Женька вертелась перед зеркалом. Ей очень нравился новый голубой сарафанчик, и она пыталась рассмотреть, со всех ли сторон он хорош. Мелкие белые горошки, пышные оборки по подолу – красота! Женька улыбалась и глаз не могла отвести от обновки.

Из соседней комнаты выглянула младшая мамина сестра, Ася.

- Женька, я за водой. Из дома никуда. Поняла?

Женька кивнула, не отрываясь от своего занятия.

Когда Ася вернулась домой, Женьки перед зеркалом не оказалось, как не оказалось ее в доме и во дворе. Ася на секунду замерла и побежала по соседям. Женьки нигде не было. Скоро вся деревня знала, что пропала трехлетняя дочка Алены. Алена, как водится, узнала о случившемся в числе последних. Прибежала с поля, тяжело осела на стул в горнице.

- Я до колодца и обратно, - говорила Ася, вытирая слезы, - всего-то на минуточку отлучилась.

 

Двор Алены стоял на пригорке и граничил с лесом, который начинался прямо за сараями. Небольшой участок радовал глаз чистотой и ухоженностью. На грядках ровной шеренгой округлялась капуста; бураки уже кокетливо приоткрывали черно-красное брюшко, увенчаное короной широких листьев; огурцы пытались спрятаться за тонким змеистым стеблем; матово поблескивали бледные яблоки помидор. Основную же часть занимала картошка, пышно зеленеющая, с редкими еще цветками, белеющими то там, то сям – как кувшинки на пруду. А до пруда было рукой подать - он как будто стек с пригорка, да так и застыл у основания огромной глубокой лужей. В то время как пропала Женька, бабы там полоскали белье. Женьку они не видели. А потому всей деревней было решено прочесывать лес. Асю оставили дома – на случай, если Женька вернется.

Ася еще раз обошла двор. Села на ступеньки, обхватила колени и запрокинула голову. Слезы текли и текли. Она снова и снова возвращалась мысленно назад, к тому моменту, когда Женька стоит перед зеркалом и довольно улыбается. «Не углядела», - казнилась Ася, слизывая соленые слезинки.

 

Солнце начало цепляться за кроны деревьев, когда Женька проснулась. Непривычная тишина стояла над деревней. Парило. Женька огляделась. Сморщилась недовольно. Руки, ноги, сарафан, - все было испачкано землей. Если бы она могла видеть свое лицо, то и на нем она нашла бы серые земляные полосы. Вокруг стеной поднимался картофель. Она сидела в борозде. «Мамка заругает», - подумала Женька, пытаясь стряхнуть замлю с сарафанчика и тем сильнее втирая ее в нежную ткань. Вставать не хотелось. Поэтому Женька поползла к дому на четвереньках. Высунув веснушчатое лицо из-за последней на ряду ботвины, Женька увидела Асю. Ася стояла посреди двора и смотрела в сторону леса.

«Ася тоже ругаться будет», - почему-то решла Женька. И тихонько прошмыгнула мимо Аси в дом. Встала перед зеркалом. Оглядела себя со всех сторон и вздохнула: «Будет мне баня!»