За каждой вещью в мире

Нам слаще гнаться, чем иметь ее.

В. Шекспир

 

- Подойди поближе, Катерина.

Женщина на больничной койке протянула руки к дочери.

– Да, мама. Я слушаю тебя.

Девушка обняла руки матери. Горькие слёзы катились по краям её щёк.

– Я умираю, Катерина. И это последние минуты моей жизни. Но прежде, чем

отойти в мир иной, я раскрою тебе одну тайну… Я не хочу предстать перед Всевышним грешницей.

– Нет, мама.… Не говори так.… Ты не умрёшь….

– Доченька, единственное, о чём я молю тебя не судить меня строго.

– О чём ты говоришь, мама? Как я могу тебя судить? Ты самая лучшая мама

на свете и я очень люблю тебя.

– Я тоже, Катерина. То, что я совершила, всё это лишь для твоего же блага, - голос больной дрожал от волнения. – Я должна рассказать тебе, правду о твоём отце. Он… он не умер в автокатастрофе и всё ещё жив. Нет, не смотри на меня так. Я говорю тебе чистую правду. Мы развелись с ним, когда ты была ещё младенцем. Сейчас он живёт в другой стране.

– Мой отец жив? – девушка была растерянна. – Но почему ты всё это время

молчала? Почему не сказала об этом раньше?

– Я бы молчала об этом и дальше. Но я хочу умереть с чистой совестью.

Поверь, доченька моему поступку есть объяснение. Я скрывала это, чтобы уберечь тебя.

– От кого, мама? От родного отца?

– Катерина, он не просто авантюрист… такого мерзавца как он, во всём свете не сыщешь.

– Если так, то почему ты раскрыла свою тайну?

– Покайся и получишь прощение. Не могла я умереть, скрыв от тебя эту

тайну. Обещай мне, доченька… обещай, что никогда не будешь искать с ним встречи. Пообещай мне это сейчас, пока ещё не поздно…. – голос женщины оборвался, руки ослабли и всё её тело обмякло.

Приборы жизнеобеспечения, дойдя до критической точки, издали сигнальные звуки. Люди в белых халатах вбежали в палату и пытались спасти пациентку. Но всё было тщетно. Сердце больной остановилось, и душа отошла в мир иной.

Катерина стояла в стороне с болью в сердце, наблюдая за смертью матери. Оглушённая горем, она больше не осознавала происходящее вокруг неё…

– Да прибудет с тобой воля Божья, и память светлую, хранят о тебе близкие.

Пусть прах твой покоится с миром.

– Аминь.

Родственники и соседи покинули кладбище, оставив дочь наедине с покойной. Это была их последняя встреча. Мысли Катерины были нескладными. Ком стоял у неё в горле, и она ничего не могла произнести. Лишь горькие слёзы говорили то, что было на душе у дочери.

Вокруг было безлюдно и тихо. Только шелест падающего снега нарушал эту безмятежную тишину.

"Снег… Зима… - подумала Катя. – Твоё любимое время года…. Видишь, мама, Господь простил тебя, раз позволил умереть именно зимой".

Просидев ещё некоторое время у могилы матери, Катерина, не оглядываясь, ушла из кладбища.… Здесь, она оставляла единственного, близкого для себя человека.… Здесь, кончалось её прошлое.

Прошёл год. Боль, которую Катерина ощущала после смерти матери, приутихла. Теперь, она с надеждой смотрела на своё будущее. После долгих поисков она наконец-то нашла адрес своего отца. Однако Катерина никак не решалась навестить его. Предвещание матери всё ещё помнилось ей. Но, поддавшись уговорам родственников и подруг, она все-таки согласилась поехать к отцу. Продав свою однокомнатную квартиру и подготовив все необходимые для путешествия документы, Катерина стала собираться в дорогу.

Было восемь часов утра, когда стоя у окна своей квартиры, она ожидала приезда заказного такси. Белая машина заехала во двор и остановилась у подъезда. Девушка взяла чемодан, закрыла дверь и спустилась во двор. Таксист уложил вещи и сел за руль.

– Вы не будете против? – спросил он, показывая кассету в руке.

– Нет-нет.

Машина тронулась. Катерина оглянулась, чтобы в последний раз посмотреть на дом, в котором прошло её детство и юность.

Зазвучала музыка. Это была новая песня Алсу – "Зимний сон".

Снег крупными хлопьями падал на стёкла машины. Кругом было снежно, словно царица Зима окутала всё своим белым плащом. Дома, деревья, улицы всё было одето снегом. Улицы, по которым проезжало такси, были столь родными для Катерины. Она вспомнила беспечные годы своей юности.

"Студенческие годы.… Ах…. Какими они были счастливыми, - подумала Катя. – Но всё уже позади, и прошлого не вернуть".

От этих мыслей ей стало тоскливо на душе. Но жребий был брошен, и пути назад не было.

Через час такси остановилось у второго терминала аэропорта Шереметьево. После небольшой задержки самолёт поднялся в воздух. Россия осталась позади. Спустя несколько часов самолет, летевший рейсом 824 приземлился в аэропорту Кеннеди. Катерина взяла багаж и вышла из аэропорта. Села в такси и указала нужный адрес.

Жёлтое такси двинулось, и картину серых зданий Москвы сменили небоскрёбы Нью-Йорка. Всё здесь было иначе – дома, парки, машины, магазины, люди, даже голубое небо. Воодушевлённая окружавшей красотой Катерина повеселела. Уныние покинуло её, и сладкие грёзы предстали перед глазами. Надежда на лучшую жизнь загорелась в сердце девушки. Она засияла от чувства радости. Порхая в облаках, она не заметила, как машина остановилась у ворот огромного, белого особняка. Катя расплатилась с таксистом, и подошла к домофону. Нажала на кнопку и стала дожидаться ответа. Долгое время было молчание, но вот, наконец, динамики зажужжали, и мужской голос спросил:

– Слушаю.

– Здравствуйте. Мне нужен Уильям Грейс, - сказала Катерина на английском.

– Здесь такой не проживает…

– Но, сэр…

Динамики умолкли, и девушка в растерянности посмотрела на карточку с адресом в руке. Сверила её с табличкой на ограде и с досады охнула. Таксист привёз не по тому адресу. Катя вновь нажала на кнопку домофона.

– Слушаю, - послышался тот же голос.

– Простите, сэр. Где находится дом 38?

– Двумя кварталами ниже.

Ухватившись за ручку чемодана, она побрела вниз по улице. Только через

час она нашла нужный дом. Это здание скорее было похоже на огромный курятник. Первое разочарование постигло Катерину. Она долго стучала и, поняв, что хозяина нет дома, стала дожидаться его у двери. Уселась на чемодан, и закуталась в пальто. Стемнело, а хозяина всё ещё не было. Катя уже хотела уйти, когда к дому подошёл человек. Он открыл дверь и вошёл внутрь.

– Ну, чего же ты ждёшь? – остановившись в проходе, спросил он.

– Вы ко мне обращаетесь? – растерянно произнесла Катерина.

– А к кому же ещё?

Незнакомец подошёл к ней и, взяв чемодан, потащил его внутрь. Девушка последовала за ним.

– Ты опять потеряла ключи? Сколько раз тебе говорить, чтобы ты была

внимательней, - сетовал он. – Чёрт побери! – из отдалённого угла комнаты послышался грохот. – Да включишь ты, наконец, свет, или нет?

– А где выключатель? – спросила Катя с заметным акцентом на английском языке.

– Что ты сказала?

Мужчина нашёл в темноте выключатель, и свет озарил всю комнату. Изнутри этот дом был похож на большую автомастерскую. Огромный зал, конца, которого из-за хлама собранного там не было видно, по краям делился на второй этаж. Низкие деревянные перила и были перегородками других комнат. Ко всему прочему в крыше местами была брешь, из которой в дождевые дни лило как из ведра.

Незнакомец подошёл к Кате и долго всматривался в неё. Те же голубые глаза, белокурые волосы и утонченные губы, но в этой особе чего-то не хватало, чтобы походить на его подругу.

– Кто вы такая?

– Меня зовут Катерина Волконская. Я ищу моего отца Уильяма Грейса.

– Волконская? Уильям Грейс?

Незнакомец попятился назад. Он молча таращился на гостью. С виду ему было тридцать лет. Смуглая кожа, чёрные глаза и волосы, и заметный акцент на английском языке. Он походил на латино-американца.

– Вы знаете моего отца?

– Должно быть, вы приехали издалека? - уйдя от вопроса, спросил мужчина.

– Да. Из России. Я ищу Уильяма Грейса. Вы знакомы с ним?

– Конечно. Это дом мистера Грейса. Проходите, располагайтесь. Я отнесу

ваши вещи наверх.

Волконская, сняв пальто и шапку, последовала за мужчиной.

– Устраивайтесь, как дома.

– Простите, но я даже не знаю вашего имени.

– Доменик де ла Крус. Друзья зовут меня Ники.

Катерина подала руку.

– Будем знакомы, Ники. Можете звать меня - Катя.

Доменик оставил гостью одну. Он спустился в кухню, чтобы приготовить, что-нибудь к ужину, но холодильник был пуст. Ушел в продуктовый магазин и спустя пол часа стол уже был накрыт. Показав ванную комнату гостье, стал дожидаться на кухне.

– Как вкусно пахнет! – у входной двери стояла молодая особа лет двадцати пяти.

Чёрная короткая куртка, обтягивающие джинсы и спортивная шапка, скрывали её пол. В этом наряде она походила за несовершеннолетнего сорванца. Девушка сняла куртку, распустила волосы и прошла на кухню.

– Что за чудеса?! – увидев накрытый стол, воскликнула она. – Сегодня, что

мой день рождения? Кажется, нет. А может твой, Ники? Да вроде бы он давно прошёл.

Девушка подсела к столу и, отломив кусочек сыра, положила в рот.

– Ты сдаётся мне, должна была вернуться только завтра? – раздосадовался

Доменик несвоевременному приходу своей подруги.

– Ники, я вижу, ты не рад мне, - нахмурилась девушка. Она заметила на столе

лишний прибор. – Ждёшь гостя? Или гостью?

– Ники, а где тут у вас полотенце? – спросила Катерина из ванной комнаты.

– Там на тумбочке, есть одно чистое.

– Ах, значит Ники? – недовольно посмотрела на него подружка. – Ты мне ничего не говорил о ней?

– Я и сам ничего не знал до сегодняшнего дня…

– Что?! Ты привёл в мой дом какую-то бродяжку, даже не зная, кто она такая? А если это шпионка?

– Нет. Поверь мне, Каролина, это не так.

Замок двери ванной комнаты щёлкнул и Каролина, выхватив кухонный нож, ринулась на гостью.

– Постой, Каролина! Не делай этого!

Но реакция девушки была молниеносной. Она схватила Катерину за волосы и приставила нож к её горлу.

– Кто ты такая, чёрт тебя побери?

Катерина с перепуга боялась не только пошевелиться, но даже дышать.

– Опомнись, Каролина! – крикнул мужчина. – Опусти нож…

– Нет, пускай сначала развяжет свой поганый язык, да выкладывает зачем

явилась сюда.

– Это я впустил её. Она… она твоя сестра. Её зовут Катерина Волконская. Она

приехала из России.

– Что за бред!

– Каролина, что за бес в тебя вселился? Отпусти её!

Доменик протянул руку, и девушка неохотно передала ему нож. Катерина отпрянула в сторону и охнула, узрев свою захватчицу. Каролина была как две капли воды похожа на неё. Да и в этом не было ничего удивительного. Ведь они были сёстрами-близнецами. Расставшись в младенчестве, они не помнили друг друга. Несмотря на случившееся недоразумение, Катерина была рада этой встрече. Чего нельзя было сказать о её сестре. Недовольство было написано у Каролины на лице. Не оборонив ни слова, она вернулась в кухню. Такая реакция сестры огорчила россиянку. Ужин прошёл в унылой атмосфере. Хотя Доменик и пытался развеселить обеих сестёр.

– А когда вернётся мистер Грейс? – спросила Катя.

Этот вопрос ещё больше взбесил сестру. Она вышла из-за стола и ничего, не объяснив, ушла к себе.

– Я что-то сказала не так? – посмотрела Волконская на мужчину.

– Катя, он не вернётся…

– Он куда-то уехал? Надолго?

– Навсегда… Мистер Грейс умер девять лет тому назад.

Катерина побледнела, услышав эту новость. Она никак не ожидала услышать такое. С какими надеждами она прилетела в штаты. А сейчас… все её воздушные замки истаяли. Этой ночью Волконская не сомкнула глаз. Тревожные мысли лишили её сна. Она не знала, как ей быть. Остаться или же уехать? Отца больше не было в живых, а сестра враждебно отнеслась к её приезду. Свою квартиру в Москве она продала, да и стоило ли вообще возвращаться. Многие родственники и подруги с завистью охали, узнав об отъезде Катерины. Уезжая, она никогда не думала, что снова вернётся в Россию.

Ей хотелось лучшей жизни, нежели та, что была у неё на родине. Поэтому Катерина решила остаться в штатах, чтобы начать всё с начала. Крыша над головой у неё была, по крайней мере, на время. Оставалось устроиться на работу, чтобы прокормиться. С такими мыслями она и уснула под утро. Катерину разбудил Доменик. Он также жил в этом доме.

– Катя мы уходим. Я оставил для тебя ключи от входной двери на кухонном

столе.

Хозяева дома ушли, и Катя решила немного прибраться. Сколько было мусора и ненужного хлама в этом доме, похожим больше на свинарник. Казалось, здесь не прибирались больше десяти лет. Уборку она закончила только к вечеру. Сделала необходимые покупки и приготовила ужин. Хозяева вернулись поздней ночью, когда Катя спала. Конечно же, Доменик был рад чистоте и порядку, царившим в их доме, но Каролина негативно отнеслась к этому. Ей не нравилось, что сестра самовольничала в её доме. Недовольство выражалось в каждом её слове и жесте.

На следующее утро Катерина накупила газет и приступила к поискам работы. Но для её профессии художника-дизайнера было слишком мало вакансий. Она позвонила по объявлениям, договорилась о встрече и на другой день пустилась в поисках работы. Она побывала во многих офисах и учреждениях, но её не хотели принимать на работу, по разным причинам. Главной из них было отсутствие разрешения на работу. Ведь Катерина приехала по туристической визе в надежде с помощью отца изменить своё положение. В нынешней ситуации просить помощи у сестры ей представлялось невозможным. Каролина с трудом переносила её присутствие в доме.