Партия сыграна шахматы: мир монохромен и плосок, чётко расчерчен на ровные клетки. белые пешки и чёрные пешки не лишены ни амбиций, ни лоска. партия сыграна: плавится воском вера. победа - капризной кокеткой - рвётся к другому, неверная, в спешке... тихо бойцы умирают в повозках... белые пешки и чёрные пешки - полубезумны, привязаны к месту, жизни расписаны - но неизвестно им, кому выпадет полкоролевства... кто донесёт Королеве депешу... старый игрок - узловатые пальцы, битва проиграна: рухнувший Боинг... где-то Америку взяли испанцы... где-то единственный сын стал изгоем... полностью спятив, ползёт с поля боя пешка последняя… Просим остаться всех, кто играл... начинаются танцы. Обещание Литая гроздь впитает сок земли... И кожицы прозрачной позолота Сокроет мёд, как солнечные соты, И косточек застывших корабли... Бокал вина - душистое Chablis - Скольжение невидимого флота И запах трав, цветущих беззаботно, Пологий холм в полуденной пыли... Закрой глаза, ты чувствуешь тепло? И тихую мелодию свирели - Она мою перепевает грусть... Звенит хрустально тонкое стекло, Трилистник из соцветия сирени - Я не была в Шабли... но я вернусь... Шелест, шорох, чёрный шёлк Шелест, шорох, чёрный шёлк, мглы муаровые пятна... Неба полог неопрятный весь в прорехах. Голышом - неуклюжий несмышлёныш, человеческий дитёныш – неуверенность шажков. Шелест, шорох, тихий свист, под ладонь ложится лента старой кожицы бесцветной - Неподвижен взгляд. Вернись... Джунгли расплетают кроны. Гнёзда, норы, лёжки, схроны – Жажда. Голод. Красным - сны. Шелест, шорох, шёлк цветной. Сотни глаз, пока что сонных, ждут. Но утро неуклонно в небо катит диск литой. Приспособиться и выжить - Мать-волчица в губы лижет. Жизнь лежит - пустым листом... Рассвет проступит фреской на стекле Рассвет проступит фреской на стекле, окрасит стены в розово-лиловый, я оброню нечаянное слово естественно, как выдох. Полететь расклёвывать рябину свиристелью – смотреть, как вьюга покрывала стелет, или упасть нагой в тепло постели, ловить твой вдох. На белом полотне – играть в слова. На матовости кожи по-детски узких спин, уже бескрылых… Мы чуем, чувствуем, что нас уже накрыло… Мы помним, что когда-то было – можно, касаний тёплых губ не замечая… не отвлекаясь, не... скользить по краю, границы бытия легко стирая, мешать туман серебряною ложкой... А после чая - перед Рождеством - Смотреть в тебя и флиртовать невинно... Смотреть в тебя – второю половиной – декабрьским шутливым божеством... Скрывая шрамы. Посмотри, не видно? Писать друзьям про "наше ничего" Напаивать конверты сургучом, И рассылать их почтой голубиной. Галчонок Одним рывком мы снесены с орбит, замешаны в закаты цвета крови и - барабанной дробью - в серость кровель рассыпаны. След солнечной арбы дождём размыт на крошечные блёстки... Мы перестали быть с тобой добры, и, разлетевшись тысячами брызг, - мы перестали жить. Увы. Серьёзно. Ты не простишь мне этой правоты. Влилась дорога в новый поворот - нас увлекла с собой, наобещала... Дела забросив, мы по ней - с вещами, не убоясь ни тягот, ни воров. И в никуда. Безумством увлечён, ты стал жесток и часто безрассуден, легко проставив роспись в Книге Судеб, легко и отказался от неё... А я ещё хочу, пускай осудят, тебе взлететь галчонком на плечо... Вспоминай Разводили костры Где-то в тёмных кавернах зрачков – Немота, слепота, в лунных отсветах бледные лица. Память – старый семейный альбом Разорвать, Раствориться. Уходили в отрыв В никуда, в обиталище снов. На сетчатке печать - Слой за слоем снимай, дурачок. Вот и я в глубине – в окружении старых знакомцев. Нас сковали с тобой самодельные лёгкие кольца, поцелуй и простая церковного воска свеча. Вспоминай же меня! Ну! Теплее – тепло – горячо! Ятаганом луны потроши гобелены на нити – Где моя? Где твоя? Три старухи смеются – ищите… Это ты, это ты, это ты, это ты… это я… По неверной дорожке на синей как смальта водице Уходи…Уходи…Подожди… Забери и меня… Мости дороги жёлтым кирпичом Мости дороги жёлтым кирпичом - Душа на взлёт потянется с разбегу, Следов цепочка - выпавшему снегу Отправится нечаянным письмом, И не грусти. Не стоит. Ни о чём. Мости дороги плитками разлук, Не важно, что они непрочны, хрупки, Укладывай отжившие скорлупки Небрежно, не жалея, - под каблук. Мости сейчас. Ведь скоро выйдет срок. Пока слеза чиста и мысли лёгки, Пусть упадут звенящие осколки - И разлетятся радугами строк... На дне Комком в груди - проглочены слова. Крик мечется, расталкивая рёбра, Зрачки в зрачки - мой страх глядит, как кобра, И я дышу - с трудом, едва-едва. Промеж ключиц беглянкою душа Выглядывать на мир имеет право... Уже пролилась мёдом вся отрава, На губы через краешек ковша. Ты лечишь боль? Впитают рукава... Кармин - неправда - розовы разводы. Я не хочу - по краешку развода Идти в кабак... напиться на аванс... Перебирать, как чётки, связку дней - Костяшек стук. Обледенели руки. Меня всё время брали на поруки, И, наконец, оставили на дне... Проводы Гладят воду ладони кленовых листьев, Рыжим лисом в траве промелькнула осень. Звёзды в землю лягут, скатившись по неба скосу, Прорастут к весне. Виноград золотит под солнцем литые кисти. Полных губ багрянец, монисто, круженье юбок - Табор летних дней вереницей кибиток - к югу Птичьим стаям вслед. И останется лес грустить (пессимист и мистик), В старой шали, траченной молью, ветхой, Провожать, склоняя низко седые ветви... Белым - синим - снег... Потёмкин. Январская стынь да инея пересверк, За створками ставен хоронится тишина… Упряжка летит с присвистом в ночи-Москве, Под полозом санным коверкая хрусткий наст. Приехали, тпрррру! Чернильный абрис двери... (Ну что же, Като, не входишь?). Темно в избе, Лишь искра лучины. Укутай лицо, горит, Исхлёстано ветром. Под звон колокольцев - бег – Обратно, домой, к нарядным рядам вельмож. (Виват, Катерина!) Лунища ныряет в снег, Является вновь огромным слепым бельмом. Чужая душа – Потёмкин. Не плачь, Фике… Вдох Ветер лижет соль слёз с лица, Ветер гладит тугое плетенье кос, Взмах – и в небо вжимаюсь, как в тёплую шкуру пса, Взмах – и в море гляжусь, как в сини небесной скол. Вверх – тяжёлой ладонью влечёт к земле, Вниз – невесомо - несусь легкокрылая... Вдох – и крик, и мольба – отпустите меня лететь... Скрип качелей. Дворы. Дай другим покататься, милая... Выдох. Иван-чай Лиловое небо. Белым - плюмажи туч. Солнца улитка настырно ползёт в зенит. Воздух на травах настоян - горяч, тягуч, Льнёт к лицу. Мириадами крыл гудит-звенит. Глядь - шмелиная шубка измарана вся пыльцой, Жук - нетвёрдой походкой домой. Выходи, встречай. Разнотравье венчает лиловой свечой-светцом, Лета пламя бездымное - Иван-чай. Дышать... Волховка-весна нижет в бусы капели, И тянутся к свету, вскрывая сугробы, Подснежников хрупких упрямые шеи... А мы - в муравейне бетонных коробок За зиму замшели... Дышать... Ложится безумия отсвет на лица, Прохожие нервно рисуют улыбки. Берёзок серёжки. Зелёные ситцы. Ладошками солнца по лужицам блики, Подбитою птицей... Душа... Чужие Орионами лицо жалят колкие снежинки, Позолоченным кольцом брошен под ноги январь. С нарочитою ленцой разливаешь из графина По бокалам тонким вина. Кружева. Хрусталь. Картины. Киноварные гардины, приоткрытые едва. Я устала. Ты устал. Познакомились недавно - На пронзительном ветру вдруг столкнулись невзначай. И для нас не стала встреча - ни открытием, ни тайной. Ты - прощался. Я - бродила... одиночество встречать. Я молчала. Ты молчал. Иногда встречались взглядом. Неродившиеся слёзы, ледяной недвижный ком. На зелёное сукно - как колоды пёстрой карты - Опрокинуты внезапно. Ты - рубашкой. Я - лицом. Затаиться и греться на солнечном камне... Затаиться и греться на солнечном камне Рудной жилкой, блестящею слёзкой слюды, Собирая тепло, распластаться. Оставлен. Я - следы на песке. Я всего лишь следы. Слиться с летом и впитывать тонкою кожей Через розовость век, через поры души, Как снисходит покой, неземной, невозможный. Я - следы на камнях. В непролазной глуши. Раствориться, растаять, воссоединиться С чем-то древним, вернуться в начало начал - Гибкой ящеркой, вепрем, крылатою птицей. Пятипалым, незнающим. Больно. Кричать Невозможно. Беззвучен. Рождение. Выше! Всё кругом - тоже я. Леденящим, седым Одиночества страхом заполнены ниши. Всё, что было - уйдёт. Но оставит следы. Краски, запахи, звук! Возвращаюсь. Примите. Замираю, слагая себя. И дрожит Крик младенца судьбы серебристою нитью. Я - следы на земле, что оставила Жизнь... Шанс на любовь Ночь, трассеры звёзд, мысли внахлёст - я утону в небе... Ты где-то в тени. Белым пятном. Сумрак богов лепит... Ночь лужей чернил. Высверки фар пьют темноту слепо. Ты. Чую тепло. Наши сердца рядом живут в клетках. Шаг. Вязну в песке. В сером песке - я убегу. Вербы Вцепятся в плащ. Старый винил. Шум голосов - Сверху... Ты где-то в тени. Пляжная ночь. Шанс на любовь Эхом Мечется и гаснет во тьме наших пустых клеток... Динь Переставляешь бокалы Тонкими пальцами Нервно, но так изящно. Столкнутся, И несколько капель Рубиново-красным Хрусталь окрасят, Динь... Соберёшь губами, Оставив алость Самую малость мерцать Влажно. Заманчиво - терпко, Голову кружит запах. И всё не важно... Не важно... Переставляешь бокалы, Скользишь по кромке Округло, Рождая внутри хрусталя Тонкое иннннь...Не звук ещё - Лишь предзвучие Утра. Собираешь губами, Даря нежданную нежность Холоду. Плавя хрусталь, Как льдинку вешнюю, Откуда ты здесь, в этом Городе, Герда? Бокал оплывает Воском. Длинная юбка, чёрный чулок, Кожи полоска. Понарошку Домовой за печкой. Тёплые ладошки. Белою овечкой - по окольной стёжке Сон придёт. Непрошен. Кот Баюн - мурлыка. Солнечные сказки. Засыпай, мой милый. Смело, без опаски. Луг приснится. Скошен. В разнотравье - мяты бархатная нотка, Зверобой душистый. Аир да солодка. Тихо ходит лошадь. Заплутавший ветер спит в гнезде у цапли. И роса роняет слёз хрустальных капли. Вечер звёзды крошит. Бабушкина брошка. Старенькие ситцы. Не пугайся, сладкий, если что приснится - Это понарошку... Не беда Моё время затёрто до дыр - вечный цейтнот, Не встречаю людей, не встречаю тебя, не встречаю... Зеркала запылились - лишь взглядом мазну невзначай, Когда в крохотной кухне пытаюсь согреться за чаем. Календарь растрепался, давно превратившись в блокнот, Серой плёнкой дожди липнут к окнам. Работа. Простуда. Сплю - колени к груди, так теплее, но близится утро,- Время скинуть свой кокон комком одеяла у ног. Не беда? Пустота где-то слева, под рёбрами, сбилась в слова: Не беда… Одиночество – брат мой. Кричу, чтобы голос сорвать: Не беда! Чтобы болью напомнить себе, что я всё же жива. Ерунда… Моё время затёрто до дыр, чтобы не замечать: Распланирован день – чьи-то лица, какие-то встречи, Ход часов расписаньем минут искалечен, Я лишь часть механизма - бесстыдно ненужная часть. Одинаковых дней, одинаковых лет череда, Ожидаемых «да», предсказуемых «нет» бесконечность, Но однажды я вспомню забытое слово – беспечность, Не приду ночевать, с головою нырнув в холода. Неспящие Сонно смыкаясь, дрогнут реснички, Ночь подкрадётся дикою кошкой. Спите вполглаза, чутко, сторожко. Скрипнули двери, Страшные звери Рыщут в округе зло, осторожно. Свечки фитиль, захлебнувшийся в воске, Тёмные окна, ломкие спички. Вещи на стульях сменят обличье, Стон половицы. Чёрные птицы Ходят по зыбкой лунной дорожке. Души без детства. Влажно-блестящи Слёзы бегут, их унять невозможно. Так одиноко, страшно, тревожно. Взрослые дети, Холод и ветер Детского дома. Дома неспящих. Судорога Судорогой Сведёт лицо. Дрогнет веко - Дёрнется да Отпустит. Блик золотой Наискосок. Пальцы в кулак - Сжаты давно до Хруста. Знаю: загляну в глаза - а там пусто. Безразличие твоё - не искусство, А так - занавес. И пустая сцена. А в зале - немо И страшно хлопают, улыбаются куклы - Стекло во взгляде. "Прости,- скажу,- лихорадит",- И выйду. Одним Ангелом меньше Я не хочу рождаться сегодня, В силе ночь, и не скоро окрасится небо Светлым. Ты знаешь, Я завтра дождусь полудня, Закричу тебе. Неумело. Сипло. Высверком Меня встретит солнце. Потянусь к тебе. И оставлю крылья В прошлом. Вот и всё. Одним Человеком больше. Одним Ангелом меньше, А может? Адмирал свет зеленеет чуть и делается горек, сгущаясь к темноте. пичуги за окном - скандалят пятый час, кому на детской горке удастся свить гнездо... стрекочет метроном... в сорочьем галифе, в манишке белоснежной соседка пятый час разучивает вальс, и в ней пока живут спасительной надеждой слова "пойдёшь гулять"... волшебные слова... а я - опять взойду на капитанский мостик... балконный ржавый борт корябну - съела соль. я - старый адмирал - усатый, рыжехвостый... скомандую - отплыть - под парусами простынь, под "косточками рыб"... на вымпелах трусов. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
