Обыденной ночью в комнате, больше привыкшей к слезам, чем к праздникам и подаркам, случайно открылся «сезам»: свеча отразилась в зеркале, и скрипнул комод в углу, и что-то за амальгамой шепнуло: «Что хочешь, смогу, исполню заветное самое…» Клеть ответила так: – Хозяйку дай новую, славную. Вот для неё лежак. Обычную ночь – в волшебную! И чудо произошло: явилась другая – ошибки нет (ну как сюда занесло) и сразу к зеркалу: «Бренту!» – загадывая второпях, мечтаю, мол, реку поэтов увидеть в ярких огнях. Сидела б в клетушке чудачка, зачем дышать на стекло… Сбылось: по площади арочной гуляет, твердит: повезло. Невидима Брента, ещё бы – бетонной одежды плен, из-под земли, как из гроба, река на свободу – не тлен – вдали от города блещет, взрывно, вытворяя финты, муранские краски погуще бросает на травы – холсты. Но ласково – с вечным агнцем, шествующим в никуда… С ним шлёт поклоны Венеции, где баней пахнет вода. Венеция – в деле, пристроит между домами бельё – витраж из детских оборок – "ар-нуво" стиль только её. Оправленный снизу в синь, а поверху – в глянец светлей, на фоне истлевших, как линь, колонн под ветрами морей. Алеют примулы – стражи зашторенных окон. Мечта? Случайная гостья знает: мираж, мимо – гондол маета. Желаний исполненных меньше, чем тех, что ждут у зеркал, - несбыточных. Кроме комнаты их вряд ли кто-то считал. - Не то загадала. При чем тут река? Полно, хватит чудить, – разгневалась комната издалека, – сказано: не выходи! | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
