Голубоглазая и бледная метель Всю ночь вокруг избы крутилась. Пыталась вырвать двери из петель, И ставнями стучала, когда злилась. Сквозь щели норовила проскользнуть, От неудачи так протяжно выла. В трубу, забравшись, силилась лизнуть, Огонь в печи. Но, зашипев, остыла. Слезой по дымоходу тихо растеклась, Соединившись напоследок с пеплом. Судьба её лишь здесь пересеклась, С мечтой о самом искреннем и светлом. Она давно влюбилась в стройный клён, Но лишь зимой к ногам его стелилась. Пытаясь защитить со всех сторон, От дровосеков. И сугробами гордилась. Весна всегда её соперницей была, И клён листвой резною украшала. Его, неверного, теплом своим брала, Ковром зелёным вечно окружала. Он быстро забывал, что были холода, И как метель его от стужи защищала, Как нежно она ластилась тогда, И взглядом ему верность обещала. Она хотела клён в объятья заключить, Шептать слова любви. Открыться. Науку страсти пылкой вместе изучить, Но её счастью не дано было случиться. Давным-давно она метелью не была, Росою утренней она родилась летом. Красоткой кроткой средь лугов слыла, Дружила с поэтическим рассветом. Июльский гром был её нежностью пленён, И сразу предложил ей обручиться. К её мольбам был равнодушен он, А за отказ решил над нею поглумиться. Изрёк проклятье над росою гром, И в этот миг красотка испарилась. Лишь эхо разнесло известие кругом, Что непослушная в метель оборотилась. С тех пор она лишь ветреной была, Навеки голоса лишенная, скулила. Но, словно птица, крылья обрела, В обнимку с одиночеством кружила. Ей так хотелось петь и говорить, Но гром своё исполнил обещанье. На предложение мороза пошалить Она хранила леденящее молчанье. Оставшись без друзей и без тепла, Метель зимой снега стелила. Но все же нежность сберегла, И от того так жалобно скулила. Однажды, тихой, снежною зимой, Клён на опушке леса повстречался. И её сердце подсказало – «Этот мой» Как молод и красив, ещё и не венчался. Метель от любопытных чувство берегла, Да и себе признаться не спешила, А милому сказать, конечно, не могла, Что так внезапно, безнадёжно полюбила. С тех пор в округе только ранняя зима, Метели на опушку с клёном зачастили. Голубоглазая к нему является сама, В молчанье её чувства не остыли. Бывало, пышные сугробы наметет, Окинув клён ревнивым взглядом И удаляясь, прочь, вздохнет, Не в силах долго находиться рядом. Какая мука вечно быть немой, В душе хранить безумное признанье. Молчанья крест, назначенный судьбой, Вернее - грома заклинанье. Шли годы, клён утратил счет побед, К ним быстро охладел красавец. Но лишь метели взгляд оставил след, О чем при встрече говорил румянец. Они молчали. Каждый - о своём. Как одолеть не по годам стыдливость? Но лишь в метель случалось быть вдвоём, И это почитать за провиденья милость. Но вот однажды, разомлевшая весна Красавцу клёну в чувствах объяснилась. Но, получив отказ, решила отомстить сполна, И для чего с дождём осенним сговорилась. Бродяга мокрый за свидание с весной, Решил народные приметы перепутать. Пугая населенье долгой лютою зимой, Заставил лесорубов топорами тюкать. Сгубили клён и распилили на дрова, У той избы в поленницу сложили. Едва о злодеянии поведала молва, Метель и снегопад к опушке заспешили. Да было слишком поздно, вот беда! Хозяин к ночи протопил избушку. Невенчанной вдовою навсегда, Метель похожей стала на старушку. К любимому рвалась, что было сил, И только в смерти с ним соединилась. О их объятии ветер ночью голосил, А сказка о молчании мне приснилась. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
