Окровавленные руки взметнулись к небу . Коралловые пальцы ветвились на фоне небесной лазури, стараясь ухватить серебряную пустоту звенящего пространства.

Алмазный вихрь подхватил янтарные кудри и, рассыпав их в алмазном эфире, зазвенел стальными колокольчиками ледяного воздуха.

Бирюза огромных глаз, обращенных к небу, подернулась жемчужной дымкой. Ресницы черного бархата затрепетали, рождая на Свет хрустальную слезу, которая, не успев удивить своим явлением, низверглась слюдяным ручейком по алебастровой щеке и застыла сверкающим бриллиантом на кончике подбородка…

Гранатовые губы скорбно изогнулись, и, молочно побелев, исторгли надрывное рыданье.

Пресекая монотонное теченье вязкого времени , в опаловой оправе страдальчески разверстого рта застыл несбывшийся крик.

Изумрудный мох мягко принял рубиновые капли крови, жадно вбирая их в свою бездонную сущность. Сломанные ветви рук мучительно долго падали к тяжелой свинцовой земле, очень медленно и тоскливо возвещая окончание всеблагого бытия…

Так умирала Вечность…