Я вишу в пустоте, здесь тоскливо: ни чёрта, ни Бога... Из искуственных маков я ловко сплетаю венки. Белопятые зайцы петляют по лунным дорогам, И мои несбывания снова обидно легки. Я клюю, как пшено, незаметно текущее время, И ломаю картонные замки, и строю мосты, И с невинной бестактностью вновь наблюдаю за теми, Кто - как кажется мне - с нарисованным Богом на "ты". Я тяну на себя одеяло резиновых будней, Я слагаю, как пазлы, фигурные злые слова, Я питаюсь нектаром, не хуже заправского трутня, Мои музы - медузы, а муки - морская трава. Наблюдая себя с высоты нелихого полёта, Я стараюсь не видеть бессмысленно-умненьких глаз... Моё сердце - паршивый оркестрик - гремит на три счёта, И под спелое "бум-ца-ца" ноги пускаются в пляс. |