Нет от росы следа. Сушь выбелила пылью Дороги-рукава, манжеты-тупики, И бурой бахромой бурьянный чернобыльник К обочине пришит. Бездождью вопреки, Высок и полон сил, он славит солнце это, Хотя светила длань в июле нелегка. Пытаясь хоть чуть-чуть убавить пламень лета, Синь неба молоком разводят облака, И к вечеру с небес уже струится нежность… Лежит и, глядя в высь, соломинку грызет Распахнутый мой край – мальчишка безмятежный, Раскинув руки аж за самый горизонт. |