В старой мансарде, вызывающе торчащей над крышей допотопного архитектурного произведения, канувшего в лету памятного человечеству Х-века давненько никого не бывало. Паучки уверенно соткали свою картину мира, с коморками из прозрачной нитки и ловушками с хитрой субстанцией прилипчивого вещества. Иная живность, которой повезло не попасть умным творениям природы в сети, разместилась по углам, в полу, да и, в общем, повсеместно, где только это было возможно.

И обитатели и стены и всё вокруг дышало неистребимым постоянством. И в этом ВСЁМ было нечто правильное, неуловимое, может быть даже утраченное для среднестатистического понимания. Хаос внешний создал необъяснимую внутреннюю гармонию, и, только одна вещица никак не вписывалась в этот объёмный микрокосм. Пуговица. Обыкновенная, старая, медная пуговица улеглась прямо в центре, самым наглым образом заставляя солнечные лучи уделять себе особое внимание. Заглядывая в разбитое окошко мансарды, они, подталкиваемые ласковым ветерком, любителем поиграться будь с чем, сразу же приближались познакомиться с загадочным предметом, исследовать его, испытать на прочность и испуганно отскакивали назад, получив в ответ горячую оплеуху. Да, эта пуговица видать много тайн накопила, она ведь и высокие посты занимала, и, в услужении была, и, вероятно, много у неё было родственников, друзей, и, кто знает какие чувства сопровождали её в жизни… Но пуговицы не разговаривают с солнечными зайчиками.

Может быть, она просто высокомерна и её может сдвинуть с места ласковый ветерок, набравшийся наглости и от излишней сердитости окрепнувший до резкого ветра? А может нужно попросить паучков, что бы они соткали сюртук и водрузить её на почётное место, повыше к воротничку? Но зачем же столько любопытства и столько вопросов о чужой жизни? Ведь это же совсем не важно, что касаются они всего лишь пуговицы. Или важно?

И пуговица не такая уж и простая. Может быть она и не медная вовсе, может быть – золотая? Но как же это узнать? И кто же этот некто, встревоживший пусть даже только мыслями такой застоявшийся в привычном течении сущего мир? Я не знаю кто он или она, я просто смотрю его или её глазами, придумывая мысли и одевая их в слова, я создаю сказку, сказку для тебя и меня, сказку о том, как когда-то давно в старой мансарде жил студент, о том как он был беден, но богат, как он пришёл и поселися в этом, но совершенно другом, уютном мире, с поющими сверчками и огнем в камине, который теперь уже навечно спрятала обвалившаяся штукатурка и куски различного современного хлама, неопределённого происхождения.

Появившись однажды вечером на пороге добротного дома, тощий студент надолго задержался у любивших побалагурить обитателей. Их было так много и все они настолько достойны описания, что мне даже странно пропустить их всех, не упомянув ни словом ни пол-словом. Однако, эта сказка посвящена Пуговице, а Пуговица не имеет никакого отношения к милым обитателям нового домашнего очага Студента. Она и к Нему пока ещё не имеет отношения.

В этот момент Пуговица гордо поскрипывает в петлице Городского Судьи, с напыщенной важностью зачитывающего приговор молоденькой воровке. То, что, девушка – воровка, конечно, далеко не факт, но именно ей был зачитан приговор. Дитя улицы, попавшее под пресс закона, едва понимающее происходящее и совершенно беспомощное. В тот самый момент когда прозвучала страшная цифра, зачеркнувшая молодость, надежды, и саму возможность жить, обвиняемая бросилась к принёсшему страшную весть, преодолев высокий барьер, прорвавшись сквозь стражей порядка, и, повиснув на шее у главного обидчика, вцепилась когтями в первое, что попалось под руку, и, как Вы уже поняли, Пуговица сменила хозяина. Чувства Пуговицы так и остаются неизвестными, но, чувства девушки передались по наследству тощему Студенту, который среди вещей женщины родившей его, и сразу же ушедшей из жизни, нашёл Пуговицу в том самом, маленьком узелке, сохранённом старой няней, воспитывавшей его пока хватало сил, и прогнавшей когда их не стало.

На няню Студент не сердился, и, даже, наоборот, корил себя за то, что не мог быть ей полезен. А что до Пуговицы, то она понравилась молодому человеку, и он пришил её на свой сюртук.

Тогда он ещё не был Студентом. Тогда Он был Бродяжкой, пришедшим в Большой город в поисках судьбы. И, судьба сразу же его нашла.

Очередным неласковым утром молодой бродяжка проснулся, разбуженный криками. Кричали громко и противно, обвиняя во всех смертных грехах. Протирая спросонок глаза, он даже не успел понять, что кричали на него и, когда осознание ситуации пробудило его мозг, то кисти рук уже сжимали кандалы.

Здесь, оставив на время Пуговицу и Бродяжку пройдёмся по улице, которая так сильно изменилась сегодня и в последнее время очень сильно сердится на старую мансарду, торчащую словно избушка Бабы-Яги на опушке леса. Дом, на крыше которого уютно пристроилась мансарда, поменял много хозяев и постояльцев, но самым первым его владельцем и жильцом был тот самый Городской Судья, чья Пуговица так важна для сказки. Вечером, накануне встречи с судьбой, Бродяжка прохаживался мимо нашего дома и был замечен прислугою, а ночью в дом забрались воры и, впрочем дальше всё понятно.

Что бы закончить сказку, осталось добавить немногое. Городской Судья узнал Пуговицу, вспомнил приговор, который снился ему много раз, оправдал молодого человека и принял действительное участие в его судьбе.

Молодой человек поступил учиться. Став Студентом, он поселился в мансарде, а Пуговица долгие годы хранилась в специальной коробочке с бархатной отделкой, и, казалось, что так будет вечно.

И, действительно долгое время так и было, пока при переезде она не выпала из коробочки и не осталась лежать на полу старой мансарды, где её изредка навещают солнечные лучи и забегает проведать свежий ласковый ветерок.

Только вот паучки недовольны посетителями, которые тревожат их во время охоты и мешают отдохнуть, раскачивая паутину и засушивая хитрое вещество – угощение для особо любопытных новых постояльцев мансарды…