Такие утра бывают разве что перед казнью. Снег скрипит под ногами, я иду мимо темных домов. Так, наверное, шел на заклание Стенька Разин, так, наверное, трясся на смертном возке Пугачев. Так к тебе я иду. Что за цепи меня приковали? Что за черные шоры заслонили от света глаза? Эти цепи и шоры люди любовью назвали, будто иначе назвать это было нельзя! А потом как в кино: удивительно синее небо, а потом запах хлеба, запах теплого хлеба - свист топора... ..................... Пламенеет пятно еще злее от яркого снега, и в палачий мешок удалая летит голова. Но за миг до того, как топор в мое тело вонзится и по жилам пройдет острый холод последнего дня, я успею сказать: "Славься вечные веки, царица!" И губами прижмусь к той руке, что сгубила меня. |