб в мир привнесли удивлённое. Нет, только без этих очей, Вселенской тоскою топлёных. И Лучше, возьми акварель, Кисть — в левую, в правую — ластик Улыбочку мне... «натурель»... И в спальню. На стену. Под пластик. Что Мона... что Лиза... — не суть. Стереть лишь потом не забудь ......Мимо смысла Кто-то во мне хлопнул громко дверью, Ругался на языке незнакомом. Я же в спокойствии сонного зверя Глаза твои нахожу заоконно. По нотам-струнам пишу историю, Мир твой маслом рисую бережно. Этот остров конечно вздорен, но Острова не граничат с берегом. Кто-то во мне истерично вздрагивал, Вязнул в словах прошедшего времени. Требовал меры, любви и «браги мне!», А во вне открывались двери на Все четыре... А больше, надо ли? Мимо смысла, меня и памяти, Там, в зрачках, листья мастью падали, Думал ли, ангел пиковой заводи? Знаешь, чем пахнет вечером южным? Пахнет горчицей, мхом и усталостью. Письма стирать раньше срока — нужно ли... Того, кто внутри, успокоить бы жалостью. А за окном вечерела пальма и В такт глаза вечерели... Пустишь? Кто-то во мне хлопнул дверью спальни И замолчал, образуя пустошь. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
