I

 

Кэзил проснулся рано. Еще был день. Надо бы еще подремать, так как ночь предстояла тяжелая. Но сон куда-то пропал. В груди щемило, словно от нехороших предчувствий. Откуда это чувство неясной угрозы? Он осмотрелся кругом, все было тихо, спокойно. В углу небольшой земляной комнаты спали Дарин и Лэни. Их сон был безмятежен. Кэзил позавидовал им, но понял, что сам больше заснуть не сможет. Он встал, поскольку лежать просто так не имело смысла.

Подумалось, что утренняя пробежка освежит ум и прогонит усталость. Он бесшумно вышел из закутка, где они спали и только убедившись, что никого не разбудил, побежал.

Кэзил бежал по земляному лабиринту, прекрасно ориентируясь в стенах временного жилища. Они находились тут уже три дня, и за это время он осмотрел все закоулки и отдаленные закутки. Теперь он знал, какие коридоры вели к выходу, какие были созданы для перемещения внутри туннеля, а какие никуда не вели. Он не волновался, поскольку все его метки стояли нетронутые. Пока они спали, здесь никто не проходил. Откуда же тогда это предчувствие, не оставляющее сомнения?

Кэзил вышел наружу. Яркий свет поначалу заставил зажмуриться. Он замер на мгновение, и прежде чем смог увидеть опасность, почувствовал ее. Его выследила Брауни. Она сидела на дереве и наблюдала. Кэзил ни минуты не сомневался, что она увидела его, и даже может быть, учуяла еще раньше, чем он выглянул из туннеля. Одновременно он подумал о женах. Брауни не довольствуется им одним. Да и ему самому совершенно не хотелось погибнуть сейчас, когда они так близко подошли к городу… Дарин и Лэни пропадут без него. Даже если им удастся добраться до города, их ждет ужасная участь стать рабынями или быть убитыми другими женами крипли.

Кэзил не раздумывая рванул в сторону леса, радуясь, что много тренировался в последнее время. Сильные ноги, не знающие усталости, крепкие мышцы, подтянутая форма. Хотя, что это значит против Брауни…

Он слышал рассказы, что некоторым смельчакам удалось убежать от цепких лап, чаще всего помогала смекалка. Достаточно было умело замаскироваться, спрятаться, обмануть. Но стоило ли доверять рассказчикам, или это выдумка, Кэзил не знал. Он очень хорошо помнил, как на его глазах хищница похитила Сэм, его первую жену. Острые когти сразу же пронзили ее хрупкое тело, Брауни легко подняла ее в воздух и унесла в сторону леса.

С древних времен Брауни были врагами его народа. Страшным, опасным и неумолимым. Они убивали детей, жен, стариков. Беспощадно и быстро. Мало кому удавалось дожить до старости и умереть дома. Только ловкие, сильные и хитрые крипли имели шанс дожить до совершеннолетия.

Кэзил бежал не оборачиваясь, но чувствовал, что Брауни поднялась с веток и мчится за ним вдогонку. Обернуться, чтобы посмотреть, настигает ли она – значило потерять время. Поэтому он просто бежал, и надеялся. По крайней мере, пока он был жив. А значит еще мог надеяться, если не спастись, то убежать как можно дальше от туннеля и спасти своих женщин.

Он бежал к лесу, до которого оставалась совсем немного. Затеряться среди деревьев проще, чем в поле.

Кэзил бегал быстрее всех. С самого раннего детства бегал так, что ни один сверстник не мог угнаться за ним. Побеждал на соревнованиях, в играх чести, поединках воинов. Когда он подрос это позволило ему самому выбирать себе жен. Теперь это могло бы спасти ему жизнь. Ему и женам. Они спят. Это хорошо, потому что Брауни легко могут определить их местоположение по движению. Они легко определяют присутствие крипли даже в глубоких убежищах. Как все-таки удачно, что Кэзил проснулся, почувствовав каким-то чудом опасность. Это спасет Дарин и Лэни. Если они смогут добраться до города, может быть, им повезет встретить друзей. Или стать женами другого крипли. Очень, правда, призрачный шанс. Встретить одинокого крипли в городе маловероятно, а Кэзил сомневался, что его милые домашние подруги смогут оказать достойное сопротивление матерым, хитрым и наглым женам городских крипли.

Он резко остановился, оказавшись в тени крыльев Брауни, и увидел как острые когти резко вонзились в землю в двух шагах от него, вырвав клок травы, вместо желаемой жертвы – если бы Кэзил не остановился, он бы уже погиб. Брауни снова поднималась в воздух, чтобы повторить попытку. Кэзил добрался до леса и успел спрятался за огромное дерево, когда Брауни спикировала на него.

Затылком ощущая преследование, он рванул в густой кустарник, ощутив как острые шипы ветвей вонзаются в тело. Кэзил спрятался в тесно переплетенных ветвях и замер, стараясь не дышать. Брауни была совсем рядом. Описывая круги вокруг густого сплетения ветвей, прислушивалась к тишине, пытаясь определить местонахождение жертвы.

Какая-то птица, или зверек, юркнули на ветвях соседних деревьев, отвлекая внимание глупой Брауни.

Кэзил тихо лежал, не шелохнувшись, пока не услышал слабый писк, резко оборвавшийся – все же Брауни отделалась мелкой добычей.

Неужели ему удалось спастись? Он представил, как и сам будет рассказывать о своем чудесном спасении, поверят ли ему? Он еще не решался выйти из укрытия и тихо сидел, даже когда шелест крыльев злого демона, этой глупой Брауни, давно стих.

Только тогда Кэзил осторожно вылез из кустов, отряхнулся. Дарин и Лэни. Как они? Не вернулась ли Брауни к туннелю? Кэзил бежал назад, осматриваясь по сторонам, опасаясь нападения. Но вокруг было поле и, сколько ни вглядывался он в голубое небо, ожидая увидеть темную растущую точку, видел лишь прозрачную голубизну и яркое солнце. Солнце клонилось к закату. Прошло уже много времени с тех пор, как он проснулся. Спят ли еще жены? Или уже заметили его отсутствие и не находят себе места, переживая за него? Могут ли они представить, что он уйдет один? На мгновение Кэзил подумал, что в одиночку гораздо быстрее нашел бы город, и устроился там. Один он бегает быстрее. Но тут же отогнал эти мысли - бросить жен не приходило ему в голову. Кэзил любил их. И будет оберегать их жизни. Без него они попадут в лапы к первой Брауни, встретившейся им на пути. Особенно Лэни. Она совершенно бесхитростна. Выходя из укрытия, оказываясь под открытым небом, она довольно бегает по траве, вдыхая воздух, ощущая ветер, и совершенно не думая о маскировке. Маленькая глупышка Лэни.

Кэзил приближался к убежищу. Они наткнулись на него несколько дней назад. Оно пустовало. Но Кэзил все равно сперва тщательно осмотрел все проходы. Тот, кто вырыл его в земле, видимо тоже ушел в город. В последнее время многие уходили в города, наслушавшись историй о том, что там еще осталась пища. Города строили ворлы. Крипли селились рядом, хотя и те и другие ненавидели друг друга.

Дарин уже проснулась и встречала его у входа.

- Брауни? – тихо спросила она.

Он кивнул, он всегда удивлялся ее проницательности. Они разбудили Лэни.

Кэзил достал припрятанные вчера куски вяленого мяса, разделил остатки на троих и съел свою долю. Завтракали в тишине. Сухое мясо и остатки вчерашних сухарей. Затем выпили стоялой воды, пахнущей плесенью. Выбирать не приходилось. Да крипли никогда не были придирчивы к пище.

Дарин легла рядом, а Лэни уткнулась носом в его щеку, и попросила снова рассказать о городе, куда они идут. Кэзил в который раз повторил, все, что знал.

Ворлы и крипли всегда сосуществовали рядом. И те и другие были вынуждены уживаться друг с другом. Ворлы строили большие города, жилища, устанавливая в домах или неподалеку от них раздаточники, где всегда была пища. Поблизости от кормушек селились крипли.

Кэзил рассчитывал на то, что в городе будет проще раздобыть провизию. Они и раньше жили поблизости от ворлов. Но их становилось все меньше, а затем и вовсе не стало - все ушли, оставив свои дома, и вокруг, на все четыре строения, из дерева и пакли – не осталось никого. Поля заросли травой. Погреба опустели. Пищи не стало. Лишь многочисленные Брауни и Нмани.

Сам Кэзил в городе был однажды. Еще совсем юным. Он помнил величественные дома, испещренные многочисленными туннелями и лабиринтами, где издавна селились крипли. Помнил дурманящий запах пищи. Помнил раздаточники.

Именно там он потерял родителей. Они умирали у него на глазах. От боли не могли говорить. Помнил широко раскрытые глаза матери. Кэзил смотрел на нее, не зная, как помочь, что сделать, и он знал, о чем она думала: «Уходи отсюда, Кэзил! Ты должен уйти! Не подходи к кормушке». Он помнил одиночество и страх. Помнил злые насмешки выживших крипли. Любой мог пнуть его, и заставить прислуживать себе. Кэзил был низшим, и ему была суждена гибель, если бы не Даго. Кэзил вспоминал, как он, отчаявшись, и не зная как выбраться из под гнета старых крипли, вышел на поверхность. Проводил дни, наблюдая за ворлами и пытался понять их. Иногда ему даже казалось, он понимает обрывки мыслей. Все эти дни Кэзил голодал, не знал куда идти, и что делать. Именно тогда ему посчастливилось встретить Даго, который увел его из города. Теперь настало время вернуться.

 

 

 

II

 

- Там всегда есть еда? – в который раз спросила Лэни.

- Да. Ворлы постоянно наполняют кормушки, – Кэзил знал, что огромные медлительные ворлы кормили народ Крипли, но они же и убивали его. Это не стоит говорить Лэни, незачем ее пугать.

Крипли, жившие рядом с пунктами раздачи пищи были самые толстые, самые сытые. Но Кэзил знал, что они же были самыми неповоротливыми, теряли обоняние, чувство самосохранения. И погибали чаще других. Прямо на еде. Ворлы кидали их тела в пищеблоки и изголодавшиеся крипли пожирали своих собратьев.

Кэзил испытывал тошноту к такой пище, к раздатчикам, к ворлам. С какой целью их откармливают? Кэзил понимал, что ворлы не испытывают особой любви к народу крипли. Более того, ненавидят их. Так сильно, что готовы нарушить шаткий нейтралитет и убить.

Но что кэзил знал точно – ворлы ни за что бы не стали есть поверженного соперника. Они убивали не ради пищи, а просто так, ради забавы. И это еще больше укрепляло ненависть Кэзила.

Он был начеку и потому никогда не ел из кормушек. Чтобы не быть жертвой и не зависеть от ворлов.

 

Дарин и Лэни раньше не видели город. Поэтому любопытство торопило их, а воображение рисовало красочные картины сытой и довольной жизни. Дарин думала о потомстве. Лэни о развлечениях.

Дарин, умница Дарин. Осторожная и смышленая жена. Кэзил знал, что всегда может положится на нее. Сейчас она думает о детях. Было бы неплохо иметь от нее потомство. Кэзил уже не раз задумывался об этом. Но не сейчас. Сейчас нет пищи. Вот когда они обоснуются в городе…

Кэзил вдруг ясно увидел, о чем думает Лэни. Она представляла себе огромные миски, заполненные нежными кусочками мяса, приправленные морковью и капустой. Высокие ворлы, оголенные, лишенные шерсти и клыков, протягивали миски к носу Лэни.

- Никаких кормушек. Слышишь? – глупая, глупая Лэни…

- Я просто задумалась. Я ничего, – смутилась она

- Что за ерунду ты говоришь?

- Я молчу, – смутилась Лэни. Она же ничего не говорила. Ничего. Какой проницательный ее муж…

Тем не менее пора было двигаться в путь. Оставаться здесь дольше было нельзя. Брауни нашла убежище и обязательно вернется снова.

 

 

Передвигаясь только в темноте, прислушиваясь к шорохам и малейшему шуму, семейство устремилось на восток, останавливаясь только чтобы немного передохнуть.

Они шли уже три дня, по ночам, при свете солнца маскируясь в густой растительности. Кэзил спал очень чутко, готовый в любой момент разбудить жен и бежать, спасая жизни.

Наконец, лес поредел, и стоя на возвышении, они увидели город.

В том, что это был город, они не сомневались. Громадные каменные строения, служащие жильем ворлам. Незатихающий шум. Множество дорог и почти полное отсутствие деревьев.

- Вы чувствуете запах? – Лэни восторженно рассматривала город.

И действительно, запах пищи был повсюду. Словно в каждом строении было полно еды.

- Смотрите! – Кэзил посмотрел куда указывает Дарин – впереди медленно и неуклюже шел ворл. В шляпе, старом дырявом пальто, в черных заштопанных брюках. Да, конечно ворлы гораздо крупнее крипли. Но... Кэзил подумал, что если понадобится, то они втроем смогут за себя постоять.

Ворл приближался.

- Бежим, - торопила Дарин. Лэни вдохновенно созерцала ворла.

- Нет, подожди, не торопись, – Кэзил задумчиво ждал. Сам не зная чего, какое-то предчувствие. Ворл подошел почти вплотную, и только теперь заметил крипли. Минуту смотрел прямо на Кэзила, глаза в глаза. А он также пристально смотрел в ответ, не убегая и не отводя взгляд. Ворл первый отвернулся. Что-то сказал. И так же неторопливо пошел дальше.

- Вот это да… - удивленно пробормотала Дарин. – Он испугался?

- Вряд ли испугался. Скорее не хотел тратить на нас время.

Неожиданно ворл упал на землю и больше не поднимался.

- Что это? – испуганно вскрикнула Лэни.

Не отвечая, Кэзил подбежал к ворлу. Сомнений не оставалось – он был мертв. Широко открытые глаза уставились на Кэзила, не мигая.

- Идем, – Кэзил побежал к строениям, а Дарин и Лэни последовали за ним.

В здании было много ходов и выходов. Приметив небольшой вход с угла здания Кэзил забежал внутрь. Лэни пришла последней. Подождали когда глаза привыкнут к темноте. Они были не одни. На трубах сидели городские крипли и недружелюбно осматривали чужаков.

- Мы прибыли издалека, – громко объявил Кэзил.

Чужаки не сочли нужным ответить. По-прежнему молча наблюдая.

Когда Кэзил сделал попытку приблизиться к ним, один, видимо старший, вышел вперед и недобро уставился на них.

- Убирайтесь!

- Мы хотели бы остаться в городе, – как можно более миролюбиво ответил Кэзил. Лэни и Дарин испуганно жались к нему сбоку.

- Убирайтесь! – чужак явно не был настроен на дискуссии.

- Где мы могли бы остановиться? – Кэзил все еще не оставлял попытки наладить диалог.

Чужак накинулся на Кэзила так неожиданно, что тот даже не успел увернуться. Завязалась борьба. Никто не вмешивался. Дарин хотела было кинуться на выручку, но Кэзил подал знак – нельзя! Оба сражались изо всех сил. Не на жизнь, а на смерть. Кэзил отбросил его от себя и прыгнул сверху. Убивать не хотелось. Он оглянулся по сторонам – зрители смотрели на него более доброжелательно.

- Убей! – раздался нерешительный голос, а затем уже несколько голосов стали скандировать: - Убей, убей!

- Но я не хочу его убивать! – Кэзил глянул на своего соперника. Тот лежал и даже не делал попыток встать.

- Тогда сам будешь убит! – прошептал ему маленький крипли, сидящий ближе всех к дерущимся.

- Я не хочу убивать! – еще раз прокричал Кэзил. Толпа озверевших зрителей грозно стала приближаться. Кэзилу ничего не оставалось, рядом были еще Дарин и Лэни. Он развернулся к сопернику и прошептав: «Прости» - перекусил ему шею.

Толпа успокоилась. Чужаки сбились в кучу и сидели обступив Кэзила.

- Теперь ты – вожак! – склонив голову промолвил старый на вид крипли.

- Я? Но я не собирался! – Кэзил даже растерялся. Он совершенно не ожидал такого поворота.

- Ты можешь убить нас, или использовать,– добавил чужак, и снова склонился к ногам Кэзила. Так же поступили остальные крипли.

- Мы бы хотели отдохнуть,– Кэзил почувствовал усталость. А остальное потом решится само собой.

- Конечно! – его и жен повели в глубь здания, по высокому каменному туннелю, с влажными стенами и теплыми трубами вдоль стен. А затем вниз – на нижний ярус. Темный коридор, в конце которого несколько комнат, занятых вожаками. Среднюю комнату выделили Кэзилу и его женам. Он улегся на теплую подстилку, и расслабился.

Дарин и Лэни пристроились рядом. Еще две женщины вышли из группы сопровождающих и легли у ног Кэзила на голом полу. Дарин неодобрительно покосилась на них, но промолчала. Лэни уже спала.

 

Бауль сопротивлялся:

- С какой стати, ты руководишь нами? Я не выбирал тебя своим вожаком.

Кэзил запретил своему отряду подходить к пище, оставленной ворлами. Они нашли кормушки. Раздаточники располагались почти в каждом доме ворлов. Длинная труба, куда ворлы регулярно кидали пищу, иногда по несколько раз в течение суток. Ничего не изменилось.

- Я желаю вам добра. Я знаю, что кормушки действуют только какое-то время. А потом крипли умирают.

- Я не желаю слушать твои выдумки, – Бауль направился к кормушке. Остальные не шевелились, и наблюдали что будет. Бауль нерешительно остановился у контейнера. Запах еды одурманивал. Он оглянулся на друзей – никто не шелохнулся, но он видел, что стоит ему попробовать, и другие присоединятся к трапезе. Вся группа. Может быть кроме Кэзила. Самовлюбленный эгоист – он докажет всем, что Кэзил всего лишь трус.

Бауль попробовал пищу, обернутую блестящей фольгой. Тонкий вкус мяса и овощей одурманил его. Он ел быстро, как едят голодные, которые боятся, что у них отберут остатки пищи. Отряд томился, и Кэзил видел колебание в глазах товарищей.

- Одумайтесь, нельзя верить ворлам! – громко крикнул он, но поздно, еще несколько товарищей бросились к пищеблоку и налегли на еду.

- Одумайтесь, почему здесь никого не было! Крипли! Пустой пункт раздачи. Даже без старых крипли. Никого! Одумайтесь!

Бауль заметил среди пищи немигающие глаза. Это не был член их группы. Это был чужой крипли. И Мертвый.

- Ерунда. Не хватило сил дойти до пищеблока, – Бауль заметил, что и Дарин смотрит на тело.

- Стойте! – Дарин повернулась к друзьям. – Остановитесь!

Бауль закашлялся, стало тяжело дышать. Неужели… неужели Кэзил был прав… Он больше не размышлял. Он умер.

 

 

Осматривая здание, Кэзил забрался по системе туннелей и проходов далеко от своего жилища. Пробирался среди совсем уж узких проходов, долго карабкался наверх, отталкиваясь ногами от стен, и цепляясь когтями за мельчайшие выступы. Внезапно он замер, заслышав всхлипывания. Не крипли. Ворл. Скорее всего, младенец. Кэзил свернул в ответвляющийся проход, прополз на брюхе еще какое-то время и замер. Тихий плач, плач отчаяния и боли доносился четко из-за этой стены.

Он ощущал присутствие ворла. Одного ворла, потому что во всем здании больше не осталось живых существ.

Несколько тел лежали внизу, на улице, обглоданные частично или полностью ожесточенными от голода крипли. Но чужими. Своей группе он строго настрого пригрозил прикасаться к телам умерших.

 

Всхлипывания были почти не слышны. Кэзил прислушался. И вдруг почувствовал сильный поток страха и тоски. Он ни минуты не сомневался, что маленький ворл голоден.

- Я иду, – мысленно произнес Кэзил. И замер, явственно услышав мысленный ответ:

- Я хочу есть. Кто ты?

Он правда общается с ворлом? Или ему кажется? Кэзил знал, что умеет чувствовать мысли и настроения своих близких. Особенно Лэни. Он всегда знает, когда ей плохо, или она попала в беду. Но о чем он может говорить с ворлом?

- Как тебя зовут? –спросил Кэзил.

И в мозгу четко сформировался ответ :

- Кирилл.

- Какое странное имя.

- Я хочу есть, – теперь уже нет сомнений. Он общается с ворлом.

Кирилл снова заплакал.

Наконец он нашел ход, ведущий в жилище ворла.

- Кто-то идет ко мне, – Кэзил слышит нотки страха.

- Это я. Кэзил.

- Это ты? – ворл успокаивается. Ждет. Только иногда всхлипывает, совсем чуть-чуть. И ждет.

Кэзил уже рядом, туннель привел его к небольшому окну, ведущему в логово ворлов, и видит, что плачет ребенок. Совсем маленький ворл сидит на своей кроватке. Один. Окно находится достаточно высоко от пола. Придется прыгать.

- Я тебя вижу, - Кэзил уверен, что ребенок не открывал рта. Слова впечатываются прямо в его сознание.

- Кто ты? – опять вопрос.

- Крипли.

- Рипли! – малыш хлопает в ладоши. И улыбается. Он совсем худой, и его худенькое тельце прикрыто какими-то старыми тряпками.

- Крипли, – повторяет Кэзил. Теперь уже он может протиснуться в отверстие.

- Высоко? – спрашивает Кирилл. Он встает с кроватки. Двигает стул. Это почти ничего не меняет. Кэзил прыгает, сгруппировавшись в полете, приземляется, на лапы.

Кругом пахнет ворлами, но следы старые.

Малыш садится на пол и пытается ухватить Кэзила за спину.

- Осторожно! – останавливает его Кэзил. И позволяет ворлу тихонько погладить его.

-Я хочу есть! – повторяет Кирилл. – Где моя мама?

Кэзил чувствует запах пищи.

- Что там? – спрашивает он малыша.

- Это кладовка, – с готовностью отвечает тот.

- Там еда? – Кэзил чувствует, что стена не сплошная. Наверху задвижка. Он уже видел такие. Он объясняет малышу, что нужно сделать, и Кирилл с готовностью подходит к двери и отодвигает задвижку. Дверь распахивается сама. Внутри какие-то емкости, в которых он ощущает зерно. Да-да. Это еда. Ее много. Хватит на несколько дней.

Кэзил размышляет, как лучше поступить? Перетащить еду к соплеменникам, или привести их сюда?

- Ты ведь не бросишь меня? – спрашивает Кирилл и решение приходит само.

- Я скоро вернусь.

Кэзил задумывается? – а что ты ешь?

Малыш не смотрит на зерно. Но среди банок находятся другие, при взгляде на которые ворл заливается смехом. Кэзил прогрызает жесть и с удовольствием пробует сладкую смесь.

- Сгущенка! – радостно говорит малыш и погружает в банку пальцы, а потом облизывает их.

- Я вернусь, - повторяет Кэзил и карабкается по стене, чтобы вернутся в тоннель.

Путь обратно он проходит быстрее. Теперь не раздумывает перед незнакомыми коридорами и не выбирает путь – дом впереди.

Его ждут.

- Я нашел еду! – сообщает Кэзил.

Лэни чувствует его настрой, смотрит на него. Она его поддерживает, так же как и другие жены.

Группа в двадцать три головы, идет вслед за Кэзилом. За вожаком, нашедшем еду и новое убежище.

Кирилл улыбается при виде вернувшегося друга. Он наелся сгущенки и больше не плачет. У ворла закрываются глаза, он устал.

Другие крипли хмурятся.

- Ты не говорил нам про ворла. Зачем он нам?

- Мы можем его убить, – предлагает Рок, – новая, пятая жена.

- Нет, мы не будем его убивать, – слова Кэзила никто не оспаривает.

 

Крипли обосновались в новом жилище. Скорее всего, родители малыша умерли, как умирали многочисленные ворлы – на улицах, в подворотнях, во дворах. Болезненные, с обожженной кожей, свисающей клочьями, с красными воспаленными глазами, ворлы бродили по городу, натыкаясь друг на друга, пошатываясь. Лица их были покрыты струпьями или язвами. Ворлы бродили бесцельно и падали, когда не оставалось больше сил. Город постепенно опустел.

Оставшиеся ворлы уже не причиняли крипли ни малейшего вреда. Разве что кормушки больше не функционировали.

Но крипли находили еду в жилищах, поднимаясь высоко наверх по туннелям, чтобы найти пищу.

Кэзил знал, что так же поступали крипли, проживающие в других домах, и даже в ближайших дворах. Иногда он мысленно связывался с соседями, с вожаками и делился новостями. Однако, лучше всех его по-прежнему чувствовал Кирилл.

Кэзил наблюдал за малышом, как за диковинным существом. Странным зверьком. Он многого не знал, но учился, и быстро схватывал то, что объяснял ему Кэзил.

Детеныш больше общался с ним и его женами. Первыми женами. Дарин и Лэни. Остальные крипли настороженно относились к ворлу, да и Кирилл боялся оставаться с ними наедине.

- Они не любят меня, – объяснял он свой страх Кэзилу.

- Но они не тронут тебя, – успокаивал Кэзил малыша.

 

Кэзил подолгу наблюдал за детенышем ворлов. Смотрел, как тот долго сидит на корточках, неудобно поджав под себя ноги, и возится с небольшими деревянными фигурками, изображающих ворлов. В коробке возле кровати Кирилла было целое множество разнообразных бесполезных вещей.

- Это игрушки, – объяснял малыш.

- Что ты делаешь с ними?

- Играю, – вот видишь, это как будто ты. А это я. А это моя мама. – Вспоминая о маме, малыш всегда грустнел. Кэзил слышал, что он часто плакал, днем. Когда крипли спали. Он сидел в углу и вытирал маленьким кулачком слезы, оставляя на лице грязные разводы. Кэзил не признавался ему, что слышит. Он вспоминал, как сам оказался один. Надо пережить разлуку и привыкнуть.

Отвлекали от грустных дум и предстоящие перемены в будущем. Дарин ждала малышей. И Ирма. И Лор. Лэни ревниво подходила к Кэзилу, желая получить больше его внимания. Переживала, что не может также порадовать мужа потомством.

Кэзил часто уходил за пищей, по нескольку раз в сутки возвращаясь с пропитанием. Жизнь постепенно налаживалась.

 

 

III

 

 

Сейчас, на закате жизни, Кэзил имел возможность оглянуться назад. Он жил не зря. Многое повидал. Видел рассвет цивилизации ворлов, и наблюдал, как эпидемия привела ее к закату. Ворлов становилось все меньше, и меньше. Крипли не задавали вопросов – что их погубило? Может, вышло отпущенное им время, а может они оказались не приспособлены к жизни? Это не важно. Род крипли оказался сильнее.

Воздух становился все холоднее, и все меньше выглядывало солнце, пока совсем не пропало за облаками, заполонившими небо. Мертвые леса горели, гарь и голод все больше и больше крипли гнали в оставленные ворлами города.

Когда закончились пожары, наступил великий сумрак, приведший с собой затяжные дожди и голод.

Затем дожди сменились холодом и снегом. В город пришла зима, которая длилась многие годы. Тогда умер Кирилл. Кэзил тогда был занят своими детьми, и у него не было времени сожалеть о детеныше ворла.

Каждое последующее поколение рождалось крепче физически, и лучше взаимодействовало друг с другом на языке мыслей. С детьми Кэзил мог общаться, когда они были в пределах одного дома. Внуки его с легкостью разговаривали со сверстниками, живущими в другой части города.

Кэзил наблюдал за учениками, и понимал, что ему есть, кем гордиться. Он многому научил своих потомков, позволил им построить ту жизнь, которая кажется такой простой и понятной.

Жить ему оставалось недолго, он был уже немощен. Правильнее сказать – стар. Но мудр, и последние дни проводил, общаясь со своими потомками на языке мыслей.

Его ученики гораздо лучше него овладевали новым искусством. Кэзил видел, что его потомки становятся не только умнее, но и сильнее физически. Все дети его детей были намного крупнее. А внуки его внуков становились еще выше и еще выносливее.

Кэзил был горд, что ему удалось вывести свое племя на новый уровень. Теперь можно было и умереть, потому что пришло его время. Затухающим взором в последний раз посмотрел он на солнце, что на мгновение появилось среди густых облаков и снова исчезло.

Мир принадлежал крипли, и они учились жить самостоятельно.

Они оказались самым приспособленным видом, доказали право называться хозяевами планеты.

Наступил вечер.