Случалось, что на ночь глядя, Торшер угасал едва, Шуршали мои тетради, Выкрикивая слова, Которых не так уж много, Но трудно выучить их, Выпрашивая у Бога Какой-нибудь новый стих. Они то потоком грозным Чужой колеей текли, То, плача, по тропам звездным Свои животы секли, То вовсе сплошным галопом Неслись, не считая верст, По азиям и европам, Чей климат на ощупь черств, А путь несказанно мягок. Казалось, неловко им, И даже листы тетрадок Ведут их все в тот же Рим. Меня заставляли плакать Их топот и грусть сквозь мглу, И, хлюпая, кисла слякоть На теплом моем полу. А если прощальным эхом Гудели они в трубе, Я так заливалась смехом, Что было не по себе. По сути, не так и плохо Тетради марать в ночи, Но вот подвела эпоха И «тертые калачи», И нужно кромсать когтями Живое на звук словцо, Друзей по перу локтями Выталкивая лицо. Вернее в углу ночами Орать на свою тетрадь С приконченными стихами, Чем стих в микрофон орать В гостиной литературной, Где слушатель – тень плевка, Прилегшая рядом с урной Поэзии на века. Ущелья знакомых комнат Светлей, чем просторный зал; Безлюдье пустоты полнит И угол не так уж мал. Но, пробуя ранить вены, Как прежде, не знаешь сна: Чернила летят на стены И меркнет в глазах луна. 2023 г. |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
