Фельетон

 

«Не рой другому яму — сам в неё попадёшь»

 

Чифирь Шкаликов не спал вторую неделю. Бледный как спирохета, в майке алкоголичке, семейных трусах с дырками на коленках и в стоптанных

тапках ни шагу назад он дописывал бесконечный роман о путешествии слона в шопинге таракана.

Роман всё не кончался. Смысл его был в тумане, но текст бойко ложился ровным густым абсурдом.

Всё уже было перепробовано: и гильотина, и электрический стул, и японский сеппуку, и чувашский типшар. Однако покончить с главным героем

залихватской эпопеи никак не удавалось.

- Живучий гад! – в сердцах горестно воскликнул Шкаликов, - этот чахлик невмеручий. А что, если его просто утопить. Да, пожалуй, так будет

лучше всего. И дешево и сердито.

Собрался уже пойти и спустить всё написанное в унитаз, но вспомнил что и с унитазом тоже проблема. Сантехник так и не пришел, и Чифирь с утра

не раз уже бегал на двор в кусты захиревшего чапыжника.

Сжигать своё литературное творчество в печи Чифирь пробовал не раз. Но и этот классический способ избавиться от навязчивой идеи не принёс

желаемого результата.

- Да, рукописи, как видно, не горят. Коля, Миша, как же это у вас так получилось, а у меня нет… - вознося свой взор к небесам обетованным,

выдохнул Шкаликов. - А может просто его съесть!

Он вспомнил что с утра не держал во рту и маковой росинки. Скрутив толстый роман в батон-багет, Чифирь Шкаликов, посмотрев мутным взором

вокруг, чем бы это можно было запить, (а в доме было хоть шаром покати) откусил промасленный кусок неубиваемой рукописи.

*

Когда с рукописью было покончено, то вместе с пришедшей удивительной сытостью, на Шкаликова обрушилась долгожданная эйфория!..

Лицо его вытянулось словно бухарская дыня, глаза выпучились как астраханские помидоры, а жующий рот напоминал недоеденную арбузную

корку.

- Свободен! - громогласно изрыгнул Шкаликов, выхаркнув налипшие на зубах клочья недожеванной бумаги. – Всё, теперь начнется другая жизнь

и…

Не успел он закончить фразу, говорившую о многом её произносящему, и ничего случайно её услышавшему, как в передней зазвонил телефон.

Шкаликов вынужденно прервал длившееся всего ничего прекрасное мгновение, как ощущение свободного полёта, и нехотя пошаркал стоптанными

тапками по протертому до дыр линолеуму. Подойдя к допотопному телефону, Чифирь снял тяжёлую эбонитовую трубку и, дожевывая остатки

размякший во рту бумаги, с трудом произнёс:

- Мня, мля...

- С кем я говорю? - сказали на том конце провода. - Я главный редактор издательства Глобал Интернешнл и мне срочно нужен господин Шкаликов.

- Кхе, кхе, да… это я Шкаликов, - прочистив наконец горло, произнес Чифирь.

- Господин Шкаликов, у меня к вам срочное дело! – затараторил издатель.

- Да, я слушаю вас, - с недоумением вымолвил Шкаликов.

- У нас к вам серьезное предложение, - пафосно проговорил редактор, - мы хотим издать вашу рукопись.

- Да, но…

- Условия уникальные, вы будете довольны, - сладким голосом заговорил собеседник, - гонорар 50 000 000… и прошу заметить… долларов!

У Шкаликова от названной суммы полезли на лоб глаза, став мгновенно квадратными. Он засуетился, машинально похлопав себе по пустым

карманам, которых не было, и сдавлено произнёс:

- Но у меня сейчас нет рукописи… с собой… - забормотал Шкаликов, - в общем она… её… уже нет … то есть ещё… нет!

- У вас что рукопись в одном экземпляре? – заволновался редактор.

- Нет, нет что вы!.. - попытался его успокоить Чифирь, - в единственном… была!

- Что значит была? – спросил огорошенный собеседник.

- Она сейчас там… откуда я не могу её вот так… сразу… достать!

- Ну, ничего, ничего… - успокоился издатель, - я понимаю ваше волнение, но я думаю что за 50 лимонов зелёных вы её оттуда обязательно

достанете! Ну, жду вас с рукописью завтра и никак не позднее 19–00 в офисе нашего издательства.

*

Положив трубку, Чифирь Шкаликов задумался. В голове кроме цифры с множеством нулей и ментального шума ничего не было.

Он насторожено осмотрелся, надеясь заметить что-то необычное, но всё оставалось по-прежнему, как обычно.

Везде был привычный ему комфортный развал. Всё также были разбросаны ношенные переношенные вещи, дуло из разбитого окна, а на кухне из

крана и в санузле в бачке капала вода.

Шкаликова осенило. Произошло что-то невероятное и он теперь может себе ни в чём не отказывать.

Вы слышите! Ни в чём. И вкладывая в эту мысль всю свою измельчавшую душу, удовлетворённо произнёс:

- В конце концов… куплю лыжный костюм!..

Его это так воодушевило, что Чифирь совсем забыл, что тарелочка с голубой каёмочкой ещё только едва-едва забрезжила на горизонте. В голове

его замелькали цветные картинки из заграничных журналов о жизни миллионеров, какие-то чувственные женские лица в фривольном одеянии из

мира «мини бикини», спортивные автомобили с открытым верхом и гедонистические застолья с льющимися фонтами шампанского… и только где там

далеко-далеко, позади осталась та девочка в импортном лыжном костюме…

- Стоп!.. – вдруг осенило Шкаликова, - кренделя-то небесные ещё не осыпались с небес, их ещё надо получить. – Так, какой у нас план? Что он

сказал, этот главный редактор Глобал Интернешнл. Постой, постой… дедлайн в 19–00 завтра.

- Что же делать, надо что-то делать, - бубнил Шкаликов, бродя по единственной комнате запущенной квартиры-хрущевки, и поглаживая себя по

урчащему животу. - Как же достать эту рукопись... оттуда. Позвоню как я Мухе, он точно что-то подскажет и даст верный совет.

Он набрал номер телефона приятеля и стал ждать, переминаясь с ноги на ногу, пока на том конце провода не раздался заспанный знакомый голос:

- Да, слушаю, кто это?

- Это я, Муха, Чифирь. Случай, старик, мне нужна твоя помощь. Ты ведь всё ещё в Сколково подвизаешься. Не подскажешь, есть там такие

технологии, чтобы, ну скажем, из г-на сделать конфетку. Мне нужно срочно и до зарезу.

- Да есть там такой аппарат… три дэ принтер мультинаносканер, из чего хошь сделает чё хошь… только у тебя бабла на это не хватит.

- Чувак, как раз с этим нет проблем, бюджет не ограничен.

- Тогда подготовь исходные материалы, вторичный продукт называется… и бабла закинь … Тебе когда нужен результат?

- Срочно, дедлайн 19–00 завтра.

- Ну, тогда лимонов 50 зеленью.

- Как 50 лимонов зеленью. У меня всего-то это и есть… в смысле будет…

- Что значит будет… деньги утром стулья вечером, чувак…

- Муха, а можно стулья утром - деньги вечером…

- Чувак, всё можно, но деньги вперёд. Давай по факту перечисления зелени звони… и да, не забудь подготовить вторичный продукт.

- С этим проблем не будет! Я так думаю!.. - оптимистично проговорил Шкаликов и бросил трубку.

В животе нестерпимо заурчало так, что успеть бы добежать до сортира.

Чифирь метнулся на кухню, схватил что попалось под руку, голубой эмалированный ковшик под вторичный продукт, и рванул, как всегда, на двор

в кусты захиревшего чапыжника.

Подбегая к облюбованные им кустам, увидел, что забежать в них не получится. Рабочие зачистили эти заросли под игровую площадку, и куда

бежать дальше не было мочи раздумывать. На краю двора за гаражами был старый заброшенный сортир с выгребной ямой.

- Туда, - мелькнуло в голове Шкаликова, и он припустил аки испуганный сайгак.

Мужики, по случаю выходного дня бухавшие в гаражах, заметили этот стремительный рывок Чифиря, примелькавшегося за это время, и оценили

его. Кто-то под общий хохот процитировал школьную запоминалку:

- Эй, рысак орловский, что… уж, замуж, невтерпёж?!.

Прошло с четверть часа. Мужики по-прежнему занимались гаражными делами, подбухивая между делом, пока какой-то из старожилов не сказал:

- Чёй-то этот стрелок там замешкался; кажись, серьёзно прихватило.

- Видать, верёвку проглотил, никак не может от неё избавиться.

- Доски там старые, кабы чего не вышло. Надо бы приглядеть за ним, братцы.

- Неудобно как-то беспокоить, дело то деликатное.

- Да, лучше перестраховаться, кабы чего не вышло…

- Накаркаешь ещё…

Подошёл кто-то и спросил через закрытую дверь:

- Эй, приятель, извини за беспокойство, у тебя там всё в порядке?.. Подай голос и сиди дальше…

В ответ ему была зловещая тишина…

P.S.

Потом, когда всё успокоилось, один из мужиков рассказал. Говорит, открыли, а там только ковшик плавает; такой голубой, эмалированный. И

помолчав, к чему-то добавил:

- Во, как бывает! Не зря в народе говорят, жизнь мудрёна – судьба ядрёна.