Уже третий день наш поисковый отряд обследует высоту Груша. В советских архивных документах эта высота называется Нептун. Финны называли ее Pallo (шар). Но все до сих пор именуют ее Грушей. Здесь, летом 1943 года вдоль реки Онда проходили одни из самых тяжелых боев на Карельском фронте. Груша несколько раз переходила из рук в руки. Пытаясь выбить финнов с господствующей высоты, наше командование впервые на Карельском фронте, даже применило по Груше реактивную артиллерию. Катюши сделали несколько групповых залпов, перепахав всю высоту и насмерть перепугав целый батальон финских солдат. Говорят, что имели место многочисленные факты дезертирства, чего раньше не отмечалось в финской армии. Сначала командиры начали отдавать солдат, отказавшихся идти в бой, под полевой суд. Но психоз финских солдат принял массовый характер. В контрнаступление отказалась идти целая рота. Они оказались настолько деморализованы, что генерал Рааппана, командир четырнадцатой пехотной дивизии, принял решение об отводе всего батальона в тыл для лечения солдат, заразившихся какой-то болезнью страха, неуверенности, боязни передовой и артобстрелов.

Высота оказалась с мистическим характером, в чем мы убедились на собственном опыте. В это лето прогретая почва и проливные дожди создали плотный и густой туман, который постоянно окутывал места наших раскопов ...

… западня сторона высоты Груша. Дождь льет сплошной стеной. Он немного разбил густой туман, который с утра запеленал всю высоту. Из-за дождя мы отправили девушек обратно в лагерь. Ничего, наверстают упущенное после обеда. В группе осталось шестеро парней. Сегодня работаем на двух раскопах с 10 часов утра. Лёха, командир нашего поискового отряда, одетый в непромокаемый прорезиненный костюм желтого цвета, расставил ребят на копание шурфов и скрылся с металлоискателем в сгустках тумана. - Повожу жалом, - сказал он мне перед уходом.

Лёха вернулся через двадцать минут весь мокрый с тремя ржавыми хвостовиками от реактивных снарядов. Мы сидели на пригорке березовой рощи и накрывшись капюшонами непромокаемых курток рассматривали находки. Лёха достал из непромокаемого кармана своей куртки недавно появившийся у нашего отряда спутниковый навигатор «Магеллан». Я посмотрел на экран, которые отображал электронную карту района поисковых работ. Он был сплошь помечен различными значками наших предыдущих экспедиций. Мощная память «Магеллана» услужливо запоминала все, что мы находили ранее: останки советских и финских солдат, элементы вооружения, боеприпасы, направления ударов и атак, сведения о пропавших солдатах, и русских и финнов. На электронную карту также были нанесены все сохранившиеся к настоящему времени окопы, рубежи, блиндажи, ходы ссобщения, проволочное заграждение. Леха стал отмечать на карте и на экране навигатора точки сегодняшних находок. Вот «забита» третья точка. Так, расстояние друг от друга примерно в 30 метров. Да, минимальное рассеивание. Невозможно себе представить состояние финских солдат, находившихся под таким морем огня.

Как только новые точки наложились на старые отметки, с нашим электронным помощником стало что-то происходить. Экран «Магеллана» начал мигать. Новые точки необычно мерцали. От них стали мерцать остальные точки. Экран загудел … И с навигатором, и с нами что-то стало происходить. Я почувствовал необъяснимую тревогу. Леха тоже стал крутить головой, пытаясь почувствовать с какой стороны ожидать нам опасность. «Может, медведь» - подумалось мне. В последнее время косолапые расплодились и часто пугали в карельских лесах грибников и ягодников. Вокруг никого не было. Мне показалось, что причиной волнения был звук. Да, ведь что-то в лесу звучит. Звук шел откуда-то сверху. Или справа. Нет, кажется слева. Что-то происходило. Звук нарастал. Из отдаленного неясного рокота он превратился в мощный нарастающий шквал. Казалось это двигающаяся в нашу сторону стена, которая закрыла от нас весь мир. Появилось ощущение, что с нами что-то уже произошло ...

… я и Лёха сидим, тесно прижавшись друг к другу в глубокой траншее. Мы в касках, в руках тяжелые автоматы «Суоми». На нас серая форма финских солдат. И солдаты рядом. Также как и мы, они сидят в траншее, бока которой обшиты бревнами. Этот звук … Он пригнул к земле меня и Лёху, вон того пожилого финского капрала и сидящего рядом с ним совсем молоденького солдата. Меня поразил остановившийся взгляд молодого парня. Он ничего, кроме страха, не выражал. Всё тело молодого солдата била сильная дрожь. Тяжелый автомат так и плясал в его руках.

Громада звука необъяснимо усилилась. Казалось, предела этому нет. Какой-то звуковой монстр был везде, в воздухе, в нас. Он проникал через все тело. Ужас поглощал всех. Он передался всем солдатам, сидящим в окопе. Многие из них инстинктивно крутили головами, пытались закрыть уши ладонями, липкими от животного страха. Что-то случилось с молодым финном. Он отбросил каску и автомат, и стал карабкаться на высокий бруствер. В его глаза невозможно было смотреть. В них был сплошной ужас. Губы застыли в какой-то гримасе. Возможно, он что-то кричал.

Сколько это продолжалось, я не знаю. Но мне показалось, что звук резко сменился тишиной. Полной тишиной. А потом я почувствовал, что кто-то, очень большой, глубоко вздохнул. Звук вернулся, но это был уже знакомый всем солдатам звук. Я поднял голову. С бруствера на меня падал молоденький финн. Но я не знаю, упал ли он на меня. В этот момент земля поднялась, а с ней я и Лёха. Нам казалось, что мы приподнялись высоко-высоко. Вместе с нами, казалось, поднялось все: земля, остатки леса, рубежи, траншеи, блиндажи, ячейки, пулеметные и артиллерийские гнезда и их пулеметами, орудиями, прислугой. Звука не было, но было что-то другое: шлепки земли, звуки падающих сосен и горячего металла. Глухо падали финские солдаты. На моих глазах высота стала вся голой, ни единого деревца. Горело все. В воздухе висела густая пыль и гарь. Разрушено было все, что раньше представляло собой рубеж обороны финского батальона. Мне казалось, что я вижу все это со стороны, хотя я сидел в заваленной траншее и тряс Лёху, которого, кажется чем-то прижало. Лёха отряхнулся, и я понял, что с ним все в порядке. Засыпанная землей и расщепленными соснами зашевелилась наша траншея. Из-под земли стали появляться финские солдаты. Молодого финского солдатика нигде не было видно.

Страшное зрелище представляли собой люди. Убитых было мало. Большинство было поражено множественными ранениями. Они жили, двигали руками и ногами, кричали и ругались. Кричать стали громче. Все превратилось в сплошной человеческий крик, стоны, ругательства. Сколько времени все это продолжалось, я не знаю. Над этим криком боли и ужаса я снова ощутил появление уже знакомой тревоги, которая стала сменяться нарастающим рокотом. Миг тишины. Кто-то мощно вздохнул. Земля, а вместе с ней я и Лёха, стала подниматься …

 

В то туманное лето наш поисковый отряд впервые столкнулся с необъяснимыми явлениями, о которых мы неоднократно слышали у костров от бывалых поисковиков. Ох, эти поисковые байки! Речь шла о неких видениях, связанных с событиями прошлой войны, которые появляются перед поисковикам на местах боев. Говорят, что перед глазами мелькают реальные люди и эпизоды боевых действий военных лет. Некоторые и себя там видят … Мы не верили в эти сказки.

 

… сижу на пригорке. Сильно льет дождь. Туман практически рассеялся. Рядом Леха. В руках у него спутниковый навигатор «Магеллан» с погасшим экраном. Я обратил внимание, что костяшки пальцев, которыми сжимал Леха навигатор, побелели. У наших ног лежат три ржавых хвостовика от «Катюши», которые пролежали в земле более шестидесяти лет. Хочу взять один из них. На ощупь – холодное ржавое железо. Ощущаю, что у меня липкие ладони ... Не знаю почему, но я про себя начал напевать знакомую песню «Выходила на берег Катюша …».