- Ну давай… Решай…

- Подождите…

- Тут дело такое: сколько не думай – все равно ошибешься. Надо – бах! – и решил…

Ага! Так это просто…

Весна громко и решительно озеленяла палки.

Птицы орали, как будто видели это в первый раз.

Солнце разрисовало пол нечетким рисунком штор.

А, может, весна?

Может, вечная весна – разве плохо?

- Ну ты долго еще? У меня времени – в обрез!

- Я думаю…

- Да знаю я, о чем ты думаешь. Хочешь вечную весну – будет вечная весна. Это для тебя какой возраст? А то, знаешь ли, сейчас такие акселераты пошли…

Возраст…

Что мне теперь возраст? Нужно просто решиться – и нет больше такого слова.

- Давай так, пацан… Я понимаю, ты охренел чутка; но пойми и меня – я в этой бутыли сидел очень долго, посему - тороплюсь. Не будем обманывать друг друга – я не совсем настоящий джинн. Все, что я могу для тебя сделать – это вечная жизнь. Не так уж и мало. Только возраст скажи, в котором ты хочешь жить вечно.

- Хорошо. Все. Я понял. Дайте мне еще десять минут…

- Лады. Но только десять. Я на кухне пока посижу…

…Что же делать? Что делать?

Надо решать.

Может, восемнадцать лет? Отличный возраст.

Первый курс. Мел хрустит в голове высшей математикой. Все новое, новое, новое!…

Вот эта – как ее? – еще не запомнил всех – симпатичная; а-а, нет, кажется, она с вон тем…

Жидкий ядовитый портвейн с одногруппниками, и тебе даже в голову не приходит, что кто-то из них станет твоим лучшим другом…

Рок-концерт в другом районе города; как и сказать-то родителям, что домой сегодня не приду? Соврать, соврать… Да, конечно, ушел последний автобус…

Незаметный, незаметный… А получите! – первая в группе рубашка навыпуск…

…как неловко, как же неловко… Я позвоню – а она скажет: «Давай в другой раз»…

Нет! Завтра!

Восемнадцать лет! Отличный возраст! Кто помнит хоть один пасмурный день, когда тебе восемнадцать?...

Ага, блин… Восемнадцать… Институт каждый день… Денег нет… Всю жизнь жить без денег? А уж «три семерки» никакая вечная жизнь не выдержит… У-у, а из института вылетишь – сразу в армию. Ага, хороший возраст, нечего сказать!

Конечно!

Двадцать семь!

Институт, неоконченная аспирантура – все закрыто в погребе двумя железными крышками. И за воспоминаниями туда лазить все сложнее.

Но – двадцать семь! Жена! Ребенок! Уже машина! Своя квартира!

Друзья со стажем!

Лавка с портвейном теперь стоит в баре. Конечно, «Porto Barros», милочка, бутылочку принеси нам с друзьями.

А «три семерки», напомнят, скорее, о взятом мизере.

Те бары, на которые в восемнадцать ты боялся даже взглянуть, сейчас могут вызвать только презрение…

Волшебное время!

Деньги есть – может, поменять машину?

- Зачем? – донеслось с кухни.

- Что – «зачем»?

- Зачем тебе машину менять? – крикнул джинн.

…Правда, - зачем? Машина какая-то… В Египет надо ехать! Мне же двадцать семь – я без трех минут начальник отдела! Все подождет! Мой день – вечер пятницы… А летом – отпуск, в Египет, и – лежать, лежать, лежать…

И купить себе дорогой ве-ло-си-пед! Такой, за который в детстве ты был готов спалить весь дачный кооператив… Купить – и все! Потому что хочу и МОГУ!

…Погоди-ка… что, так всю жизнь и быть – «без трех минут»?

«Ему еще двадцать семь – он подождет»!

Постоянно думать о том, что все впереди?...

…Сорок!

Конечно – сорок!

Юбилей, чуть седые виски; ты только начинаешь понимать, что такое «двадцатилетняя»…

Сын заканчивает школу, и будет играть на скрипке; будешь, я сказал!!!

Уволить – кто ж уволит? Сам кого хочешь уволю!...

Эх, и выше не пойду, и ниже на упаду…

Уютное, теплое постоянство.

Двухкомнатную продали, комнату на окраине, плюс однокомнатную родителей жены, да добавили чуть-чуть… Заноси, заноси пианино… Четыре комнаты, линия метро, телефон, два балкона…

В углу памятник погибшему велосипеду – велотренажер. Такой пыльный, будто на нем покорили Сахару…

С каждой зарплаты рублишко на счет… А то я не знаю, как у нас все? Уж я сам себе как-нибудь пенсию забабахаю…

Господи, конечно! Пенсия!

Шестьдесят!

С тех пор как ты родился – был ли ты так свободен, как в шестьдесят? Играть на скрипке, учиться, жениться, работать, покупать – можешь; а можешь не играть, не учиться, не жениться, не работать, не покупать…

Дети есть, квартира есть, деньги есть, все – есть!

Сел в самолет, полетел на Кубу; Ну, к примеру – ты же не был на Кубе?

Да, точно – в июле на Кубу.

А как я поеду в июле на Кубу, если я сыну обещал на даче помочь?

Нет, давай в сентябре…

Ты забыл, в сентябре у Кожемякиных юбилей!

А, ччерт… Ну, съездим, съездим… Как-нибудь сгоняем…

Как же так? Все время – лень?

А как иначе? Посаженные деревья колосятся выше построенного дома; а рядом сын возводит второй дом…

А что делать? Восемьдесят? Девяносто? Как-то боязно… Вечная обуза?… Или – бодрый старичок?

- Ну что? Решил?

- Слушай… Джинн… Давай так… Ты же можешь исполнить желание наполовину?...

- В смысле?

- Верни меня на полчаса назад… А вечная жизнь – хрен с ней…

 

Весна громко и решительно озеленяла палки.

Птицы орали, как будто видели это в первый раз.

Солнце разрисовало пол нечетким рисунком штор.

На столе стояла бутылочка «Porto Barros» 1982 года. В бокале отражалось только что нарезанное яблочко.

Он поставил бутылку в сервант.

- По - до - ждем…