положил плечи полной старушки на асфальт, оставив в ладонях только голову. Голова дергалась. Старушка лежала на боку, вытянув руки перед собой и сжав кулаки.

Севино присутствие привлекало прохожих. Неудобно, когда кто-то оказался лучше тебя. Неудобно, когда кто-то рядом уступил место женщине, а ты пожадничал, отвернулся и не заметил. Ты встаешь с места и отходишь в сторонку. Твое пустое место уже никому не нужно, но себя в своих глазах ты оправдал.

Неудобно, когда ты прошел мимо нищего-калеки, а идущий рядом, как-то не задумываясь, взял да и бросил ему мелочь. Ты начинаешь рыться в карманах, да так, роясь, и проходишь мимо. Но себя в своих глазах ты оправдал.

Неудобно, когда твои выпившие товарищи обсуждают общую знакомую, которую ты вчера провожал и очень смущался, спотыкался на каждом слове и даже трепетал. И ты, не успевший вставить свое грязное словцо, хохочешь вместе со всеми над чужим. Но себя ты... Ладно, хватит.

-"Скорую"... Отвести... Где живете...- произносили слегка притормаживающие голоса. Сухонькая старушка спокойно объясняла:

-Не надо...сейчас пройдет...это моя дочь...мы здесь рядом живем...это эпилепсия...сейчас пройдет...на проспекте Ленина...это бывает...ничего не надо...

Лежащая, скомкав лицо и не открывая глаз, судорожно дергалась. Сева подложил ей под голову сумку, чтобы она не поранилась об шершавый асфальт.

Люди приостанавливались, слушали старушкины объяснения и шли дальше.

Лежащая перестала содрогаться, но лицо и положение рук оставались прежними. Сухонькая старушка наклонилась к ней и тихо спросила:

-Тебе лучше, моя девочка?

Лежащая кивнула.

У Севы перехватило дыхание и подкатило к глазам.

Лежащая попыталась встать. Сева помог. Какое-то время он помогал ей сохранять равновесие, но вскоре она более-менее утвердилась на ногах.

-Давайте, я ее отведу,- сказал Сева.

-Не надо,- спокойно сказала сухонькая,- теперь мы сами дойдем, нам близенько. Спасибо, молодой человек, большое спасибо!

Сева не хотел выслушивать благодарности, сказал "незачто", попрощался и пошел в свою сторону. В конце переулка он оглянулся. Старушки медленно, но достаточно уверенно удалялись, наклонясь друг к другу, словно так только и могли ходить, немного друг друга поддерживая.

Пройдя несколько переулков и улиц, Сева выдавил из-под век остатки влаги и снова прибавил шаг. Горизонтальные толпы замелькали мимо глаз.

Сева спешил.