Глава 1. «ХОЧУ СОБАКУ!»

 

 

Наш поезд вовремя прибыл из Москвы в Киев. Пять девочек-москвичек вместе с большой группой детей из Украины улетали на учёбу в страну, о которой мы знали лишь по письмам, фотографиям и восторженным рассказам людей, побывавших там.

10 марта 1992 года. Киевский аэропорт. Половина пятого утра. Через полчаса начнётся посадка на самолёт – спецрейс на Тель-Авив. Наша старшая – Маша (ей в мае будет четырнадцать) бегает где-то с двумя московскими подружками. А Женя (месяц назад ей исполнилось шесть лет) задремала у Натальи на коленях.

Сердце невольно сжимается: как они там будут без нас? Ну, с Машей всё понятно. Она сама рвалась на учёбу в Израиль. И даже плакала, когда по разным причинам её не включали в очередную вылетающую группу детей. А вот Женька… С характером. Ещё с каким! Но всё же – цыплёнок… Маленький и доверчивый… Старшая сестра, конечно, будет рядом, но ведь и ей, такой тёплой и домашней, без родительского внимания тоже будет не сладко.

Через пятнадцать минут Женю пришлось разбудить. Спросонья таращила глаза на всё вокруг, пытаясь вспомнить, где она находится. А когда поняла, то категорично заявила:

– Если мама и папа остаются, то я не полечу!

 

Маша с подружками быстро сообразили, что нужно делать, и наперебой заговорили:

– Женечка! Женечка! Как же мы без тебя там будем, пока мама с папой приедут?..

Тогда Женька снисходительно говорит:

– Ну, ладно... А то без меня вам в Израиле будет нелегко!

И все девочки согласно закивали головами.

Как раз вот тут впервые Женя и сказала, что нам просто необходимо будет купить собаку. Конечно, я пообещал. Скажи она о слоне, пообещал бы и слона...

А через пять минут мы поцеловали их. Маша взяла Женечку за руку. И наши дочурки прошли по «зелёному коридору», потом налево за угол, и всё...

Мы с Натальей побежали на второй этаж. Может быть, с него просматривается лётное поле и «наш» самолёт? Ни черта оттуда не видно!

В пять часов вечера, позвонив из Киева в Москву Наташиным родителям, мы узнали, что дочки уже на месте.

 

Началась и наша подготовка к выезду на ПМЖ. Мы с женой понимали: как бы прекрасно ни было в интернате, где жили и учились наши девочки, без мамы и папы нельзя. Но тут у Наташиных родителей обострились болезни, и серьёзно. Раньше присутствие внучек как будто «сдерживало» их. А после отлёта... Короче говоря, врачи категорически запретили нам везти дедушку и бабушку в Израиль.

 

Прошло два с половиной года... И вот мы с Натальей вновь в аэропорту. Только на этот раз не в Киеве, а в «Шереметьево-2», и не провожаем, а встречаем Машу и Женю.

Два с половиной года! За это время Наталья раз побывала в Израиле и видела наших дочек. Она рассказывала, что мои фотографии висят и в Машиной, и в Жениной комнатах.

– Не волнуйся, они тебя узнают..., – не то шутя, не то серьёзно сказала Наталья, когда дочки вот-вот должны были появиться после таможенного контроля.

Узнали! Были и объятия, и поцелуи. Какие-то сбивчивые впечатления от перенесённого полёта. Но в машине, когда ехали от аэропорта домой, чувствовал, что Женя как бы изучает этого, сидящего впереди, «дядю-папу».

Но утро следующего дня всё быстро расставило по своим местам. Вхожу в комнату к дочкам и вижу такую картину: Женя сидит на диване и читает израильскую газету. На иврите! (В неё, видно, при сборах в Москву Маша завернула ботинки). Я полтора года занимался с педагогом и ещё полгода ходил на курсы. Но, кроме учебных адаптированных текстов с огласовками, ничего больше понять не могу. А тут – оригинальный текст в израильской газете!

Естественно, задаю вопрос:

– О чём эта статья, Женечка!

И получаю вполне достойный ответ, какой можно услышать лишь от самостоятельной восьмилетней дочери.

Женя глубоко вздохнула и изрекла:

– Ты всё равно не поймёшь, папочка, о чём здесь написано! Тут рассказывают, что один дядька ударил другого, и его посадили в тюрьму.

Ну, и как бы вы восприняли такой ответ?

Остаётся только посочувствовать «дядькам», которого ударили и которого посадили...

 

После завтрака Женя подходит ко мне и говорит:

– Папа! Пошли, погуляем!

Наталья, собиравшая со стола посуду, тут же ревниво отреагировала: «Я с вами!» Но Женя покачала головой: «Нет, мы вдвоём. Мне надо с папой серьёзно поговорить...»

И мы пошли, причём я уже был немного заинтригован предстоящим разговором, при котором маме присутствовать совсем необязательно...

Ах, жаль, что у меня в тот момент не было диктофона. Или, по крайней мере, надо было всё сразу записать, когда мы пришли после прогулки домой. Сейчас, по прошествии стольких лет, я помню нашу беседу лишь в общих чертах. А тут важно каждое слово. Да что там слово! Какое богатство интонационных оттенков! Какое умение логически убеждать собеседника! Видно, что Израиль даром не прошёл...

Оказывается, сегодня утром, когда Женя проснулась, она с ходу завела с мамой разговор о необходимости покупки собаки. Глядя на наши с Натальей счастливые физиономии по поводу приезда дочек, Женька прекрасно поняла, что «железо» нужно ковать, пока оно горячо. И мама, естественно, ей обещала. Но, спохватившись, сделала «маленькую» оговорку: «Купим обязательно к бат-мицве, то есть, к двенадцати годам».

Бат-мицва – совершеннолетие у еврейских девочек – святое слово. И после такой маминой «оговорки» канючить о переносе срока покупки на более ранний как бы не совсем хорошо. Поэтому остаётся папа...

Женька всё чётко просчитала. Я-то не знал об утреннем разговоре по поводу покупки собаки. Поэтому, когда вдруг услышал о просьбе дочки, то даже немного растерялся... Но тут же спросил:

– А как мама?

–Мама согласна! – последовал незамедлительный ответ.

Надо отдать Жене должное, что она не стала хитрить, доложив только о первой части уговора с мамой. Ибо, как гласит восточная мудрость, «полуправда – наихудший вид лжи». Поэтому, тяжело вздохнув, Женя добавила:

– Правда, она обещала купить щеночка к моей бат-мицве. А это будет только через три с половиной года!

Мысленно поблагодарил Наталью за мудрое решение. Мне не хотелось огорошивать Женьку в первый же день после приезда, что мы недавно подали документы для выезда на ПМЖ в Германию. А в консульстве ФРГ нас ознакомили с инструкцией, где было чётко оговорено, что животных нам брать с собой нельзя!

То есть, доченька, мало того, что не успела ты приехать из Израиля, и тебе предстоит ещё одна эмиграция, так, в придачу, никаких собак!

Этого говорить я, естественно, не стал. Уловив на моём лице озабоченность, Женька расценила её как сомнение (покупать или не покупать) и мягко пошла в атаку. Прежде всего, она осторожно высказала мысль, что лучше, наверное, купить ей собаку не к двенадцати, а к десяти годам. И вот почему. За два года щенок вырастёт в красивую взрослую собаку, которую она будет ежедневно дрессировать. И как раз к бат-мицве это будет уже не глупый щенок, грызущий ботинки и делающий лужи по всей квартире, а воспитанная и умная собака! Правда, ведь это хорошо?

Против целых ботинок и отсутствия луж я не возражал.

А Женя продолжала развивать эту «интересную» идею: «Ведь если купить щенка ещё на год раньше? Ты понимаешь, пап, моей собаке будет уже три года, и с ней я смогу уже одна без вас вечером гулять на улице».

Я кивнул головой, хотя плохо себе представлял, как маленькая собачка сможет защитить от нехороших людей маленькую девочку. О покупке же большой собаки не могло быть и речи.

Так постепенно в Жениных рассуждениях время покупки собаки приближалось. Я, заворожённый её железной логикой, только поддакивал и кивал головой: мне самому было интересно, каким сроком она будет удовлетворена.

Вот уже обосновано – «через месяц». Будь Женька немного постарше, она бы сообразила, что здесь нужно остановиться или, по крайней мере, сделать паузу. Но она-то была ребёнком, да к тому же прошедшим хорошую израильскую школу: необходимого нужно добиваться упорно и сразу, иначе сосед перехватит то, что предназначалось тебе...

 

И вот я слышу, что обещанную через три с половиной года собаку нужно ехать покупать уже завтра, а ещё лучше сегодня и даже до обеда.

Тут уж я не выдержал и, улыбаясь, говорю:

– Жень! По-моему, ты хватила через край...

Она поняла свою ошибку. Улыбнулась мне в ответ и попросила:

– Ты всё-таки скажи маме, чтобы не ждать так долго. Хорошо?

Это я со спокойной совестью пообещал...

 

 

Глава 2. ДЖЕММОЧКА

 

Мои дорогие читатели! Я полагаю, вы, как и моя младшая дочь, считаете, что три с половиной года ожидания покупки собаки – срок уж чересчур большой.

Могу вас обрадовать! Через год у нас уже была собака. А произошло это благодаря неплотно закрытой двери на кухню у нашей соседки Иры, что живёт в однокомнатной квартире на 15-м этаже.

Удивительная женщина... Фанатично любит животных. У них дома кот и кошка. Эта парочка регулярно «осчастливливает» Иру очередным приплодом, так что у жителей нашего микрорайона и у Ириных сослуживцев нет проблемы, где достать котёнка. И ещё живёт у неё пара абрикосовых пуделей: Рикки и Ника. Эти «супруги» раз в год выдают на свет своё удивительное потомство, которое с удовольствием разбирают жители соседних домов. Тем более что Ира отдаёт их практически даром, беря деньги только в сумме не больше, чем она сама истратила на ветеринара. Лишь бы щенки оказались у добрых и заботливых людей.

Кроме животных, в её маленькой квартире живет ещё парочка волнистых попугайчиков.

Интересно отметить, что у Иры собаки никогда не грызутся с кошками, а кошки не глядят хищным взором на птичек – все они, очевидно, находятся под влиянием сильной положительной Ириной ауры.

 

Рикки – невысокий абрикосовый миттель-пудель. У него хорошая родословная. Его прежняя «жена» имела такую же, но несколько лет назад попала под машину… И Ира вскоре привела в дом для него новую «жену». Ника – карликовая пуделиха, но довольно высокая. Сорок сантиметров в холке. То есть ростом она уступает своему «мужу», но ведь так, скорее всего, и должно быть... А вот родословной у неё нет, или, как в таких случаях говорят, «дворянского происхождения». Нет, она чистокровная абрикосовая, ничего другого в её крови не намешано. Просто-напросто достаточно кому-нибудь из хозяев не зарегистрировать положенным путём собаку, и потомки навсегда теряют свою элитарность.

 

В мае 95-го (то есть не прошло и года после приезда дочек из Израиля) в Ириной квартире произошло не отмеченное в московской хронике событие. Оно в дальнейшем повлияет не только на нашу семью, но и на некоторое увеличение поголовья абрикосовых пуделей в Федеративной Республике Германии.

Как известно, течка у собак-«девочек» бывает раз в полгода. В эту мартовскую течку следовало «мужа» и «жену» разделить, так как в прошлый раз Ника принесла шесть щенков. Сейчас желателен был бы перерыв. Рикки временно переселили на кухню, а Ника, кошки и птички жили в комнате.

И, видно, так уж угодно было судьбе, чтобы Ира, убегая на работу, неплотно закрыла кухонную дверь. И когда она пришла вечером домой, «свадьба» уже состоялась... Так появились на свет два щеночка – наша Джеммочка и Джони, которого взяли жильцы из соседнего подъезда.

Джемма получилась размером с Нику, а Джони – маленьким, почти той-пуделем. И капризным. Как-то на прогулке мне жаловалась его хозяйка, что их пёсик почти ничего не ест, хотя ему привозят самые дорогие импортные консервы из валютных магазинов. Я ещё подумал тогда, что у них – как в известной поговорке о бодливой безрогой корове...

Но всё это будет чуть позже, а пока я и ведать не ведал, что в нашем доме ожидается прибавление и что Ира сообщила об этом моей Наталье первой. Жена и дочка часто гуляли вместе с Ирой и её собаками. Поэтому заказ на будущего щеночка тайно был уже сделан. Оставалось только дождаться, когда у меня будет ну очень хорошее настроение...

Дождались! Осчастливили меня «приятной» новостью. Выслушали хорошую порцию моих возражений.

Полтора года назад мы подали документы для выезда на ПМЖ в Германию. Уже знали по наведённым справкам, что нас распределили в Баварию. Значит, вот-вот должны придти документы. А там ещё полгода, и нас ждёт эмиграция со всеми её «прелестями». Плюс в анкетах, которые мы заполняли, строго стояло: «Категорически запрещён ввоз в Германию всех видов животных!»

– Что будем делать со щенком, когда придёт разрешение? – сразу задаю естественный вопрос. И получаю лаконичный обнадёживающий ответ:

– Что-нибудь придумаем.

 

«Что-нибудь»... Ведь речь идёт не о пылесосе или, скажем, пианино. Их можно недорого продать или, на худой конец, подарить. Тут живое существо, которое будет тебя беззаветно любить...

 

Не помню, чьи глаза горели огнём надежды больше – Натальины или Женины, но я согласился. Только, зная себя, поставил два условия: во-первых, я буду кормить нашего будущего пёсика со стола. Не могу спокойно есть, когда на тебя умоляюще смотрит собака: «Ну что ты за человек, если не можешь со мной едой поделиться?» Во-вторых, чтобы вечерами они сами гуляли с ней. Я, набегавшись за день на работе, вечером мечтал только о диване и телевизоре.

 

А жить в Москве становилось всё труднее. Цены на продукты продолжали расти.

В такое неопределённое время нужно быть безрассудным человеком, чтобы заводить собаку. Неизвестно, что сам будешь кушать завтра – и будешь ли вообще...

Однако вечерами мимо нашего дома шествует целая вереница гуляющих с собаками, в основном, бойцовых пород, которых завели с целью личной безопасности.

Поэтому наше предполагаемое приобретение, да ещё в преддверии предстоящей эмиграции, казалось несусветной глупостью.

А между тем Наталья уже несколько раз приглашала Иру вместе с Рикки и Никой к нам в дом. Рикки вёл себя очень независимо. И когда Наталья угощала собак чем-нибудь вкусненьким, то Рикки редко притрагивался к еде. Зато Ника была без комплексов и мгновенно сметала с обеих тарелок всё, что там было. Оно и понятно, Ира их не очень-то баловала. Точнее, у неё не было возможности их баловать. Сама недоедала. И, кроме геркулесовой каши, её собаки мало что и видели.

Как-то раз Наталья случайно громко хлопнула дверцей холодильника, когда доставала оттуда сыр. Ника, получив кусочек этой удивительной еды, чётко в своём собачьем уме сумела ассоциировать, что хлопок связан с чем-то вкусным, и поэтому пулей летела из комнаты на кухню, едва раздавался знакомый звук.

 

Прошло ещё немного времени, и вот Ира принесла в коробке из-под обуви двух щеночков недельного возраста. Её, естественно, сопровождали Ника и Рикки. Женька, к явному неудовольствию Ники, тут же выудила из коробки малышку, что впоследствии должна была стать нашей.

Ей и имя уже подобрали – Джемма. А произошло это так.

У Ники родились два щеночка (не пять и не шесть, как это было раньше, а только два – вязка-то была внеплановая). Один из них – «девочка». Когда стало известно, что Ира, несмотря на большое число претендентов, отдаёт её именно нам, встал вопрос об имени. Незадолго до этого Наталья купила банку абрикосового джема. Она стояла на столе, и мы уже успели её ополовинить. Ассоциация содержимого банки с именем нашей будущей собаки возникла у Жени: «Джем абрикосовый» – пудель абрикосовый...»

–Мам! Есть такое имя – Джем?

–Нет, есть Джим. А почему ты спрашиваешь?

–Да вот, – и Женя показала на банку.

–Замечательно! – воскликнула Наталья. – Есть имя Джемма. Героиню романа Войнич «Овод» так и зовут.

 

Наталья позвала Нику на кухню. Её, как я уже говорил, дважды упрашивать не надо. Но на этот раз, проглотив кусочек сыра, Ника вновь метнулась обратно в комнату к своим детёнышам.

Чтобы её не нервировать, Наталья принесла две тарелочки с творогом и поставила их рядом с коробкой. Рикки, как обычно, к еде не притронулся, а Ника мгновенно смела всё.

Дай Женьке волю, она уже не выпустила бы из рук щеночка, что сладко посапывал у неё на руках. Но понимала – первые два месяца малышка должна быть при маме.

Решено было забрать нашу Джеммочку в середине августа.

 

И тогда в наш дом вошла СОБАКА! Она будет встречать громким радостным лаем, когда кто-либо из нас возвращается домой (даже после десятиминутного отсутствия). Будет зорко следить за тем, чтобы мы не переедали, а делились с ней сыром, рыбой и мясом. Она, будучи ужасной трусишкой, станет нас «защищать» на улице громким лаем от проходящих мимо собак и бегающих кошек.

Кстати, о кошках... Джемма первые три месяца росла вместе с кошками. Переняла от них привычку подкрадываться по-пластунски. И почти до четырёх лет считала их существами, с которыми можно дружить: поиграть, побегать... Вот только уличные кошки не знали о её добрых намерениях и встречали когтистой лапой... Сейчас всё стало на свои места точно в соответствии с поговоркой «как кошка с собакой...» Иногда на прогулках Джемма вдруг «ныряет» под стоящую у тротуара машину. Это означает, что там кошка. Тут нужно не зевать и резко за поводок вытащить Джемму. Всё-таки лучше, если у неё будет не один, а оба глаза...

 

В возрасте полутора лет она прилетит в Германию и разделит с нами всё, что связано с эмиграцией. В шесть лет мы свели её с бывшим ленинградцем Гриней, и Джемма произвела на свет пять «абрикосиков», которых в течение двух месяцев Наталья и Женя (часто бессонными ночами) подкармливали искусственным молоком. И хоть нам было нелегко, мы были рады, что Джемма познала радость материнства. А какой она была заботливой! Как она вылизывала своих малышей!

 

Однажды я прилетел из Германии в Москву. Когда подходил к своему бывшему дому, то увидел, что ко мне бежит Ира. Первыми её словами было: «Ну, как там моя Джеммочка?», а уж потом стала расспрашивать о нашем житье-бытье. Ира считала Джемму самой ласковой пуделишкой из всех Никиных щенков. И хотела, чтобы она попала в добрые руки. Мне кажется, что мы Иру не разочаровали...

Здесь, в Германии, по своим финансовым возможностям мы не можем ей дать того, что имеют собаки у коренных немецких жителей. У нас нет собственного дома с садовым участком, где Джемма могла бы проводить большую часть дня. Мы не покупаем ей в магазинах дорогие собачьи корма. А здесь можно приобрести практически всё, даже собачье материнское молочко для однодневных щеночков с набором пипеток для кормления. Мы возим её не в собственной машине, а в автобусах, где все ей очень рады, особенно дети и старушки, которые норовят её погладить. Стрижём сами, а не у парикмахера. И к ветеринару, что её наблюдает, приезжаем не раз в три месяца, как бы он хотел, а значительно реже.

На днях, случайно встретив на улице свою дочку Шерри (так мы её называли), Джемма хорошенько её облаяла. Как чужую... Это нормально. Уже в трёхмесячном возрасте щенки становятся для мам чужими. И когда их приходят забирать, то мамы (ну, естественно, и мы) ничего, кроме облегчения, не испытывают.

Хозяйка Шерри приветливо помахала нам рукой. Первая реакция у Натальи была подойти и полюбоваться уже прилично подросшей дочкой нашей Джеммы. Но уже издалека было видно, насколько Шерри ухожена. Как фирменно подстрижена. Какой сытостью и счастьем сияют мордочка Шерри и лицо её хозяйки. И Наталья не захотела с нашей давно не стриженной и не чёсанной Джеммкой приблизиться к этому океану благополучия.

Ночью Джемма спит рядом с Натальей и иногда начинает всхлипывать во сне. Интересно, что ей снится?..

На кухонном столе мы не оставляем продуктов, которые могли бы её заинтересовать. Может залезть и слопать. В числе её «подвигов» – две съеденные пачки сливочного масла, большая плитка шоколада. А когда вытаскиваем из морозильника для оттаивания упаковки с мороженой говяжьей печенью, вообще нужен глаз да глаз!

Вершиной её «мастерства» мы считаем уничтожение целой тарелки оладий, приготовленных нами к ужину, причём одну последнюю оладушку она предусмотрительно не съела, а принесла в зубах в комнату и положила перед нами на полу...

 

Она – удивительно доброе существо. Как радуется гостям! Все они уверены, что Джемма их вспомнила и именно поэтому визжит и пытается лизнуть в лицо. Мы не разубеждаем в этом наших гостей. И, конечно, не рассказываем им, что, заберись в наше отсутствие в квартиру воры, их ожидает с её стороны точно такой же восторженный приём.

Сейчас ей семь лет. Прожита почти половина жизни. Скорее всего, Джемма этого не знает. Дай ей Бог здоровья, ибо каждый визит к ветеринару обходится не меньше 80 евро.

И дай ей, Бог, долгих лет жизни!