Внук деда Федора Славка и его друг-таксист Артур настолько достали деда своим недоверием по поводу размеров карасей, выловленных им на прошлой неделе в Сахарной балке, что пришлось, скрепя сердце, пригласить их на это рыбное место. Сохраняемое дедом до поры, до времени в глубочайшей тайне от остальных рыбаков-завистников. Лишь только зарозовело небо на востоке, дед бесцеремонно растормошил приятелей, сладко дрыхнувших на сеновале.

- Вставайте, рыбачки-чайнички, карась уже давно по берегу гуляет.

На берег озерца, заросшего по береговой кромке зарослями камыша, а водной глади – тонким слоем ярко-зеленой ряски с водными «окнами», прибыли как раз в самый раз, опять же по авторитетному мнению деда – самыми первыми. Хотя, если все же брать по большому счету – с поправкой на матушку Природу, то тут дед несколько дал маху. Ибо расходящиеся на водной глади озера то здесь, то там концентрические круги, от всплесков жирующей рыбы, наводили на несколько иную мысль. Опять же, вовсю картавящие в прибрежном иле лягушки, сторожко высматривающие зазевавшегося, со сна, комарика. Да нескончаемые чарующие трели соловьев из ближайшей рощицы – эти невзрачные на вид птахи выдавали та-акие бардовские гимны выглядывающему из-за краешка горизонта солнцу и прекрасному летнему утру! Всё это, вместе взятое, приводило в итоге к однозначному выводу истины - в споре за главенство на этой планете Природы и Человека…

- Эй, вон то не забудь прихватить, – дед указал на сумку, которую Славка тащил от самой машины, а теперь бросил в траву. В ней оказалась кастрюлька, почти доверху наполненная крупными распаренными зернами перловой крупы – одно к одному.

- Такой перловки не бывает, – авторитетно заявил Артур, сунув нос в кастрюльку. – Это ж прямо фасоль какая-то, а не презренная крупа.

- У вас, салаг, может, и не бывает, – язвительно выразился дед Федор, подходя к неширокому проему в стене редкого, с этого берега, камыша. – Сам выкосил, – похвастал он, по широкой дуге разбрасывая приманку неподалеку от берега. – На, – отдал затем кастрюлю Артуру, - пройди метров пять вправо, там точно такая же прогалина. Набросай и туда. Сумеешь? – подозрительно оглядел он таксиста.

- Легко, – тот захватил посудину и понесся с ней вправо. – Слав, иди сюда,- после недолгой паузы донеслось из-за камыша.- Как, получается? – спросил Артур, когда Славка подошел.

Тот нарочито-внимательно пригляделся к выполняемой Артуром работе.

- Ты знаешь, шикарно! По-моему, так даже слишком шикарно.

- А что такое? – забеспокоился таксист, лихорадочно скребя пальцами по дну кастрюли. – Снова что-то не так? Слишком близко бросаю?

- Не-а, бросаешь даже очень нормально, - успокоил его Славка. – И рыбу прикормил, наверняка, здорово. Но меня беспокоит, сейчас, совершенно другое – на что мы теперь ловить будем?

Артур машинально запулил в воду последние крупинки из кастрюльки… только потом до него, наконец, дошло.

- И что ж ты, гад, раньше-то молчал? – с надрывом завопил он, чуть ли не с кулаками бросаясь на друга. – Ведь видел же, что я увлекся процессом… Тьфу ты, гадство! – он со злостью отправил кастрюльку вслед за прикормкой. Та, глухо булькнув, согласно ушла на дно, неподалеку от берега.

- Ну вот, теперь еще и чужую посудину утопил, – безжалостно добил его Славка, изо всех сил стараясь сохранить серьезный вид.

- Эй, что у вас там? – крикнул со своего места дед Федор. – Никак рыба возле берега гуляет? Так вроде рановато еще.

- Это кастрюля твоя по дну гуляет, – на полном серьезе сообщил ему Славка. – Она от таксиста сбежала… Ой, мамочки, не могу больше! – он боком завалился в траву от хохота, наблюдая растерянную и злую, одновременно, физиономию Артура.

- Что ты там бормочешь? – из камышовых зарослей появилась фигура деда Федора.

- Дед Федь…я тут это… я всю перловку перебросал в воду! – сконфуженно доложил ему Артур. – Нечаянно, - добавил тут же… - с кастрюлей вместе!

Дед смерил его испепеляющим взглядом.

- И я с этим ничтожеством еще спорил насчет особенностей национальной рыбалки? Да что ты в ней вообще понимаешь, дилетант несчастный? Ты где вообще-то до этого рыбачил? В своем аквариуме, небось? Или с тарелки в гостях? – дед Федор еще раз оглядел сконфуженного донельзя таксиста. И, видимо, определив по его виду, что с того хватит, снисходительно хлопнул по плечу. – Ладно уж, пошли со мной.

Он вновь запустил руку в сумку и вынул из нее небольшой матерчатый мешочек, слегка отдающий запахом подсолнечного масла.

- Держите, рыбоеды, – дед отсыпал из мешочка, каждому, по порции такой же крупы, но слегка желтоватого цвета. – Я в нее для запаха масла чуть капнул. Ку-уда? – придержал он рванувшихся к своим прогалинам рыбаков. – Сейчас возле прикормки крутится всякая мелочь, крупняк подойдет, где-то, через полчаса-час. Так что времени у нас для разговора предостаточно, - он вновь полез в ту же сумку и выложил на сочную прибрежную траву бутылку водки, стаканы, пакет с помидорами и спичечный коробок с насыпанной в него крупной, сероватого цвета, солью. Затем налил водку в два граненых стакана – больше в машине не было.

- А разговор о чем? – Славка поднял свой стакан и посмотрел, сквозь жидкость, на солнце. – Эх, давно не причащался зеленым змием, – он запрокинул голову и, раскрутив посудину, выплеснул ее содержимое в открытый рот, не донеся стакан до губ сантиметров пятнадцати. Жидкость целенаправленно устремилась прямиком в желудок… булькнула там, а Славка уже с упоением вгрызался в огромный мясистый розовобокий помидор.

- Ты гля, чисто по-нашенски кидает! – изумился дед Федор. – Где учился, ежли не секрет?

- Армия и Карабах научили, в свое время, – ответил Славка, прожевав помидор. – Там этого дерьма перепил – гектолитры. А без него бы вообще швах... нажрешься – полный уход от реальной недействительности. И сам черт тебе не брат тогда.

Артур выпил нормально, не пытаясь повторить Славкин финт.

- Молодец,- похвалил его дед.- Однако … опыт и прахтика – великое дело! Учись, студент, – дед Федор лихо крутнул остатки водки в бутылке, запрокинул голову и, подняв сосуд, пошире открыл рот. Жидкость из него стала ввинчиваться туда, словно вода в воронку водоворота. И чем выше поднимал дед бутылку, тем с большим бульканьем исчезала водка в его горле. Последние капли шлепнулись в рот уже с расстояния вытянутой руки.

- Ни фига себе! – пораженный Артур даже проехал помидориной мимо своего рта… и даже уха. – Тебе, дед Федь, прямая дорога в профессора этого дела. Жаль, в наших универах нет кафедры алкашистики, – попытался он «кинуть леща» хозяину утопленной кастрюли. – А рыбачить мы будем сегодня, или ты нас лишь для разговора привез?

- Будем, а как же, – дед Федор тоже закусил помидором, затем легко поднялся и потянулся. – Не возьму в толк, что за водяра нонче пошла: раньше хватало одного «пузыря» на трёх, а теперь и трёх на одного в недостатке. Ладушки, байки побоку, пошли рыбачить. Разбирайте по две удочки на брата и устраивайтесь, кажный в своем закутке. А я тут сам с собою еще кое о чем помаракую. Только не шумите там особо, карась – тварь хитрющая, он наскоков не любит.

Славка с Артуром подхватили четыре удочки и, потихоньку рассевшись каждый в своем прокосе, принялись нанизывать на крючки перловку.

- Зар-раза! – ругнулся Артур. – Расползается в пальцах, как подмокшая сигарета.

- Тише ты! – шикнул на него со своего места Славка. – С этой наживкой обращаться нужно, как с женщиной – нежно и культурно. И забрасывать так же, понял?

- Понял, не лох, – Артур шумно зашлепал по воде удилищами, затем притих. Славка хотел было потихоньку обложить его, чисто по-русски. Но затем передумал и тоже замер, забросив леску, с отрегулированными по глубине поплавками, меж трех жидких пучков осоки, растущей прямо со дна пруда. Тишина установилась такая, что были слышны взвизгивания и хохот местных девчат с дальнего края озера. Славка представил на мгновение, в каком они виде там сейчас купаются, и его даже в жар бросило.

- Ну, что за гадство? Не успел сменить военную форму на спортивный костюм – тут же дурные мысли в башку поперли… – он засек боковым зрением, как правый поплавок потихоньку заюзил к ближайшему пучку осоки.

- Течение, наверное, - Славка потянул на себя удилище – на том конце лески что-то висело. Не рыбина, точно - так как не наблюдалось сопротивления. Он вытащил леску из воды полностью – на крючке болтался огромный рак, вцепившийся одной клешней в зерна перловки.

- Вот это чудовище! – Славка выбросил его на берег. И только тогда рак разжал клешню и, приподнявшись на «шейке», угрожающе протянул к нему обе – размером с хорошие ножницы каждая. В длину это буро-зеленое страшилище было в полторы ладони – таких Славке ловить раньше не доводилось.

- Артур, иди посмотри, что я выудил, – Славка осторожно схватил рака у основания клешней. И сунул эти клешни к самому носу таксиста, когда голова того вынырнул из зарослей камыша. Артур так ломанулся назад, что чуть не свалился в воду - от неожиданности.

- Ты что, гад, заику из меня решил сделать? – свирепо зашипел он… и тут же радостно вскрикнул: - ой, у меня тоже что-то подцепилось!

Славка увидел над камышами поднятое удилище, согнувшееся дугой под тяжестью чего-то, пока невидимого. И, наскоро сунув рака в садок, поспешил к таксисту на помощь. Общими усилиями, через некоторое время, они выволокли на берег…черепаху. Вытащить крючок из ее пасти, однако, не представлялось возможным – черепаха втянула эту самую пасть под панцирь. Поэтому леску пришлось просто обрезать. Яростно спихнув «добычу» в воду, Артур дал, наконец, волю чувствам.

- Да что же это, в трикопыта мать, за рыбалка? Дендрарий какой-то, а не водоем! Теперь, по идее, у нас должен начаться клев пиявок. Дед Федь, а где обещанные караси?

И словно в ответ ему, с того места, где устроился дед Федор, послышался сначала легкий вскрик, затем треск камыша и тут же – умоляющий голос деда.

- Хлопцы, иде вы там? Подсак, ради Бога, скорее!

Леска его удочки, натянутая, как гитарная струна, с легким позваниванием резала воду в полуокружности от берега: сразу видно было – крупняк попался. Дед Федор, с побелевшими от азарта губами, всеми силами пытался не дать рыбине уйти на глубину. Тогда аминь леске. Он свирепо вытаращился на подбегавшего с подсаком таксиста.

- Подцепляй скорее, уйдет ведь, твою маму! Давай, я подведу его к берегу, а ты на счет «три» резко сунь под пузо подсак и волоки его на берег. Ну, раз, два…

- И-эк! – Артур смаху засадил кольцо с сеткой в воду - туда, где вскипал илистый бурун.

- Вз-зык! – удилище облегченно распрямилось, а грузило с пустой леской на конце больно щелкнуло его по носу. Артур растерянно выхватил из пруда подсак. И тотчас же в том месте, где он находился, на поверхность воды вывернулся здоровенный желтый карась. Полежав несколько томительных секунд на ряске, плотным пятном устилавшей поверхность воды - как блин на сковородке, карась обрадовано и вкусно чмокнул губами, выпустив пузырь воздуха из пасти. Затем энергично вильнул хвостом и неспешно пошел от берега, в глубину. Все заворожено следили за этим замечательным экземпляром, покуда желтое пятно вовсе не растворилось в мутной воде. Затем дед Федор повернулся к Артуру…

Врут, наверное, что взглядом не все можно высказать: таксист бросил в траву подсак и в замедленном темпе попятился в кусты, из которых недавно так резво выпорхнул. Дед Федор безмолвно пошлепал губами, в уголке которых прилепилась потухшая сигарета… но так и не выразился – лишь обреченно взмахнул рукой.

- Мало я с тебя, гада, водки стребовал! Нужно было на ящик спорить. Изыдь с моих глаз, папуас недоразвитый! А ты чего тут околачиваешься? – тут же перенес свою досаду на внука.

- Ухожу, ухожу, дед, – тот прыскал, едва сдерживаясь. – Только дай крючок запасной, мы тут с Артуром рачищу здоровенного выцепили… а вот на черепахе пришлось обрезать леску.

- А-а-а, есть здесь такие, как же, – дед Федор уже начал успокаиваться после пережитого всплеска адреналина – лишь пальцы чуть подрагивали, когда закуривал очередную сигарету. – Не знаю, что эти раки тут жрут, но попадаются иногда такие – ну чисто тебе омары! А черепахи – они и есть черепахи, - он вынул из круглой коробочки крючок и протянул его Славке. – Хочешь, угадаю с одного разу, на чьей удочке пришлось обрезать крючок? – хитро прищурился дед.

- Не нужно! – расхохотался, наконец, Славка, унося добычу таксисту. Привязав крючок к его леске, они вновь затихли над поплавками. Ненадолго - вскоре левый Славкин поплавок задрожал мелкой дрожью, словно подхватил простуду. Затем какая-то невидимая сила пару раз легонько дернула его книзу… и вдруг медленно, но упорно принялась выталкивать из воды. Знакомая поклевка! Славка взял в руки удилище и приготовился. А когда поплавок совсем уж было улегся на воде «поспать», плавно подсек. Собираясь тут же выхватить карасика из пруда. Ага, как же! Бамбуковое бесколенное удилище жалобно-хрустко ойкнуло и дугой выгнулось под мощным рывком попавшей на крючок рыбины. А Славка почувствовал, сразу же, такую тяжесть в напрягшейся кисти – впору бросать удочку. Ну, это было что-то! Он перехватил удилище двумя руками и с тревогой взглянул на леску, пытаясь на глаз определить ее сечение. Кажется, где-то 0,3 миллиметра. Если еще, к тому же, германская или японская – выдюжит. Ну что ж, будем надеяться! Он осторожно, без рывков, принялся вываживать рыбину к берегу. И вот уже среди прибрежных водорослей мелькнул золотисто-коричневый бок карася. Но какого! Сорвавшийся у деда Федора приходился, наверное, ему младшим братишкой. Славка плавно перевел верхний кончик удилища слева направо, не ослабляя лески. И карась покорно повернул туда же, всего на миг высунув морду над водой. Этого оказалось достаточно! Хватнув раскрытой пастью хорошую порцию воздуха, он резко, наполовину ослабил сопротивление, и лег боком на поверхность воды. А Славка только сейчас услышал сопение у себя над ухом.

Оглянулся – Артур стоял сзади, напряженно вытянув шею и судорожно сжимая в руке деревянное древко подсака.

- Давай! – шепотом подбодрил его Славка. Таксист плавно, осторожно подвел обруч с сеткой под отдыхающего на солнце карася. А тот, каким-то там нервом почуяв неладное по колебанию воды, встрепенулся вдруг, хлобыстнул по отражению солнца хвостом и попытался резко уйти вглубь. Поздно! Артур мощным рывком резко поднял подсак. И сверкающая чешуей тушка тяжело заворочалась в сетке, безмолвно шлепая губами. Так его и выволок таксист на берег – по воде. Иначе гнулась ручка подсака.

- Е-е-есть! – отчаянно-ликующе заорал Артур, когда Славка, отцепив, наконец, крючок, дрожащими от волнения руками бухнул карася в садок. – Ага, наша взяла все-таки!

На его вопль прибежал дед Федор.

- На пару кило потянет, – уверенно определил он профессиональным взглядом. – А то и с половиной. Ну, и чего ты так вопишь? Что-то я не пойму – чья все-таки взяла? – насмешливо уперся он взглядом в таксиста.

Тот понял его вопрос и безмолвно задрал вверх обе трясущиеся от волнения руки.

- Сдаюсь! Твоя взяла, дед Федь. Но гадом буду, я таких мастодонтов до этого только в кино и видел. Показывали как-то в «Мире животных»… Ой! – услыхав за спиной всплеск, он метнулся к своим удочкам. И вовремя успел дотянуться до одной из них, которую кто-то упорно пытался утянуть от берега. Через минуту Артур торжествующе выволок на берег своего карася – вполовину меньше, чем у Славки.

- Нет, ты глянь, дед Федь! – торжествующе взвыл он по-новой. А тому уже было не до него – он упорно сражался со своей удочкой. Вскоре карась, примерно килограмма на полтора, отправился в его садок. И – пошло-поехало…

Очнулись рыбаки после того, как и у Славки, и у Артура, почти одновременно, вновь что-то оторвало крючки.

- Ну, хватит, – дед Федя попытался вытащить из воды свой садок, чтобы на глазок определить улов. И отступил назад – из сетки его обдало водой от поднявших там бучу карасей. – Ничего себе, увлеклись! Уже скоро вечер. Сматываемся, хлопцы. Тут хватит на отличную жареху… еще и на продажу останется.

Вечером, дома, на ужин были жареные в сметане караси. А к ним - проспоренная Артуром водка.