***(дневник марии) Я хотела тебе сказать, что альпийский ракитник в цвету, и глицинии, и боярышник, и ирисы тоже начинают цвести… Тебе бы это понравилось. Из дневника Марии Склодовской-Кюри …Был короткий дождь; в кабинете пахнет листвой, и бельем в тазу, и карболовой кислотой. А вчера принесли письмо «для месье Кюри». Я опять курю; перестань меня укорять, я раскрыла окна – мне некому не доверять, если ты стоишь у двери, а с крыльца до садовой калитки бежать стремглав ровно те же твои двенадцать, мои тринадцать шагов. Опишу тебе, как живет, оживает сад, каждый день возвращаясь, оборачиваясь назад, вот послушай: альпийский ракитник опять в цвету, и глицинии, и ирис уже разомкнул бутон, ты бы сам всё увидел, если бы ты был там – как крыжовник юнеет и ветки кладет в траву, и боярышник плачет красным, и терпко еще во рту от зеленых яблок, которые не сорвать, и земля раскрывается: из нее течет молоко, и хлеб переламывается на два куска, да, ты слышишь молочный всхлип, я пишу взахлёб, но рука не бежит так быстро, и лампа жжет у виска. А под яблонями прохладно, утренний вдох так свеж, как вечерний, но только с листьев стекает свет, о, тебе бы это понравилось, если бы ты был жив, а мир оставался лжив, но мы знаем правду, и правда в том, что тебя нет, и даже легких следов не найти теперь на промытом гравии, а только в той глубине, где никто из нас никогда не будет вполне. И из этих глубин, отделяясь от притолоки дверной, ты выходишь в сад, чтоб собрать покой, как букет, а в моем дневнике подгорает уже бекон, потому что я засмотрелась, как тебя встречает левкой, рододендрон кладет тебе голову на плечо, вы стоите обнявшись – человек и его цветок, и подсолнух медленно крутит очередной виток, и корням его в глубине земли горячо. Если будут тебя искать под землей, найдут молоко из моего стакана, и хлебные крошки, и жимолость на ветру. Но никто пока не приходит и не просит тебя отдать. Это наша с тобой неразрывная благодать. Это дождь опять во дворе стучит по ведру далеко-далеко. |