Зима. Утеряна перчатка. Упала на февральский снег, Она лежала. Было зябко, Её часов закончен бег. Шли люди, наступали ноги, Вот кто-то норовил поднять, Но, приценившийся, в итоге, Бросал на снег, опять, опять. Она ж надеялась на чудо: «Хозяйская рука найдёт, И заберёт её отсюда, Отчистит грязь, растопит лёд. Родная, тёплая ладошка Опять, как прежде, будет греть. Лишь нужно полежать немножко, Лишь часик нужно потерпеть! Хозяйка хватится пропажи, Сюда за нею прибежит, Её найдёт, и может даже Придаст ей надлежащий вид…» Так думала она, украдкой, Заиндевевшая, смотря, По сторонам. И мёртвой хваткой Её мороз брал февраля. А между тем, уже смеркалось, И вечер небо звёзд зажёг, Несчастная в комочек сжалась, Запорошил её снежок. И вот, наверно умирая, Она представила себе, Как без неё её вторая Перчатка? Было же их две! Две неразлучных половинки, Как в отражении портрет, И льдинки, будто бы слезинки Из глаз текли, которых нет. А между тем, увы, пропажу сочли – «Потеряно добро!». И, пару раз вздохнувши даже, Подружку, с мусором, – в ведро. Была утеряна перчатка. Упала на февральский снег, Она лежала. Было зябко, Её не отыскать вовек. Но утром дворник, убирая, Её замёрзшую нашла, И в мусорном бачке другая Нашлась, ведь к счастью не игла! И вот, передвигая урны, Перчатки целый день метут, Так трудятся, что даже дурно И дырка там, и дырка тут. Но в целом, им плевать на это, Что, преданы в руках гореть. И нет из этого секрета: Они вдвоём и могут греть! |