Очередной, малый и большой одновременно, Хаос лежал, разбросавшись, перед нами… Огромные валуны, словно стремясь обогнать друг друга, попрыгали в море, застыв на века. Казалось, что среди этого нагромождения нет жизни. Мы стояли на скале над всем этим.

 

- Добрались? – ее улыбка была одновременно и лукавой, и обиженной…

- Скорее всего забрались… Тут только прыгать прямо в море… – проговорил я… был бы уместным смешок, но шутить не хотелось.

Море расстилалось перед нами, далеко уходя за горизонт.

Чуть правее, внизу угадывалась мини-бухточка, почти заводь. Ветер ловчил: то нападал, то прятался, причем казалось, что он был всегда где-то рядом, за спиной, за плечом, за ухом… Она как-то беспомощно посмотрела на меня, обняла за талию и прильнула головой к плечу.

- Спускаться… - ужас должен был обрушиться на ее лицо, но он не обрушился! Отразилось другое… - Тогда сначала я один…

 

Заподозрить, что кто-то спрятал эту бухточку, эту лагунку от глаз специально… это ничего не сказать. Специально… Кто-то очень старался это сделать!

Мелкая галька… полутень – полусолнце… огромный валун, почти придавивший уходящий к морю аккуратный пятачок суши, оберегал нас слева… справа берег был отвесным и поднимался с отрицательным углом вверх, образуя гигантскую пещеру…

И море… ластилось, мурлыкало, шуршало.

 

- Мы здесь… - прошептала она, скинула легкое платьице и, полная истомы от предстоящего касания моря, потянулась, образовав в изгибе что-то, похожее на пробуждение сонной дикой кошки.

Я уже догадывался, что произойдет дальше…

Может быть ради этого и затевалось все с самого утра…

Поход за клубникой в поселок на горе, а потом вместе с хозяйкой обкрадывание грядок с клубникой… Больше это никак не назовешь, потому что отбирались экземпляры величиной с куриное яйцо, не меньше. Поиск особого сорта крымского шампанского с изюминкой насыщенного вкуса созревшей лозы… И потом спуск обратно и несдержанное поедание одной клубники на двоих… на глазах обезумевшей от желания автобусной остановки…

 

Я уже был уверен в том, что произойдет дальше.

Она экспериментировала с солнцем и бликами на далекой волне, двигаясь спиной к морю…

Я смотрел, сначала облокотившись о ледниковый камень, потом опустился в полутень на гальку…

Потом… бретелька, чуть запуталась в ее тонкой кисти…

Потом… она, откинувшись назад, кружилась, подставив счастливую улыбку зажмурившемуся солнцу…

Потом… вдруг остановившись, чуть наклонившись вперед… бросила быстрый, почти безумный взгляд, полный провокации и предстоящей игры… двумя руками… медленно… ни на сантиметр не сгибая ноги в коленках… сопровождала кусочек материи до щиколоток…

Потом… резко повернувшись, побежала в море… и, изобразив почти профессиональную дугу пловчихи, ловко поймав щекотный блик солнца, вошла в казалось застывшую изумрудную воду… и как стоп – кадры в просмотровой… вот исчезают напряженные ладошки… вот - заветный изгиб спины… и вытянутые в идеальную струнку ноги…

 

Какую пустоту я ощутил в эти несколько секунд ее отсутствия…

 

Она вынырнула лицом вперед, оставляя волосы сзади…

- ……! –кричит она мое имя, продляя до восторга последнюю гласную. – Сейчас я умру… Как красиво отсюда смотреть на берег!

 

Я растягиваюсь на гальке. Закрываю глаза… Звуковые ассоциации... Отдаленные звуки… близкие звуки. Если их разделить и слушать каждый отдельно получается картина, написанная масляными красками… вот грунтовка: отдалившийся сейчас шум моря… вот основа: шум ветра в невидимых, но слышимых отсюда деревьях… вот мазок тяжелый: гудок… чей?… вот мазок острый: крик чайки где-то рядом… вот мазок легкий: шорох – перестук гальки от приближающихся ее шагов…

Сейчас главное не открывать глаза…

Ближе… ближе. Тишина. Чувствуется какое-то движение рядом… надо мной. Но все также тихо… Капля… упавшая на мою ногу… потом еще одна… две на живот… три… четыре на грудь… И сразу… мокрая теплота по всему телу… прижалась.

Ее губы сначала целуют, а потом шепчут в ухо:

- Ты горячий…

 

Хлопок от открывающейся бутылки шампанского с помощью эхо разросся в грохот. Мы сидели по-восточному, друг напротив друга… и она держала ладошки возле ушей, готовая их сразу закрыть… но не успела… Из бутылки полилась пена и я подставил ее ей… и она, пила, закрыв глаза… и обливаясь, искрясь мириадами капелек… Целовать эти податливые мягкие губы…подрагивающие ресницы… эхообразно превращающееся в стон ушко… изогнувшуюся шею… ложбинку между грудей… напрягшуюся бусинку… Вкусно!

- Подожди… а клубника? – она откинулась уже назад, чуть отстранилась…

- Может быть, тебя просто полить шампанским?

- Да… и растереть клубникой…

- Я… за!

 

Шампанское с клубникой… да… вот такие ассоциации…

Мои…