* * * За кадром рассмеяться? Без проблем! Я смех беспечный пригоршнями ем: Смеюсь на зло и на здоровье всем - Во мне давно признали клоунессу. Но в угол ночью простыня забита, Опять идет беззвучная коррида - Подушку мочит спелая обида И темнота по ней справляет мессу. От смеха до бессмертия лишь шаг. Других ли загадать доступных благ, Когда тепло и беззащитно так Смеется черноокая блудница? Иди. Не поворачивайся. Вслед Тебе отправлю горсть цветных монет, Чтоб откупиться мог. А может, нет? Тебе решать - молиться ли, напиться... Я сильная и все переживу. Послышалось, тебя я не зову. И не люблю - во сне ли, наяву, Как никого, пожалуй, не любила. Я рассмеюсь. Продамся. Без следа - Не слезы льются - спелая вода, И вся касыда, впрочем, ерунда - Я Клоунесса, Музу же - на мыло. * * * Смешно, о, Боже! Как в пятнадцать лет Готова плакать и мечтать о встрече... Ты свел с ума мой ласковый брюнет В тот так внезапно наступивший вечер: Шептали губы нежные слова, Морской прибой им вдохновенно вторил... От страсти закружилась голова, Я растворилась меж тобой и морем... И спутать ласку волн и ласку губ Твоих мне было так легко и трудно. Как медленно мы шли с тобой ко дну... Как сладко, нежно, страстно, беспробудно... Возьми, мой дерзкий! Отдаюсь душой! Увы, нас разлучат лучи рассвета. И пусть мне никогда не быть с тобой, Но навсегда запомню это лето. * * * От любви до страха меньше шага, От любви до страха не ходи. Он неряха - месяц-забияка - Хмель сирени майской на груди. Лунный серп - ехидная задира, За ночь разорвал мне вклочья тюль. В мае сотворю себе кумира: Пьян июнем, томен как июль... Я от мая маятником маюсь, От весенних запахов хмельна - Я в твоих объятьях раствораюсь - Просыпаюсь - рядом спит Луна. От любви до страха - я не в силах - Меньше шага трудно не пройти. я опять запуталась в кумирах И стою на злом перепутьи... Раствори меня в пустом бокале И испей бредово-томных благ, Чтобы звезды нам с небес мигали, Чтоб до страха мне не сделать шаг. * * * В затылок дышит нелюбовь... Мне непривычно Когда не закипает кровь До "неприлично", Когда мне сбивчивость утех Не рвет дыхания, Когда трескуч и резок смех И нет желания... Когда не хочется дышать Вторым дыханием, Тебе не хочется мешать Неприставанием, Когда на мысли о "люблю" Всплывает - "мама..." Когда домой не тороплюсь, Не жду упрямо Твоих касаний. Когда сны Не о тебе... И Когда до следующей весны Не две недели... * * * Меня не сожжешь ты до тла, Тебе помешает метла И ступа с крылами, И сердце с мечтами, И совесть, что странно мала... Безумец играл на трубе И спал голышом на траве... Еще он был синим, И пах керосином, И жил он в моей голове. Один молодой виртуоз Поймал свое счастье за нос. И думал фривольно, Что счастью не больно, Но счастье, чихнув, сорвалось... * * * Сквозь форточку дождем весна мне в душу плюнула… Я не устала от тебя. Я передумала… Весна мне пятки холодит и пахнет свежестью. И я – не плачу, не смеюсь – борюсь с невежеством. Ты мне не муж и не жених, любимый вроде бы… И друг по другу холодны не по погоде мы… И что с того – весна ли, жизнь? Одна инстанция – Психушка плачет по таким, как мы. Засранцы мы. Друг другу нервы, как дантист обломки дергаем, Пестрят фантазии роддомами и моргами, И я давно уже сквозь форточку хихикаю – Полны карманы фантиками с фигами… С тобою, хочешь, поделюсь? Хоть и уродина? Не передумала я… Так… Устала, вроде бы… * * * Темнеет за окном. Сквозь ночь идет Не август ли особой августейшей? Идет так чинно - выпятив живот, С Луной вертлявой - неразлучной гейшей. Сквозь окна видит женщин у зеркал И им смеется толстыми губами, Швыряя в стекла дождевой бокал И брызги вытирая рукавами. Заигрывая шлепает Луну По круглому, бледнеющему лону И подлетает к моему окну, Врываясь внутрь невообразимым стоном. Захлопнув раму, валит на постель И начинает изменяться в лицах - В упор стреляет шквалом новостей Ночей июньских заказной убийца. Смеется моим слезам на щеках: "Что может быть короче белоночья? Оно ушло! А я стою в дверях, Впусти меня!" - и раздирает вклочья... Я, умирая, выхожу из сна... Вне рифмы... Мне простят такую малость? Здесь осенью сменяется весна... Что август - это ты - мне показалось. * * * Ты знаешь, здесь все так же, как у нас... В ночи усталой так же день угас И звезды шепчут отголоски фраз... И так же сердце ноет и тоскует. Цикады? Их заменит шум машин. Объятья волн? Занудным и большим. И солнца свет стал злобным и чужим, О, Боже! Как к тебе назад хочу я! Я ковыряю ракушки в песке, Зеваю волнам в такт в немой тоске - Мне с пирса в воду - в море по доске, И мокрой ватой плавают медузы... И подгребая левой, на спине, Я опускаюсь в море на волне, Мигая однокашнице-Луне Жую бесцельно дыни и арбузы. А сплюнув с пирса в изумрудный плен Я Афродите добавляю пен, Чтоб стан ее был строен и нетлен... Ты знаешь, что в "Плейбое" есть сочнее. Ты знаешь, здесь все так же, только вот Твоих объятий мне не достает... Хочу назад. В застой сырых болот. К тебе. Без всяких слов и предпочтений. * * * Стеклянной балериной овладел Смешной и беззаботный лгун Петрушка. Души прозрачность ниточкой продел В покорных жестов игляное ушко. Он днем смешил народ, лукавил люд И упивался значимостью взгляда. По ярмаркам шептали там и тут: "Петрушка выступает? Вот отрада!" А вечером усталый Кукловод Снимал его с руки и клал на отдых. Тот - к балерине. Иль наоборот - Она к нему. Полна предчувствий модных Коснется лба любимого: "Скажи, Мой милый, чем ты опечален?" А сердце жгут тугие миражи: Не первороден, не первоначален Тот грех, которым девушка полна Была в предчувствии свиданий. Любила: Колобродила: Ждала: И робко утиралась с подаяний: Он приходил и шумно поглощал Прозрачную и искреннюю душу. Петрушка ничего не обещал. Он так привык. Он был любим и нужен. А после, ночью, он послушно спал - Не в ящике с игрушками, в объятьях Стеклянной. Ее локон собирал Значения неведомых проклятий, Которые во сне произносил Любимый и заносчивый Петрушка. Он был любим. Он был чертовски мил. Он целовал то в плечико, то в ушко: Но Кукловод состарился и сдох... | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
