ЧУДЕСНЫЕ СЛОВА (предисловие) Чудесные слова, задуматься заставьте о собственной судьбе, которая одна, на искренность ловя, которую издайте стремлением запеть ту песню, что родна! Чудесные слова! В двенадцать лет вас выбрал пожизненными я с восторженным числом, с ним вместе развивал и не склонялся к играм, мой курс не изменяв и миновав излом. Чудесные слова, моё предназначенье и символ веры мой, надежды и любви! Ношу я имя льва и чую вред смущенья повадкою прямой возвышенных глубин. Чудесные слова, прозренья выражайте! Создание наук – поэзии предел. Кружится голова. Мечтанья, вы решайте, услышав неба звук, исполненный идей! Чудесные слова, не знайте вы покоя! Вы – зодчество моё и живопись моя. Душевность, изливай заветное такое, в котором затаён духовности маяк. Чудесные слова, примите другом символ: вам, образы обняв, прокладывает путь, Пегаса целовал с крылатой нежной силой, всё присоединяв, с чем, сердце, вместе будь! О СТРУНЫ-ЯЗЫКИ! (введение) О струны-языки! Душой на вас играю, сердечности смычком целительный аккорд. Поэзии простор от края и до края, причастностью к тебе я сокровенно горд! О струны-языки! Народных дум волненья! Пословиц дивных речь продолжи, афоризм! Будь, мудрость бытия, полна благоволенья и с временем навек мечтой договорись! О струны-языки! Пленительная повесть заоблачной страны! Магический квадрат! Таинствен камертон. О искренняя совесть! О зодчество добра превыше злых утрат! О струны-языки! Живая синергия! Географичны столь да историчны вы! О мистика молвы! Задорно дорогие! Милы эпохи вам от Нила до Невы. О струны-языки! Звучаньем баснословны. Гармонии мажор вберу я высших сфер. О пламенный Пегас, мчи, улыбаясь, новым посланником творцов, родных надежд и вер! О струны-языки! Взыскательности кладезь! О запредельность муз! Дух! Духовой оркестр! Тобою покорён, ласкающая сладость! Кузнец идей-ключей – счастливей всех окрест. О струны-языки! Един многоязычьем, минуя перевод, заветный звонкий стих. Оригинальны все! Изобретём, изыщем, откроем вместе всё, чего восторг достиг! О струны-языки! Свершил я кругосветку: Сент-Луис и Нью-Йорк, Лас-Вегас, Голливуд, и Окленд-антипод из Сан-Франциско ведал, и склонный Сингапур к морскому тёзке-льву. О струны-языки! Яснея, свет родите, чтоб чувства передать и думы объяснить! Энергией его – созданье зарядите! Ты путеводной будь, о Ариадны нить! О струны-языки! Слагаю музыкальность небесным сыном я. Мелодия любви! Безудержно ныряй зазывно в зазеркальность, возобладаньем взор взаимности лови! О струны-языки! Чарует вороженье. О золото пера! Волшебное поёт, дарует колдовство как самовыраженье, крылатый альпинизм, божественный полёт. О струны-языки! Квартетом беззаботны: мышлению родня, рекою льют себя. Четыре языка поэзии свободны; словарное письмо – для остальных судьба. МОЯ РУССКАЯ ПОЭЗИЯ О главный мой язык с поэзией родною! Чуковский и Маршак – всё в детстве наизусть. Ведь с магиею рифм и ритмов заодно я и к бабушки стихам причастно отнесусь. О славные слова! Взволнованно читаю в день сотнею страниц с пяти далёких лет, с детсада выступал, вас чудом ожидаю, чтоб вами сочинить художественный след. Поэзия мила мне века Золотого, чей Пушкин тоже был пленительно кудряв. Есенин-соловей, о символ молодого! Подростком я впитал молву деревьев, трав. Серебряный же век ещё роднее, ближе. Минаева постиг блестящих рифм король, о Маяковский! Страсть Цветаевой я слышу. Московский Пастернак природный вскрыл пароль. Искусный Мандельштам. Ахматова изящна. Сонетов колдовство. Воспетый Петербург увидел в восемь лет заоблачно висящим я, Царское село, былого ветер бурь. Поэтике учил Жирмунский, академик. А Чичибабин дал поэзии пример и предисловий дар триады так идейных! Поэзии судьба возносится прямей. Проникновенна ты, о авторская песня! Высоцкому с тобой трактат я посвятил, где Галич, Дольский есть и Городницкий бездной и посвящений цикл, что многих осветил. О музы земляков! Бортнянский с Березовским! Чайковский так творил в поэзии краю! Экскурсию о нём я вёл: мой стих везёт сам поэмой, полной чувств мелодии в раю. Я у себя, в гостях – театров завсегдатай, где опер высотой безмерно увлечён. Вы классикой большой великое задайте и укажите путь к созвездиям лучом! Объездил Сахалин я, весь Союз с Россией. Заплыв мой вертолёт пресёк, Владивосток! О свадебный Иркутск, байкальских вод хлад сильный! И часто Ангару пересекал восторг. О Мюнхен, город львов скульптурных хором веским! Вас, тёзки, взял поэт и дипломат в игру. Я площади сосед с названием Королевской. Домов, где Тютчев жил, обилие вокруг. О диакросонет – моё изобретенье! О зодчество тебя короною венков! О стихопесен жанр с мажором запредельным! Душевным будь, полёт сердечности, витком! МОЯ УКРАИНСКАЯ ПОЭЗИЯ Присуща языку природная напевность, которой звучный дар столь сложно превзойти. Меня ты вдохновляй задумчиво, степенность! О предков высота, свети и просвети! Житомир и язык у школы дяди, мамы, вокал их, перевод (поэт он полиглот). Оттуда Королёв. И Киев звал домами. И Тетерев, заплыв мой длинный. Налегло. И наизусть Тарас Григорьевич Шевченко. Художник он большой. И отчество моё. Усатым в шапке был – напоминал я чем-то. Был близок здравый смысл и в детстве. Окоём. Я в школе сочинять стихи стал двуязычно. Дуэтом окрылён. Желанный он вполне. Содружеством слова заветные изыщем. Гармония-подбор – на искренней волне. «Революционер, дух» «вечный» – стих Ивана. Мне судьбоносен тем сын Якова Франко. О Ужгород и Львов в честь тёзки! Грей, названье, призы олимпиад, экскурсий, их кругов! О прочность! Ты – предмет обеих диссертаций, которыми открыл я главный твой закон. Он деревом ветвист – так склонен начертаться. Познанья дивный свет рванулся из оков. Ларисой Косач я как Украинкой Лесей, Тычиной, Рыльским так зачитывался всласть! Народных песен клад, сокровищницей лейся! О мелодичность муз, верховна ваша власть! Поэтов имена – у площадей и улиц. Поэзии самой, о Харьков, площадь есть! О память дивных строк! И детства дни вернулись, чтоб зрелости годам всё юное прочесть. С муздрамтеатром я и с главным режиссёром, всей труппой и семьёй возвышенно дружил. Предчувствие – вперёд ведь слуха, прежде взором. Народным был артист, которым дорожил. Живая связь с Франко – эпоха Крушельницкой, которой в мире взлёт младенцем я застал. В грядущее шагнув, былое оживится. Прозрение дари, «магический кристалл»! Был «Запорожец» там, теперь я «за Дунаем». Писателя родной племянник сочинил ту оперу. Её мы первенцем признаем на этом языке, который очень мил. Вы так мне помогли с немецким небывало, которому я дал лиричность от души и Шиллера избрал, что сердце напевало! О тонкость-камертон, предчувствием дыши! МОЯ АНГЛИЙСКАЯ ПОЭЗИЯ Глобальный сей язык везде ведь изучал я и минимум сдавал учёных степеней. Различие письма, словесного звучанья... Обилье новизны. Как рад идти по ней! Досталась пара лет с учительницей лучшей: диктантов частота и требований высь на всю хватили жизнь. Чудесный выпал случай. Лови удачи миг и не остановись! О первой сборник мой поэзии английской! Из Оксфорда добро рецензий сразу двух. Моих творений речь на редкость стала близкой. Понятливый Пегас вознёс крылато дух. Учительница та настолько поразилась, что больше мне её уже не удивить в ансамбле скрипачей, – фантазия резвилась, назвав Большой театр, чей вклад столь плодовит. Английским стал дуэт научных монографий: математична новь, всей прочности закон. О функция любви! Ляв – автор (Love). Вклад – бравый. Мышление, владей всеобщим языком! Пословица есть: «всё» «в сравненье» «познаётся». В Германии сперва английский стал родным. И «тот» «хорош» ведь, «кто» «последним» «посмеётся». Я юмор сочинил лиричный наградным. Свободою творю научность, поэтичность: хватает головы без всяких словарей. Метафоричной будь и страстно пой, этичность! Словесною рисуй палитрой акварель! О Сарри! Твой сонет английский взят Шекспиром, предпочитаю я. Есть Спенсера сонет. Шекспировский театр, о мир, будь мирным пиром! Лорд Байрон повлиял на Пушкина, – слов нет. А в детство вклад моё есть родины футбола. Мой первый видел там его чемпионат. Лев Яшин у ворот. Команды выход в поле. Есть бронза. Не дано на лаврах почивать. Ансамбли муз младых. О «Битлз» и «Роллинг Стоунз»! Маккартни, Леннон Джон, и Харрисон, и Старр. О Хампердинк и Джонс! Возвышенное, помнись! Не ведал Пресли нот, но вырос звёздный дар. Обильем восхищён возможностей полезных. К дальнейшим языкам яснее шифр и код. О ключик золотой во множестве поездок! И кругосветки в нём улыбкою аккорд. Триадой языков поэзии был сборник немедленно вослед английскому рождён обилием надежд отнюдь не иллюзорных, тройною высотой оценок награждён. МОЯ НЕМЕЦКАЯ ПОЭЗИЯ Немецкий не учил, знал малость понаслышке по книгам и кино о временах войны. Триады языков хватало без излишка. Потребность и среда мне были не видны. Немецкий переезд их сотворил дуэтом. Грамматику избрал я Дудена в друзья, полгода посвятил и смысл увидел в этом, поскольку миновать ту сдвоенность нельзя. И через месяц я всех обогнал на курсе, а в том числе и тех, немецкий кто учил и минимум сдавал, трудился там со вкусом. Недели две ещё, – мой первый стих ищи! И это был предмет статьи в большой газете, поскольку прыти той никто здесь не встречал. «Разумное» «добро» и здесь «извечно» «сейте»! Четвёртым стал моим поэзии причал. В неё включился мой заветный целый сборник. И антологий двух я удостоен был, двенадцати ещё превыше мыслей спорных. Четвёркой языков сложился сборник-пыл. Расширил он себя в своём втором изданье: я больше сочинил на каждом языке, чем ранее за жизнь. Многоязычна тайна. Проекций-языков «жезл» – «в ранце»-рюкзаке. Многоязычным ввёл понятие единства произведенья. Грань равна по силе всем. Она – оригинал, не перевод. Светиться! Изобретенья высь – не только в колесе. И украинский дал немецкому лиричность, которая тому не виделась во сне, при тонкости души, ведь в ней – поэта личность, которой суждено склониться к новизне. И вспомниться готов заветный Шиллер немцам, который здесь один мне тоже близок стал и Гёте превзошёл и Гейне, – спорить не с кем. Поэзии магнит – «магический кристалл». О Моцарт, Штраус, «вальс» «Дуная» «голубого»! О Штарнберг, переплыл я максимум озёр, которые внутри Германии, с любовью! О Альпы! Альпинизм духовный – взлётом взор. Акросонеты дал. О Лейбниц, Гаусс, Кантор! Я бесконечность смог впервые измерять, фон Мизеса развил критерий. Сверхбельканто науки – чудеса растить и усмирять. Однажды с другом я явился карнавалу. Четвёркой языков вдруг сочинился стих, с немецкого начав, заветным караваном. Многоязычный дар, тебя рекорд достиг! МОЯ ФРАНЦУЗСКАЯ ПОЭЗИЯ Четвёрка языков поэзии родная вздымает до небес, привычная вполне. Что надо мне ещё? Строка ли наградная? Качайтесь, чудеса желанно на волне! Присущи с детства мне вы, русский, украинский! Английский изучал и сочинял на нём. Немецкая среда, нужда укорениться... Французский, где Жюль Верн, – неведомый манёвр. С пяти лет шахматист, французскую защиту глубинно изучил, но сам не применял, – открытость мне мила. За это не взыщите! А комбинаций блеск – вот это про меня! Потребности взамен – желание, мечтанье. А вместо всей среды – учебник, словари. Но сборники «Париж», «Акросонеты» тайной французские и стих «Француженке». Твори! Откуда это всё? Пять дюжин километров – парижский центр сполна – прошёл за длинный день; чем в Мюнхен, я проник поглубже, – сборник смерьте! На Эйфеля взошёл по лестнице идей. На нём Лежандра нет, Коши, Ламе, Кулона (критерий я развил; здесь поддержал Треска). Монмартр и Монпарнас познал я неуклонно, Сорбонну и квартал Латинский: темп – в тисках... Полжизни я мечтал и в юбилей решился расширить языков поэзии мой круг. Я вжился, полюбил и морем книг вскружился. Язык сей – дипломат, жизнь Тютчева – в игру! Открытий – океан. А шансом кличут счастье. Различны до чего звучание, письмо! Способны много букв в единый звук вмещаться. Беззвучность, проявись лишь в связке новизной! Поэзии близка ритмическая группа осмысленная слов: удар – последний слог. Особых звуков, букв неповторимость. Круто! Их так произноси, чтоб смыслы донесло! Французский ты сонет! Мюссе, Готье с Бодлером, Лермит и Обинье, Верлен, Рембо, Ренье... О «Песни» Беранже! Стихам Гюго поверим! Жан Блок и Арагон – на верной стороне. Французский ты шансон, о Брель, Ферре с Брассенсом! Любимые Пиаф, Матье и Азнавур, Беко и Адамо с лиричным Джо Дассеном! Безудержный восторг, кого ни назову! Французский – первый шаг рождения, дебюта романских языков поэзии моей. Барьер преодолён и позабыл, где путы. Задорный оптимизм полезно заимей! МОЯ ИТАЛЬЯНСКАЯ ПОЭЗИЯ С пяти лет шахматист, встречался с итальянской я партией не раз, сицилианской был защитой увлечён. Сомненья удалятся. На карте как сапог, знай воды, а не пыль! Истории подход – залог успеха действий. Латынь – родная мать романских языков. Италии язык первичен для их детства, и музыке даёт словесность и закон, и признанный король напевности поныне. О Паваротти, ты ведь теноров лицо! Вивальди возрождён. О Верди, Паганини – божественный скрипач! А оперы! Кольцо! О Челентано шарм, Моранди и Кутуньо, Лоретти и Карра, дуэт с «Феличита» – Аль Бано и жена Ромина как колдунья! Эстраде, о язык, своё величье дай! Там – первенство наук и университетов. На множество веков всеобщая латынь – учёные труды, уверенность студентов, критерий (Галилей дал прочности). Летим! Болонья признаёт: я мерю бесконечность! Неаполь подтвердил – и прочности закон всеобщей. Сверхчисла сверхтонко веска нежность. Дошли до МГУ докладов языком. Я увидал места бельканто (о Карузо!), вершину Капри: знак есть – Ленин (горельеф). Везувий сверх Помпей. Амальфи брег. Взберутся по склонам гор века. О море королев! А «в «вечный город» Рим» «ведут» ведь «все дороги». Сокровищницу тайн скрывает Ватикан. Колосс, о Колизей, боёв страданьем трогай! Волшебная страна – музейный великан. Что видел я не всю, – готов столь сожалеть я! Флоренция мила, напомнит имена. Да Винчи родом впредь на полтысячелетья, закончил звёздный путь в рожденья день меня. От Данте шёл сонет к Петрарке итальянский. Он есть и у меня и «Итальянке» стих. Английский с русским он. И страсти в нём таятся. О темперамент-юг, любовью жизнь постиг! Верона. Верь: она – Ромео и Джульетты! Всецело поглощай, парад перипетий! О чувства Эверест! Задором вижу это. Молва небесных сфер, зазывно пробуди! О языки! Смысл слов исконный обретайте! Всегда ль верна твоя тропа? Ты убедись! Волнуешь чувства ты, поэт, – так агитатор! Распространяешь труд любой, – пропагандист! МОЯ ИСПАНСКАЯ ПОЭЗИЯ Испания вошла гармонией мне в детство теорией сперва, а практикой потом. Брал атлас лет с пяти игрушкой наглядеться. «Гренадою» Светлов дал музыкальный тон. Испанской полюбил я партию у шахмат. Географичен старт моих олимпиад. «Кубинская» «любовь». О Магомаев! Ахнуть! Истории шаги – в свечении лампад. Сервантес, дон Кихот, а с ним и Санчо Панса шагнули в дружный круг сокровищницы книг. С моим футболом он прекрасно сочетался – для сердца и души незыблемый магнит. В двенадцать лет себя поэзии с наукой, от шахмат отойдя, решил я посвятить. О чемпион Союз! Финал Европы! Туго... Нам вышло серебро. Испанцев – золотить. Испанец – футболист и тренер мой знакомый, Гражданской их войны республиканцев там потомок на Руси и гражданин законный – так улыбался, рад победам и цветам! О Христофор Колумб, Америку открывший, что генуэзцем был, Испании служил, Атлантику вполне успешно покоривший, уверенный, что путь ведь в Азию сложил! А Магеллан Фернан, испанский португалец, возглавил кругосвет пятёркой кораблей. Вернулся без него один, не отрекаясь от цели: если взял и смелый, – не робей! Обоих вспоминал заплыв длиннее зренья близ Барселоны вдаль мой в средиземный шторм ведь на глазах семьи, воспет как озаренье. Свершил я кругосвет – внёс в памяти шатёр. Испанский там встречал вторым я в южных штатах. А три семьи друзей Буэнос-Айрес взял. Страсть танго и футбол волненьем засчитайте! Своих колоний быль язык судьбой связал. Носителей – вагон. И музой загорелись. Чудесными растут для опер голоса: Иглесиас, дуэт Доминго и Каррерас... Донельзя широка их чувства полоса. Испанская стезя Италии сонета! О Сантильяна, де ла Вега и Боскан, де Вега Лопе, вновь Сервантес, де Толедо! Гарсиа Лорка был поэт и музыкант. Я жажду выражать испанскую певучесть на этом языке поэзией моей. Причастности такой как вдохновляет участь! Безмерно восхищён я лучшим из морей. МОЯ ПОРТУГАЛЬСКАЯ ПОЭЗИЯ Как впечатлял футбол бразильский, португальский! Ведь я играл и знал составы и голы, их дивной красотой привыкший восторгаться; лишь позже перешёл на тенниса столы. Игрушкой лет с пяти любил я атлас мира. О португальский вклад в открытье новых стран! Да Гама и Кабрал! Воспела жизни лира. Вкруг света Магеллан! А Диаш! Вводят в транс! Исток олимпиад моих географичен. О кругосветка! Я свершил тебя давно, заплывов дальних ряд, чей вкус мечте привычен. Неограничен взор – судьбы веретено. Вёл секцию бюро экскурсий, путешествий как автор текстов их с поэзией моей. О запах новизны, ты сладостью божествен! Про море средь Земли – мой сборник для морей. С обеих знал сторон Атлантику, с трёх – Тихий и с ними пересёк Индийский океан, с Атлантикой в нём плыл в один я день. О, тикай часами, камертон, – сердечность такова! С Бразилией вдвоём поэты столь заметны! Камоэнс образцом, Пессоа и Кентал, Эшпанка, Нобре, их Италии сонеты, Коэльо, песен клад, – духовный капитал. О трио королей – на троне трубадуров! Народу по душе любимый мной романс. Висенте как поэт дал муз театр культурой. О Маркуш Португал – бразильский аромат! Бразильский карнавал! Привет от «Карнавала» поэзии моей квартетом языков! Венеция в нём есть, в Европе корневая, диктующая здесь для празднества закон. О быль о мировой всей мощи португальской! Бразильских сил расцвет грядущее таит, с которым старине уже не потягаться, хоть знать не суждено всего, что предстоит. О Игорь Лотарёв – известный Северянин! «Бразильский крейсер» твой Вертинский исполнял и португальца ввёл к Холодной, – заверяем, – представленный вполне, ведь артистизм пленял. Присуща языку врождённо музыкальность. Оригинален звук. Афористична речь, живым полётом чувств хранящая чеканность пословиц, чей фольклор и призвана беречь. Чаруй же славой слов, пленяй воображенье, рисуй палитрой их картинно чудеса поэзии моей, о самовыраженье! Взволнованный восторг – желанный адресат. ВОЛШЕБНЫЕ СЛОВА Волшебные слова! Слетайте славно свыше, таинственно неся небесную лазурь! Подарки страстных снов признательно я вижу и принимаю всё: светило ли, грозу ль... Волшебные слова! Надежды, веры кладезь! Грядущие мечты и предков голоса! Задумчивой душой вкушаю вашу сладость и трепетно смотрю в желанные глаза. Волшебные слова! Волнующие звуки... А к музыке прильнул восторженный вокал. Мелодия добра не ведает разлуки. От неизбывных чар я б век не отвыкал... Волшебные слова! Дороги нет печалям. Ласкайте чуткий слух! Делам давайте толк! Поймите, навсегда вас выбрал я причалом. Таинственно велик и неоплатен долг... Волшебные слова! Пленительно красива загадочная вязь – сплетения времён. Сознание она духовно оросила. И к ней свои шаги мы вместе повернём. Волшебные слова! Заветное дыханье, безудержная жизнь, движенье и покой... Смогу ли передать крылатое стихами и уподобить их бесценности такой? Волшебные слова! Ловлю вас неустанно я в бездне бытия из призрачных глубин, вбираю дивный миг чудесного блистанья, вам страстно признаюсь в пронзительной любви... | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
