На ребёнка гляжу: миновало три года едва, но "моё" и "не дам" по малейшему поводу, вроде. И никто не учил - как-то сами явились слова. И попробуй исправь вековечную память в природе. В ней всё дело. И в ней все причины тоски о добре, о повторном пришествии сказочно-благостной вести. Отодвинув добро, чтоб занять своё место в игре, мы наивно хотим удержать на краю равновесье. Наше чувство добра - как зародыш, который застыл. И порой закровит мрачноватое грубое "эго", и качнётся в глазах над зияющей бездной настил, и застонет душа, задыхаясь от смертного бега. |