(В суеславии возгордившимся)

 

«Если б у верблюда были крылья, он снес бы все крыши» - гласит народная мудрость. Но она не договаривает: были некогда крылья у верблюда. Да еще какие! Огромные, роскошные, как у архангела, крылья украшали спину верблюда. Чего он тогда не имел, так это горба. Горб появился гораздо позже. И вот как это случилось.

Таким большим, губастым и неуклюжим верблюд был и прежде. Но стоило ему расправить крылья и взлететь, как у остальных земных тварей перехватывало дух. Что за зрелище! Не чуя под ногами земной тверди и обретая небесную легкость, верблюд так забывался в чарующем волшебстве полета, что частенько залетал слишком уж высоко.

– Кыш, кыш отсюда! – возмущались архангелы верблюжьей бесцеремонности, когда, растопырив длинные голенастые ноги и изогнув шею, подобно гигантскому лебедю, он стряхивал с облаков ангелов рангом пониже. – Ты что себе позволяешь, окаянный? Орлы и те так не возносятся! Неровен час, и до Сияющих Чертогов долететь удумаешь…

– А чем я хуже вас? Коли померяемся крыльями, так и мои не меньше ваших окажутся, – надменно откинув молотовидную голову, отвечал им верблюд. Своим ответом он ввел архангелов в оторопь. Они стояли, хлопая глазами, в тревоге и недоумении теребя бороды. А после, предусмотрительно прикрыв облаками крылья, чтоб верблюд не вздумал к ним примеряться, попытались еще раз урезонить его.

– Видишь ли, верблюд, тебе крылья даны для того, чтоб летать. А наши крылья – это символ сути небесной. Каждое перо в них божественным духом осенено…

– А мне кто, по-вашему, крылья дал? – перебил их верблюд. – Видите, какие огромные? Если б желал, чтоб я летал ниже, дал бы мне воробьиные. Ему, чай, виднее.

Не стали спорить архангелы с верблюдом. Отряхнули с подолов бренную земную пыль, что нанес он на небеса своими верблюжьими стопами, и отправились к Сияющим Чертогам.

– Отними у верблюда крылья, возгордился он сверх меры всякой! – стали жаловаться архангелы Богу. Даром, что телом велик. Ума-то у него с горошину. Того и гляди, сюда пожалует.

– Не пожалует, зря волнуетесь, – спокойно ответил Бог. – Я ведь крыльями его одарил из жалости. Чтоб как-то скрасить его уродство. Полетает, полетает, устанет и вернется на землю. Там его пища и обиталище.

– Но ведь, как и всякое летающее создание, он и нужду на лету справляет, - остерегаясь слишком уж разгневить Бога, тихо промолвил один из архангелов. – Твари земные жалуются…

– Неужто так возгордился! – рассердился Бог. – Ну, так пусть обрастут шерстью крылья его!

Оттого-то и не смог верблюд однажды расправить сложенные на спине крылья, чтоб пролететься поутру. Обросли они бурой жесткой шерстью, образовав чудной горб, который он с тех пор и носит.