Подгоняемый попутным ветром ,корабль легко рассекал полотно океана, разбивая носом гребешки волн. Солнца стояло высоко в небе и светило ярко и тепло. Эта английская шхуна доставляла на другой континент почту и нескольких пассажиров, всегда успевая в срок и при минимальных расходах, чем и славилась среди почтовых компаний. Секрет успеха заключался в опытности капитана, который хорошо заботился о состоянии корабля, комфорте пассажиров и слаженной работе команды. Он сам, лично, всегда нанимал матросов, проводя тщательный отбор претендентов. Обычно это были хорошо знакомые ему по прошлым плаваниям люди, но в этот раз один из них был сражён лихорадкой, поэтому пришлось взять взамен ему двоих других. Один из нанятых оказался совсем ещё юнец - он был назначен юнгой. Это было его первое плавание .Капитан не любил брать новичков, но в этом было что-то такое ,что заставило его уступить. Юноша был настойчив и весьма решительно настроен. Весь его внешний вид подтверждал это: капитан приметил его долевой подбородок и какой-то странный, стальной блеск, в серых глазах. Особенно поражал: резкость тока, смелость и бескомпромиссность его ответов,

-Ну и что, что в первый раз! Я знаю, что смогу выдержать это длительное плавание -говорил он, сжимая кулаки и смотря капитану прямо в глаза.

-Почему ты так уверенно говоришь об этом, ведь ты ми разу даже не ступал на палубу?

-Неважно. Я знаю себя и чувствую свою силу.

Он и правда был силён, хотя бы физически это было видно по широким плечам вздувшимся бицепсам под рукавами потёртого пиджака.

Капитан взглянул на его плотно вжатые губы и, протягивая руку, сказал:

Ладно. Я тебя не знаю, поэтому не уверен в тебе, но вижу ты парень лихой и, пожалуй, стоит рискнуть.

Глаза паренька сверкнули и лицо на миг озарила улыбка.

Вот так Джимми попал на 'Кэмбриан" и скоро благосклонно был принят командой благодаря своему сильному характеру и дружелюбной открытости. Не прошло и нескольких дней, как он сдружился почти со всеми находившимися на борту. Особенно всех удивляла сила его воли и парадоксальное остроумие. С первых дней он, отклоняя всяческие поблажки , выдерживал любые нагрузки и без лишних вопросов выполнял вое приказания. Его не пугала никакая работа, как бы трудна она не была. Никто никогда не слышал от него ни единой жалобы.

Как-то вечером Джим стоял свою вечернюю вахту. К ночи, когда заканчивалась его работал, он заприметил вдалеке надвигающийся шторм я захотел остаться у штурвала. погоняя всех, кто приходил его сменить. Его пробовали отговорить, но ой упорно отстоял на своем и, казалось, уже никого не слышал. Все его чувства были напряжены и направлены туда, где бушевала приближающая стихия. Зная, как он бывает упрям, его скоро оставили в покое, махнув рукой. А юнга продолжал стоять как столб, впившись взглядам в чёрные тучи и прислушиваясь к предгрозовому завыванию ветра, словно вылавливая в нём какую-то свою музыку.

Когда косой дождь хлестанул по лицу, глаза его вспыхнули и появилась сдержанная улыбка. Казалось он ждал грозы, как своего старинного знакомого и был безмерно рад долгожданной встрече. Всю ночь простоял Джимми у штурвала испытывая на себе гнев природы, нещадно избиваемый дождём. Жестокий, внезапно налетающий ветер, рвал одежду в клочья, пытаясь отбросить упорного юношу от штурвала. Но тот не сдавался, руками и зубами вцепившись в дерево ,иногда рычаньем вторя ревущему ветру. Бесконечные молнии ослепляли, гром оглушал, но молодой человек ликовал. Он один- этот хрупкий кусочек жизни- сражался с могучей стихией, он один противостоял гневу богов. Гордость переполняла его.

На утро, когда шторм был позади, Джим передал вахту другому, а сам, изрядно потрёпанный, шатаясь, отправился спать. Но когда он впускался по трапу в матросский кубрик, его остановила, рука капитана, опустившаяся ему на плечо.

-Послушай Джим. Почему ты вызвался отстоять всю ночь? Ведь ты мог в любой момент уйти. Что ты пытаешься этим доказать?

Юноша, не поворачивая головы, ответил:

-Доказывают что-то те, кто не знает своих возможностей.

-Но ведь и ты не можешь знать всего о себе, тем белее в новом для тебя деле.

Тот взглянул на капитана из-под бровей.

-Ну вот теперь знаю, и что с того?

-Ты так говоришь, будто и не хотел узнать! -удивился капитан.

-Да, в этот раз не хотел.

-Тогда скажи: какого чёрта ты стоял голодный всю ночь под шквальным ливнем?! -Просто так. Минутный каприз. Мне понравилось как дождь стучит мне по лицу.

Капитан в замешательстве отпустил руку паренька.

-И ты говоришь, что не пытаешься себе что-то доказать?! Джимми, это же бессмысленно! Ты своим упрямством только подорвёшь здоровье.

-Я и больным выйду на вахту.

Ошеломлённый капитан отступил на шаг назад и хотел было что-то сказать, но юноша уже ушёл и завалился на свою койку.

Капитана не оставляло беспокойство Хотя это чувство испытывал только он один, для всех остальных этот новый юнга казался весёлым парней, не упускающим возможности кинуть острое словцо .И это, вместе с его удивительным и странным взглядом на жизнь, скоро сделали его примечательной фигурой на корабле.

Однажды, тёплым деньком Джимми увлечённо драил палубу. Остальные матросы разлеглись кто - где и, покуривая сигареты, наслаждались тёплой погодой.

-Эй, Джимми! -весело окликнул паренька один из них- Отдохни, приятель, не стоит так усердствовать, сегодня же воскресение ,или ты не боишься Бога?

-Не отрываясь от работы, тот ответил:

-Я не верю в Бога.

-А во что же ты веришь? - с усмешкой спросил матрос.

-В Сатану, конечно.

Матросы удивлённо и испуганно переглянулась.

-Как так?! - спросил другой - разве можно верить в Сатану, если нет Бога? Это же не логично.

-Ничего не знаю на счёт логики. Я просто знаю, что Сатана приходится мне дядей и всё тут.

Кто-то нервно рассмеялся, но в основном все молчали, пораженные таким богохульством и бесстрашием высказывания. Матросы пытались выискать в глазах юноши игривый огонёк, надеясь, что тот шутит, но юнга с самым серьезным видом продолжал мыть палубу.

Матрос продолжил расспрашивать:

-Как ты можешь говорить такие вещи? Ты не боишься потерять свою бессмертную душу?

-А я уже потерял её.

Матросы озадаченно переглянулись.

-Как?!.. Когда?!..

-Как-то я зашёл к своему знаменитому дядюшке - в этот момент паренёк мельком взглянул на матросов, проверяя их реакцию, но все напряжённо молчали и не заметили того самого огонька в его глазах, - в продал её за пару монет. В то утре мне что-то сильно захотелось выпить, но не хватало денег. Джим остановился и прямо взглянул на слушателей, но никто из них и слова не посмел сказать, и тогда он продолжал.

-Выпивка, что я купил после в городе, оказалась отличная, и я не преминул основательно загрузиться. Всё было хорошо, но к ночи, протрезвев, я опять стучался в двери к своему по-прежнему знаменитому родственнику .Тот, после долгих препирательств, впустил меня, ворчливо объясняя, что как раз собирался отправиться спать. Как я потом узнал: в ту ночь спалось ему плохо? -замучили кошары. К тому же...

Тут его рассказ прервал дружный хохот матросов, разнёсшийся по палубе.

-Ну, Джимми, ты даёшь!.. - кричал кто-то.

-Вот потеха! Так держать юнга! - кричал другой.

Минуту спустя к общему смеху присоединился и сам рассказчик. Когда силы оставили смеющихся и хохот начал потихоньку смолкать, кто-то на свою беду задал еще вопрос:

-Значит теперь душа твоя при тебе?

-Конечно, нет.

Ответ заставил слушателей захлопнуть рты. Человек, задавший вопрос, как-то неприятно съёжился и стал незаметно отползать подальше.

-Что же е ней опять стало?- осмелился спросить кто-то.

-Я точно не помню - самым небрежным тоном ответил юнга - по-моему я позабыл её где-то в борделе, на окраине города.

-Как же ты смог её забыть? Опять был пьян? - послышался голос посреди возобновившегося веселья.

-Я же говорю - не помню. Помню только, что когда я оттуда выходил, мне чем-то кидались в спину, но не один из этих «снарядов» не являлся ни моей душей, ни чьей либо ещё.

От матросов теперь остались одни болящие животы да хриплее карканье, у некоторых переходившее в кашель и слёзы. Никто уже ни о чём не пытался спросить, да и рассказчик скрылся с места преступления, оставив ведро с водой и швабру.

 

 

Дни шли за днями, и Джимми превращался в настоящего моряка прямо на глазах. Мускулы его сильно окрепли и стали похожи на узлы, выпиравшие из-под одежды. Если же её на нём но было, его обнажённое, загорелое тело служило предметом тайной зависти у мужчин и смущённого восхищения у женщин. Лицо его обветрилось и обрело коричневый цвет. Глаза преобразились ясностью, взгляд стал более пронзительным и цепким

В общем, свежий морской воздух, солнце и физические нагрузки сделали

своё праведнее дело.

Юноша быстро постигал науку мореплавания; облазав все углы, он досконально изучил строение корабля и теперь не хуже любого матроса мог устранить причины неполадок даже там где его не просили. Что благодаря его не законным действиям брашпиль проворачивался плавнее прежнего: в результате чего якорная цепь обрывалась реже.

Теперь жертвой его исследования оказался не большой гарпун на носу корабля, служивший для ловли крупной рыбы. Приставая с расспросами ко всякому праздношатающемуся матросу, Джимми скоро освоил всю теорию работы гарпуна и немедленно решил приступить к применению знания на практике. Он ощупал каждую деталь, каждый изгиб орудия и чуть было не прострелил себе руку, после чего понял, что готов приступить к рыбной ловле. Завидев вдалеке стайку дельфинов. Джимми застыл у гарпуна и терпеливо ждал, когда корабль их нагонит. Он был так сконцентрирован на деле, что не услышал когда к нему приблизились двое пассажиров. Мужской голос окликнул его по имени. Юнга вздрогнул ,после чего е недовольным видом оглянулся и увидел пожилого невысокого мужчину в очках и с небольшой бородкой. Джимми тут же признал в нём учёного человека, и как оказалось позже- не ошибся. Его спутник - миловидная особа с пышными каштановыми волосами - была его дочерью.

-Что это задумал наш бойкий юнга? - улыбаясь спросил старик.

-Вот, хочу опробовать гарпун и поохотиться на рыбу -ответил Джимми.

-Значит, сегодня на обед у нас будет много вкусной рыбы?

-Думаю, вполне достаточно одной -двух. Ну ,а о вкусовых качествах дельфина я ничего не знаю, но обещаю: во время обеда мы это обязательно разузнаем.

При этих словах девушка вздрогнула.

-Как?! Вы собираетесь убить дельфина? - испуганно воскликнула она.

-Да. Почему и бы и нет? - лицо юноши помрачнело.

-Но они же так красивы!

-И чем это мне может помешать?

-Неужели у вас хватит духу уничтожить такое прекрасное и безобидное создание?

-Безобиден он для вас и для меня. Но только не для множества рыб, которых он убивает и поедает в течении всей своей жизни и даже изредка со своими товарищами нападает на акул. Так что...

-Ну...акулы ужасны и кровожадны...

-По отношению к людям иногда. Это вы хотите сказать?

-Да ,но...

-И из-за этого страха за свою шкуру вы называете их ужасными и кровожадными, хотя и дельфины с не меньшим аппетитом пожирают невинных рыбёшек, которые в свою очередь пожирают невинные растения. Так есть ли вообще что-то безвинное среди животного мира. Каждый рождается,

что бы быть убийцей. Жизнь любого живого существа строится на смерти других. Таков закон природы…

-Какие страшные вещи вы говорите!..

-Однако, он прав доченька -со вздохом сказал ей отец.

-Папа и ты туда же -воскликнула она.

-Ох, не я, доченька, а наука.

-С этого дня знать ничего не желаю ни про какую науку.

-Да. да. Это я уже слышал- с горечью произнёс отец ,-но твоя любимая поэзия, дорогая, -эта иллюзия. Реальная жизнь не такова.

-Но в моей поэзии, папочка- она сделала ударение на слове "папочка"-нет жестокости.

-А в животном царстве вообще нет жестокости - встрял в разговор юнга - там убивают быстро и милосердно и всегда только слабое и неполноценное создание. Лишь одно животное на всей планете способно на жестокость

Девушка в надеждой взглянула на него.

-Значит, всё-таки есть такое животное. Наверное это самое мерзкое и

бесчувственное создание из всех живущих. Кто же это?

-Это человек. - спокойно ответил Джим, смотря ей прямо в глаза.

Из её груди вырвался стон. Глаза метали молнии и грозили пролиться дождём.

-Вы- жестокий и бездушный человек, Джим!

Он в интересом подумал, что её слова иронически совпадают о его последним высказыванием.

-Я не жесток- улыбнулся юноша -Я всего лишь сказал правду.

Девушка бросила жалобный взгляд на отца ,ища защиты, но тот стоял, опустив голову и мрачно разглядывал доски палубы. Тогда она глубоко вздохнув, сделала ещё одну попытку оправдать жизнь.

-Но дельфины... Они такие красивые. Ведь Бог не зря создал их такими.

-Бог?! -воскликнул юноша. Глаза его приобрели презрительно- высокомерное выражение- Который так же создал жизнь построенную на смерти, не так ли?!

-Но они такие красивые...-всхлипнула она -как у вас рука поднимется убить хоть одного.

-Сентиментальность мешает выживанию. К тому же красота-это не более чем показатель здоровья и благополучия существования. Не более... К которому-то и стремится каждое живое, будь то фауна или флора… - в её глазах вновь вспыхнула надежда, но снова потухла -Стремится в каждую

секунду своего бытия и за счёт других до тех пор, пока не будет съеден или разрушен стихиями. Затем всё начнётся сначала.

-Но может вы сжалитесь –девушка почти плакала -и не будете убивать самого красивого дельфина, ведь из ваших слов и из закона выживания следует, что вы должны убить самого слабого и... не красивого.

-Любой из этих дельфинов сейчас слабее меня и этого гарпуна, созданного человеческим разумом, поэтому я имею право убить каждого. А если я буду долго выбирать, рискую остаться голодным, что в свою очередь, делает слабым уже меня, а я тоже представитель жизни и не хочу сделаться представителем смерти, как и они тоже. Поэтому у меня нет выбора, потому что я сильнее.

-Вы- убийца! -закричала девушка -Я ни за что не стану есть дельфина, ведь так я превращусь в соучастницу.

-А вы когда-нибудь ели рыбу? - спросил Джимми, насмешливо вздёрнув брови.

-Вы - Дьявол!

-Вот видите -вы оказывается тоже убийца. Правда, несостоявшийся. За вас это делали другие ,а вы только способствовали этому, покупая у них эти трупы.

-Я больше никогда не буду есть мясо!

-Что ж, растения тоже живые, только у них нет голосовых связок, что бы кричать, когда вы срываете их детище или пилите ствол, поэтому вам легче совершить это убийство – в вас не просыпается сострадание, так как вы не видите их боли. Хотя, впрочем, у них нет нервных окончаний, что бы её чувствовать, но кто знает... Но это ни чуть не меняет сути дела - вы уничтожаете жизнь себе на пользу. Вы, в любом случае - убийца.

-Я не хочу быть убийцей - закричала она - я... я покончу е собой!

-И даже в этом случае вы останетесь убийцей. Вы убьете жизнь, но только уже свою - а какая разница – это, опять же, не меняет сути дела.

-Я ненавижу вас! - прошипела она.

Вдруг её милое личико исказилось яростью и она набросилась на юнгу, ударяя в его широкую грудь своими кулачками и пытаясь расцарапать лицо. Отец подскочил и принялся оттаскивать захлёбывающуюся слезами дочь, затем крепко сжал ее в объятиях, стараясь унять истерику, поглядывая из-за её плеча на юнгу. Он смотрел с укоризной и ,в тоже время, с какой-то жалостью и сочувствием. Но и сейчас юноша оставался непоколебим. Он твёрдо стоял на ногах, высокомерно взирая на них , из под полуопущенных век, взглядом победителя. Он торжествовал и сейчас был скорее похож на полубога, чем на человека.

-Папа, уведи меня от сюда, - промолвила девушка сквозь затихающие рыдания, не отрывая лица от его плеча -я не хочу больше видеть этого... человека, тем более слышать.

Старик, поддерживая её за плечи, повёл в каюту ,но остановившись на пол пути, обернулся и обратился к юнге, всё так же молчаливо стоявшему, но лицо его сейчас стало другим: оно как буд-то осунулось, во впадших глазах потух блеск и, к удивлению учёного, оно выражало муку.

-Молодой человек, прошу вас; исполните мою скромную просьбу. -Тот вопросительно взглянул на старика -Пожалуйста, поймайте самого слабого и некрасивого дельфина.

Юноша секунду подумал, затем, не сказав ни слова, кивнул и повернулся к гарпуну.

Старик поспешил увести дочь. Внизу, идя до каюты, они услышали выстрел, а затем крик смертельно раненого животного. Девушка потеряла сознание и отцу пришлось на руках нести её до постели.

Джимми вытащил на борт полумёртвое животное и поспешил окончить его страдания, вспоров белое брюхо. Рыба дёрнулась последний раз и замерла. Вдруг юнга остановился и как-то странно посмотрел на мёртвое тело, ещё недавно резвящееся под водой и игравшее на её поверхности. Потом он наклонился и заглянул в остеклянелые глаза дельфина, буд-то хотел в них что-то отгадать. Его взгляд приобрел выражение жалости. Со стороны могло показаться, что он просит прощения у убитого животного ,как это делали индейцы, но только до того как лишить жертву жизни. Но вдруг судорога пробежала по телу юноши ,точно рябь по воде и тот встряхнул головой, буд-то отгоняя неприятные мысли. Через секунду он снова безучастно продолжил разделывать тушу.

Прикосновение руки капитана заставило его вздрогнуть. Он резко вскочил и злобно оскалился -такие неожиданности были явно ему не По-вкусу.

-Не пугайся, сынок- попытался успокоить его капитан, делая шаг навстречу.

-Что бы я- боялся?! Вот ещё что! - огрызнулся юнга.

-Разве ты в жизни ничего не боялся? - тихо спросил тот.

Тот опустил глаза.

-Боялся, когда был маленьким, но... когда подрос, понял, что бояться - это унизительно, - в его голосе почувствовались горделивые нотки-с тех пор я ничего не хочу бояться.

-Это хорошо - по-отечески улыбнулся капитан, -но всё же я хочу повторить тебе ,как в то утро, после шторма -помнишь? Что-то в тебе меня действительно беспокоит, но я не могу понять - что? Я видел как ты смотрел в глаза дельфину. Такой взгляд обычно бывает у тех, кто убил случайно или в первый раз и теперь старается осмыслить произошедшее, пытаясь проникнуть в тайну смерти. Это вполне понятно и естественно, но ведь ты ловишь рыбу не в первый раз.

-Я признателен вам за заботу, но думаю, не стоит беспокоиться.

-Как знать- устало произнёс капитан.

Джима тронула теплота в его голосе ,он отвернулся к морю и стал разглядывать парящих чаек.

-Да, кстати, чуть не забыл зачем пришёл; я хотел сказать, что сегодня вечером мы будем проплывать мимо Острова Сирен, так что прими меры предосторожности: надо залить уши воском и провести так всё ночь, пока опасность не минует. Так советуют все бывалые моряки.

-Что?! - юнга громко рассмеялся- Сирены?! Но это же чушь! И вы надеетесь, что я законопачу уши воском, поверив в сказки старых бабушек.

-Но об этом твердят все старые матросы и я склонен им верить, потому что и сам не раз проплывал мимо этого острова...

-Но с вами же ничего не случилось.

-Да. Это потому, что я, как и вся моя команда вовремя, как ты выражаешься, "законопатил" уши и ничего не услышал.

-Именно! - Джимми торжествующе поднял палац кверху.

Капитан растерялся и не нашёлся что ответить. С минуту он помялся на месте, потом, не сказав ни слова, развернулся и ушёл, А юнга ещё долго смеялся, перевесившись через борт и рискуя свалиться в море.

Тем же вечером Джимми стоял отперевшись на фальшборт и смотрел на заходящее солнце.

-Любуетесь закатом? - услышал он слабый женский голое у себя за спиной.

Это была та девушка с которой он так резко обошёлся утром.

-Да... Нет, я просто задумался - запнувшись поправился он.

-Ага! Всё - таки вам нравится красота природы.

-Как и любому другому животному; она приятна для глаза и сигнализирует о том где лучше расположиться, что бы свить гнездо, вырыть нору, родить детёнышей... И вообще действует на нервы расслабляющее, что

способствует белее эффективному отдыху для подкрепление сил, так нужных для выживания.

-Да прекратите вы свой биологический бред!

Она раздражённо топнула ножкой.

-Неужели по-вашему вся жизнь сводится всего лишь к избеганию смерти?

Джимми улыбнулся.

-Вот, наконец-то вы меня поняли.

-Вы невозможный человек.

Он снова отвернулся к солнцу.

-Ну скажите -не отставала она -неужели вас ни чуть не трогает красота?

Джим молчал.

-Посмотрите вокруг: разве жизнь не прекрасна?

-Жизнь не панорама. Жизнь - действие - ответил он мрачно -она всего лишь колыхание между смертью и иллюзорным счастьем.

-Вы- неисправимый материалист и пессимист!

-Я- реалист.

-И мне никак вас не переубедить?

-Никак.

Вдруг в её глазах мелькнула надежда.

-Ну, а любовь, Джимми? 3наетили вы, что такое любовь?

- Любовь -это взаимное притяжение между особями противоположного пола .существующее для того, что бы, соединившись, они продолжили свой род. Глупое желание бессмертия, если не для себя, то через своих отпрысков и...

-Да прекратите вы! Я не имею ввиду размножение.

-А. что же тогда? Любовь, которую выдумал Платон? Великий самообман, дабы приблизить себя к сомну Богов и потешить своё самолюбие.

-Выходит, вы не верите в любовь? - вздохнула она.

-Нет, не верю - тон его почему-то стал мягче.

-Во что же вы верите?

-В жизнь.

-Но жизнь без любви бесцветна и бессмысленна!

-Так считаете только вы и ваши любимые поэты, остальное же человечество превосходно обходится без красок и смысла.

-Не в чём же тогда радость и смысл жизни, если не в любви?

-Ответ кроется уже в самом вопросе, Всё просто: смысл жизни в жизни, в продолжении существования, а не в чём-то ещё. Жизнь- вот что главное, а остальное второстепенно.

-Даже любовь?

-Даже ваша любовь.

Девушка смешалась, на зная чем перебороть упрямую убеждённость юноши.

-Что вы там бормочете себе под нос? -прервал он течение её мыслей. Она и не заметила, что шептала что-то вспух.

-Поделитесь и со мной своими соображениями.

-А... Да так. Вдруг вспомнились строки одного поэта, не помню только какого.

-И что же вы читали?

-Ну да... Я как раз остановилась на этом: "Блаженный юноша, он одержим любовью и в поцелуе умереть готов!"

-Хорошо сказано, но по-моему это чистейшее безумие.

-А я не смогла бы жить без любви- произнесла она обиженно.

-Ещё как смогли бы. Если бы нужда заставила, вы позабыли бы про всякие эмоции и трудились день и ночь ради корки хлеба- лишь бы выжить, лишь бы снова проснуться утром, лишь бы дышать, ходить, бегать, говорить.

-Но это так мрачно, ужасно и... вульгарно.

-А что делать? Вы себе не принадлежите. Вы- это сама жизнь и уже она диктует свои условия, а не любовь.

Девушка задумчиво стояла и смотрела на полыхающий закат.

-Как, должно быть, ужасна ваша жизнь - тихо произнесла она, скорее для себя- Вам она нравится?

-Нет. Но я всего лишь хочу устроиться более благополучно в жизни. вот и всё- ответил он так же тихо- хочу укрепить позиции своего существования.

Она удивилась его откровенности.

-И поэтому вы наблюдали красоту заката? - усмехнулась она - Признайтесь -вы наслаждались?

Он молчал.

Девушке показалось, что на миг она почувствовала его душу и он не отбивался. Тогда она осмелилась пойти дальше.

-Знаете. Я не первый раз вижу как вы смотрите на заходящее солнце, да и на звёзды тоже бывает.

Теперь пришла его очередь вздрогнуть от её слов. Она заметила, как его пальцы впились в дереве борта, да так, что костяшки на руках побелели. Он так напрягся, что стал похож на пружину, которая вот-вот разрядится. Девушку это напугало, но она решила продолжать до конца, она захотела разгадать тайну его души, тем более, что ей удалось приподнять часть завесы.

-Значит я права?- услышала она свой поразительно смелый голос - и весь ваш грубый материализм побеждён солнечными бликами на воде?

-Да. Правы! - голос его опять погрубел и тон приобрел былую резкость - Вы меня разоблачили, но я умею признавать собственные ошибки и даю слово себе и вам, что подобное никогда не повторится. Я больше никогда не взгляну в сторону горизонта.

Холодный страх объял женщину. Она словно окаменела, стоя с раскрытым ртом. Она и представить себе не могла, что кто-то способен быть так жесток со своей душей, в угоду истине.

-Не давайте таких обещаний! - крикнула она- Я ведь вижу: вас тянет к красоте.

-Вы опять правы. Я сегодня что-то расчувствовался. Наверное погода влияет или съел чего-то. Надо идти спать, завтра мне станет лучше.

-Вы снова свели всё к одному!

-Всё на свете сводится к одному - теперь его голос похолодел и отдавал сталью.

Девушка сделала последнюю попытку:

-Но оглянитесь вокруг; на это чистое темнеющее небо, на разлитое вино заката, а ещё бледные звёзды на востоке - эти раскрывающиеся глаза ночного неба, посмотрите как чернеет море с приходом ночи -позже оно станет темнее глаза ворона! Разве всё это не прекрасно?!

В ответ-Джимми перегнулся через борт и появился минуту спустя, держа в руке летучую рыбу.

-Видите её?! Видите как она дёргается, зажатая в моём кулаке? Не думаю, что ей интересно ночное небо. Чего же она хочет?.. А?..

Джимми слегка сжал кулак. Треснуло одно маленькое крылышко, и рыбёшка отчаянно забилась.

Девушка смертельно побледнела и закричала:

-Не смейте! Отпустите её! Что она вам сделала?!

-Вопрос в том: что сделаю ей я?

Женщина кинулась к юнге, пытаясь вырвать маленькое существо из железных объятий, но Джимми отпрыгнул в сторону.

-Оставьте меня или я убью её! - крикнул он девушке.

Та сделала неуверенный шаг вперёд и остановилась, с пылающей ненавистью глядя на юношу. Губы её дрожали, как и всё тело. Она в отчаянии ломала руки. Вдруг она гордо вскинула голову, и круто развернувшись на каблуках, убежала с палубы.

Джим постоял ещё немного ,а затем со стоном рухнул на колени, тяжело дыша, он смотрел на выпавшую из руки рыбку, которая теперь трепыхалась на досках палубы. Какое-то время он смотрел на эту маленькую частичку жизни оцепенелым взглядом, затем глубоко вздохнул, подобрал её с палубы и, перегнувшись через борт, осторожно опустил в воду. По его щекам текли слёзы, его первые слёзы за много лет. Он даже не пытался разгадать их причину. Сам не зная почему ,он просто плакал.

Вдруг что-то изменилось, словно лёгкий ветерок провёл по его лицу своей невидимой рукой; мир вокруг стал каким-то другим. Джимми насторожился. Это снова повторилось, заставив все чувства юноши раскрыться неведомому. Теперь это было похоже на неясный шёпот ветра, нет, скорее было дыханием звёзд; нечто неощутимое и почти неуловимое. Но Джимми всё же чувствовал какое-то воздействие ,но какое и откуда определить не мог. Ветерок снова налетел и принёс с собой нечто , что , добравшись до сердца молодого человека ,.мягко обволокло его своими тёплыми объятиями и заставило стучаться сильнее. Теперь он понял ,нет, скорее почувствовал, что это нечто- не ветер, а только прилетело с ним долетело до него на воздушных крыльях. Это был звук, не настолько тонкий и едва различимый, что его невозможно было услышать, а только почувствовать всем телом, каждой клеточкой. Джимми всеми силами пытался расслышать его среди других звуков моря, отделить его от плеска волн, крика чаек и завывания того же ветра. Даже его глаза и то хотели увидеть этот звук, нос учуять, пальцы почувствовать. Всё его существо открылось навстречу неизвестному звуку и как большая губка впитывало в себя каждую ноту, стараясь не упустить не одной.

Теперь звук стал отчётливее и Джимми попытался проанализировать его ,но каково же было его удивление, когда он понял, что сделать этого не в силах -разум отказывался подчиняться его воле. Он хотел закрыть уши, что бы хоть как-то собраться с мыслями, но руки остались висеть бесполезными верёвками. Его охватил безотчётный страх, такой, какого он ни разу в жизни не испытывай. Сердце его поледенело и разлило этот холод по всему телу, которое теперь оцепенело и ни за что не желало слушаться хозяина. Разум юноши метнулся прочь из оков, но чувства неодолимо влекли его назад. Тогда мозг забился в панике, силясь противопоставить свою волю чьей-то чужой. На лице Джимми отразилась отчаянная внутренняя борьба. Он что-то стонал и лепетал. Попытался шагнуть в сторону, но лишь переминался на месте. "Надо что-то делать! " - мелькнула мысль и тут же рассеялась утренний туман под нахлынувшими лучами жаркого солнца. "Надо упасть! " -блеснуло в сознании, но тут же опять потонуло в волнах чувств. "Нужно упасть! " -всплыло ещё раз. Джимми огромным усилием приподнял одну ногу и ударил ей по другой." Нужно упасть!" - выкрикнуло сознание едва слышно, но Джимми уже падал. Он рухнул на твёрдые доски всем телом. От резкого удара, голова на миг прояснилась, лишь что бы выдать: "Каково чёрта! Что происходит! Надо бежать? Но в следующую секунду он снова стоял на ногах, натянутый как струна. Собственная воля совершенно рассеялась и исчезла. Сопротивление было погашено.Лицо юноши изображало улыбающееся блаженство, а глаза выражали неодолимую жажду ,странную жажду, так не похожую на всё остальное, и только одно могло утолить её - этот звук. Сейчас он стал заметно сильнее и теперь звенел повсюду, заливая своими вибрациями всю вселенную. Джим наслаждался им. То было наслаждение доселе ему неизвестное, но всё же казавшееся до боли знакомым. Звук обрёл очертания мелодии, столь прекрасной, что устоять против неё не под силу никому из смертных. Это была поистине небесная музыка, ниспадавшая с краёв рая. Она была густой и тягучей, как сок заморского фрукта, но в тоже время лёгкой, как прозрачный атлас. Она обволакивала и будоражила, проникая своими хрупкими, тонкими пальцами в самое сердце дабы сжать его в сладостном томлении. Её нежный аромат проникал в каждую пору и овладевал трепещущим телом, затем добирался до души, заставляя собственное "я" меркнуть среди бушующих чувств и волнующего удовольствия, которое кидало сердце юноши из стороны в сторону, как кидает маленький кораблик разыгравшийся океан. Музыка манила к себе и настойчиво звала, принуждая слушать её снова, и снова, но только ещё больше распаляя жажду сердца и обещая невиданные вершины сладострастия. То был зов- могучий и всесокрушающий, захватывающий, властный и неизменна победоносный.

Джим, издав возглас облегчения, бросился к лодке, в спешке сбросил её на воду и сам прыгнул следом, чуть насмерть не расшибившись о её дно. Мгновенье- и вёсла вставлены в уключины. Предельно мощные гребки и не о чём не жалеющий взгляд, брошенный на отдаляющийся корабль и тут же забытый. Джимми и сам не знал куда плывёт, он только подчинялся зову и плыл туда, откуда тот доносился сильнее. Сейчас звук слышался гораздо отчетливее и гремел по всему бескрайнему простору океана. Заглушить его чем-либо было невозможно. И чем дальше плыл Джим, тем сильнее становился звук, тем сильнее охватывала его жажда, тем быстрее он греб. То и дело порывался он броситься в воду и плыть, гребя собственными руками и ногами - движение лодки казалось ему слишком медленным.

Но вот на горизонте показался остров, утопающий в зелени пальм, и тут же юноша осознал, что этот звук вовсе не музыка, а пение женских голосов - гармоничное и правильно подобраннее ,

а главное невероятно красивое. Голоса были удивительно пластичными, тембр поражал своей глубиной и переливами. Пусть даже все птицы в мире соединили бы свои чудесные голоса в одной великолепной песне, то и тогда это было бы скрипение ржавых петель по сравнению с тем, что слышал сейчас Джимми. Один голос накатывался на другой и оба взлетали ввысь, заставляя юношу выть, как волка на Луну. Затем к ним присоединялся третий, четвёртый и мелодия быстро, но плавно падала вниз, заставляя его скулить и метаться в лодке. Когда пение снова набирало силу, Джимми вновь рвался вперёд с удвоенной энергией. Эта дивная музыка нечеловеческих голосов -ибо не одна женщина в мире не способна так петь -терзала его душу, рвала её в клочья, затем заново собирала воедино, что бы разбить новым потоком.

После этих метаний на Джиме остались одни лохмотья, волосы растрепались, как после урагана, ногти поломались и из-под них выступила кровь - он был дико измотан. Один только безумный взгляд свидетельствовал о несокрушимой устремлённости одержимого юноши.

Едва лодка зацепила песчаное дно, как Джим взвился в воздух и нырнул в воду, но попал в какое-то углубление я на дне потому, что когда выпрямился во весь рост, вода достигала ему подбородка. Он хотел было двинуться вперёд, но ему что-то помешало. Как дикий зверь рванулся он к берегу и тут же резкая боль в лодыжке, как электрический ток, пронзила его ногу. Он понял, что застрявшая нога попала в капкан между камнем и какой-то тяжёлой корягой, вросшей в дно .0н закричал не имея возможности вырваться. Нырнул было под воду, пытаясь освободить ногу, но не смог, тем более, что под водой пение слышалось слабее и преломлялось, а он по-прежнему хотел слышать его во всей красе, поэтому после второй попытки он оставил эту затею и только слушал голоса.

Теперь, те когда безумное рвение улеглось, он принялся рассматривать линию берега. То, что он увидел, при других обстоятельствах весьма поразило бы его, но не сейчас. Сейчас он оказался в плену необоримых чар волшебных голосов и позабыл обо всём на свете, даже о том, что некоторые вещи должны показаться странноватыми. Но только не сегодня, не под влиянием этого пения. Его разум словно потонул и розовом тумане ,таком плотном, что он застилал все возможные поползновения рассудка к здравому смыслу ,но всё же не лишил его возможности воспринимать окружающий мир, тем более если этого так хотелось.

А там, на белоснежном песке полулежали четыре сирены и каждая пела свою партию. Они были похожи друг на друга и, вероятно, являлись сестрами, но всё же отличались в возрасте и мелких деталях.

Но Джима не интересовали все четыре представительницы иного мира. Его взгляд был прикован только к одной: той, что пела слаще всех, той, что была красивее всех, той, что завладела его сердцем как-то по-новому, теперь, когда он заглянул в её глаза. То были зелёные озёра страсти -глубокие и незамутнённые, не глаза, а изумруды- чистые, как сердце ангела и соблазнительные, как шёпот – Дьявола. Они звали... звали к себе, заставляя не отрываясь смотреть в них ,искать в их глубине свою потерянную душу. Иногда они меняли оттенок и походили на морскую волну, что подбегала к её стройным маленьким ножкам, одаривала их благоговейным поцелуем и в учтивом поклоне отходила назад в море. Или на цвет её юбочки, сплетённой из водорослей, что растут на бескрайних полях Посейдона. А как неописуемо прекрасны её волосы, будто раз и навсегда полюбившие сердце нарцисса и перенявшие его окраску. Они были подобны лесному водопаду, бурные веды которого сплелись с солнечными лучами в едином объятии и теперь ниспадали по её плечикам, срывались вниз, огибая холмики её молодой груди и таяли где-то у тонкой талии. Сейчас, в последних лучах потонувшего в океане кроваво-красного солнца, они отливали не на что не похожим цветом, в который окрашен только один таинственный цветок, никому неизвестный на Земле.

И вот она- Джимми чуть не лишился разума от восторга - поправила волосы своей тоненькой, лёгкой ручкой, словно выточенной из слоновой кости и одарила юношу улыбкой, такой прелестной и яркой, как если бы взорвалась звезда посреди ночи. И тут только Джим обратил внимание на её маленький ротик, наполненный блистающими жемчужинами зубов, робко спрятавшихся за бархатными лепестками губ, цвета розовой лилии. О, эти губы- в них сосредоточилась вся страсть и любовь предыдущих поколений. Увидев их юноша совсем обезумел: нём вспыхнуло такое желание, которое моментально спалило его Сердце, оставив на дне Души одни тлеющие угольки, но которые вновь разгорались диким пламенем, чуть только их потревожил налетевший ветер Любви. Юноша хотел поцеловать эти чудесные губы, как никогда ничего не хотел в своей жизни. Но тут губы её стали совсем алыми, как кровь рубина, как бутон розы в пору расцвета , как вино пролившееся на кровоточащую рану.

То был- яд; тот самый яд, что передаётся жертве в момент поцелуя, яд, который действует мгновенно, в один миг лишая мужчину жизни, передовая его в холодные объятия смерти. Но Джим не заметил этого коварства, а только полюбил красоту её губ ещё сильнее.

Он начал рваться и метаться в своей водяной ловушке, как загнанное в угол животное - так велико было его Желание. Молодая Сирена, почувствовав свою полную победу, улыбнулась ещё шире и запела ещё прекраснее, призывая его в свои объятия. Джим теперь представлял собой один мятущийся и воющий комок и Сирена удивилась: почему он не подбегает к ней и не целует? Она ведь видит как он истерзан её чарами, но она по-прежнему продолжала петь. Остальные сирены, вид я, что он в полной власти с их младшей сестры, удалились на другой конец острова -таков закон: они должны предоставить побеждённую жертву победительнице ,что бы та после того, как убьет его, могла первой насытиться его ещё тёплой плотью и кровью.

Ночь давно уже накинула своё мягкое покрывало на бескрайние воды и осыпала поверхность океана отражением миллиардов драгоценных камней, а маленькая Сирена по-прежнему пела, а юноша по-прежнему рвался к ней. Луна выскользнула из-за тучи и осветила голубоватым сиянием прекрасную Сирену, окружив её волшебной дымкой. А Сирена всё пела и пела, протянув руки к юноше, а он протягивал руки к ней.

Приближался час рассвета, а она только отчаяннее изливала волшебные звуки. Сирена начала уставать, но инстинкт велел ей не прерываться. И тут ,когда небо на востоке порозовело, она взяла особенно высокую ноту и голосок её надорвался. Она прекратила пение и закашлялась. У юнги как пелена упала с глаз: он часто заморгал .встряхнул головой и в тот же миг, придя в себя, нырнул под воду, из оставшихся сил приподнял корягу, высвободил израненную ногу и метнулся к лодке, стоявшей на мели. Сирена наблюдала за ним разочарованным взглядом, потирая болевшее горло.

Джим запрыгнул в лодку, схватился за вёсла и начал грести прочь. К его радости вдалеке показался "Кэмбриан", который издал протяжный гудок. Джим невольно бросил последний взгляд на одинокую Сирену и вдруг заколебался, перестал грести и тоскливо смотрел на неё. "Что я делаю?!"-мелькнуло у него в голове. Он тут же снова схватился за вёсла, но внезапно Сирена запела. Его снова охватила одержимость. Подплыв, он благополучно спрыгнул на берег и, подбежав к ней, упал на колени. Он уже тянулся к губам Сирены, когда голос её снова оборвался, теперь насовсем. Чары опять оставили его, а Сирена, вздрогнув, отшатнулась назад. На её милом личике был написан испуг, нет ,скорее смертельный страх. Она знала, что не раз бывало такое и с другими её сестрами и тогда мужчины набрасывались на них и убивали в отместку или что бы, не опасаясь повторения чар, спокойно убраться с этого острова. Но в глазах этого юноши она заметила совсем другой огонь, не совсем понятный ей, хотя и странно знакомый.

Он приблизился к ней. Она, защищаясь, выставила перед собой руки. Юноша только ласково улыбнулся на этот жест и продолжал приближаться, а она отползать."Не бойся меня"-сказал он тихо. На её лице отобразилось недоумение.

Оба вздрогнули, когда раздался гудок с корабля, теперь подплывшего ещё ближе. Джимми оглянулся на звук и увидел, что корабль совсем не далеко. Его было хорошо видно в свете восходящего солнца. Он улыбнулся ему какой-то странной, грустной улыбкой и снова повернулся к Сирене ,затем мягко отстранил её руки и восторженно произнёс:"Я люблю тебя!"-в его голосе звучала вся нежность и теплота всех влюблённых которые только существовали на свете. И в тот же миг он обхватил руками её стан и крепко сжал в объятьях. Её ручки тоже обвились вокруг его шеи. В последний раз окинул он взглядом любимое лицо и остановился на её глазах. Затем нырнул в ворох её пушистых волос и прижался своими губами к её губам в горячем поцелуе. Губы её напоминали вкус клубники, окроплённой вечерней росой. Впервые в жизни он был по-настоящему счастлив. Душа его совершенно растворилась в неописуемом блаженстве, величайшем в мире. Он забыл обо всём: о себе, о жизни и о смерти - он только чувствовал её уста ,а, между тем, яд проникал в его губы и быстро разносился кровью по всему телу, но он только крепче прижимался к ней. Жизнь начала оставлять его, сознание помутнело, но он только сильнее прижимался к ней. Свет померк для него и вокруг сделалось темно; как не бывает темно даже в самые темные ночи, но он только продолжал целовать её губы. Сознание окончательно померкло и превратилось в маленькую яркую звёздочку, сверкающую небесным светом посреди бесконечного, пустынного мрака. К юноше явилось чувство, буд - то он наконец обрёл свой дом -и он любит этот дом. То - было последнее его чувство, но и оно исчезло в небытии, нырнув в эту чёрную бездну, в едином объятии слившись с Любовью.

 

 

 

 

Конец.