Еще одна моя причуда. В столе есть ящик, в ящике лежит дневник: возьми и напиши... Так нет, зачем- то нужно это сюда... может быть, потому что дневник давно уже превратился в многосерийный юмористический журнал. Смеюсь сама над собой.

Всё началось... с духов. Да, с духов, незабвенных "Ultrafiolet letoile". Нашла старый полувысохший флакон,... вдохнула, и то, что тлело в сердце моём, разгорелось с новой силой. Я ничего не могу изменить, если этот запах и "Призрак Оперы"... Они имеют власть над моими чувствами. Сама удивляюсь, как им это удаётся.

Вспоминается лучшее, прекрасное... А ведь я с детства хранила только самое - самое, по кусочкам складывала загадочную мозаику прошлого, которое не могло уйти бесследно...

Мои воспоминания - зима и немного осень. В это время я открывала для себя всё новое: и в поэзии, и в музыке, и в жизни... Радовалась, как ребенок, когда нашла сборник Игоря Северянина... потом - библиотека с полутемными деревянными коридорами... еще снег и запах духов на морозе... и стыли губы, сухие, обветренные, леденеющие на этом морозе,.. но шептали стихи, тихо, чуть слышно, зато стихи горячие, южные, как андалусский напев... стихи - песни, стихи - серенады, стихи - истории...И не было мороза, не было зимы - только упоительная ночь и соловьиные трели в саду... ах нет, по утрам: соловьи, в отличие от меня, по ночам не поют... но есть такой особый "шёпот ночи" - в ясную погоду - легкий посвист во мраке... иногда хорошо, когда не знаешь отчего так бывает, а когда всё можешь объяснить - скучно...

Сказке моей имя Любовь, придуманная, несуществующая, по - цыгански недолговечная, радужная, грустно - счастливая, как тот цветок, что распускается раз в сто лет...

Еще снег - и нет цветка, только сон и музыка, музыка... Клаудерман, Мориа... и сугробы, и ночь...