ПРО БУКАШКУ И РОМАШКУ

 

В одном из городских двориков жила-была Букашка. Букашка — это маленький жучок. Иногда Букашку называли козявкой. Хоть это и было правдой, Букашке всё равно не нравилось, когда её так называли. Но Букашка была добрая и умела прощать. Букашка прощала даже тем, кто дразнил её замарашкой.

На самом же деле Букашка вовсе не была замарашкой. Просто она носила чёрные перчатки, чёрные сапожки, чёрный костюмчик и чёрную шапочку. Словом, Букашка вся была чёрная, отчего часто грустила.

— Вот подарил бы мне кто-нибудь такой же блестящий пиджачок, как у Светлячка, — вздыхала Букашка, — или алое платьице в горошек, как у Божьей Коровки.

На клумбе в том же дворе, где жила Букашка, росла Ромашка. Цветок был меньше своих сверстников, но не это его огорчало. Ромашка очень любила рисовать, однако никто не интересовался её картинами.

— Вот если бы я была как тётя Роза или как тётя Лилия, тогда на мой талант обязательно обратили бы внимание, — вздыхала Ромашка.

Услышала это однажды Букашка и несмело подползла к цветку.

— Многоуважаемая Ромашка, — обратилась она к художнице, — я слышала, что вы умеете рисовать? Не могли бы вы мне помочь?

— Чем? — удивилась и обрадовалась Ромашка: ведь до сих пор к ней никто никогда не обращался.

— Видите ли, — смутилась Букашка, — мне всегда хотелось иметь расписной наряд, но…

— О! — догадалась Ромашка. — Нет ничего проще и приятнее!

С этими словами она поддела кисточкой пыльцу, и через несколько минут чёрный костюмчик Букашки запестрел цветными узорами. Затем она коснулась кисточкой чёрной шапочки, чёрных сапожек и чёрных перчаток.

— Готово! — сказала довольная Ромашка.

— Букашка, да ты настоящая красавица! — ахнули Светлячок и Божья Коровка.

— Ай да Ромашка! — похвалили маленькую художницу Алая Роза и Белая Лилия.

 

***

Надежда, долго не сбывающаяся, томит сердце, а исполнившееся желание [как] древо жизни.

Притчи 13:12

 

ПРО КНИЖКУ, КОТИШКУ И БЕССТРАШНУЮ МЫШКУ

 

В одном старинном доме жил Старый Библиотекарь, который очень любил Котишку. Котишка был толстым и ленивым. И не было у Котишки других забот, как только гоняться за Мышкой. Мышка же была бесстрашная и проворная, а потому Котишке до сих пор не удавалось её поймать.

И было у Старого Библиотекаря великое множество книжек, которые любила Мышка. Правда, любила она их грызть, а не читать. Лишь одну книжку Мышка берегла, потому что находила в ней советы о том, как не попасться Котишке в лапы.

Однажды проснулась Мышка в плохом настроении. И принялась от скуки грызть первую попавшуюся книжку, да и прогрызла в ней большую дыру. А потом взглянула невзначай на обложку — а это же её любимая умная книжка! Увидев, что испортила ценную книжку, Мышка огорчилась. И огорчилась так сильно, что не заметила, как подкрался к ней Котишка. Котишка же давно ждал подходящего случая, чтобы поймать Мышку. И тут… цап — и схватил Котишка Мышку за хвост. Мышка пискнула и рванулась что было сил. Не ожидал Котишка, что Мышка сильной окажется, не удержал добычу. А Мышка от страха под шкаф забилась, да так с тех пор оттуда и носа не показывает: боится, как бы снова не попасться Котишке в лапы.

 

***

Да не отходит сия книга закона от уст твоих; но поучайся в ней день и ночь, дабы в точности исполнять всё, что в ней написано: тогда ты будешь успешен в путях твоих и будешь поступать благоразумно.

Иисуса Навина 1:8

 

ПРО ЖУЧКУ И РУЧКУ

 

Жила-была во дворе собака по кличке Жучка. Жила себе и жила, ни с кем не ссорилась, ни на кого не ругалась. Многие любили зайти к Жучке во двор, пожаловаться на жизнь, поделиться новостями… Никто, как Жучка, не умел выслушать собеседника.

Однажды пожаловал к Жучкиным хозяевам незнакомец, долго гостил, а уходя, обронил палочку, в которую был вставлен стержень.

— О, — воскликнула Жучка, — ведь это же прибор для письма!

Обрадовалась Жучка, взяла ручку и… написала на заборе первый в своей жизни рассказ. Прохожие шли, читали и удивлялись: «Какая Жучка умная!» Жучка сначала краснела, потом спокойно улыбалась, а затем и вовсе стала про себя подсчёты вести: кто лучше да больше её похвалит.

Как-то написала Жучка на заборе следующий рассказ и села рядом в ожидании похвалы. Остановился первый прохожий, прочитал, пожал плечами и зашагал дальше. Удивилась Жучка, но ничего не сказала. Подошёл второй прохожий, пробежался глазами по строчкам и, не проронив ни слова, отправился восвояси. Огорчилась Жучка, но снова смолчала. Вот и третий прохожий показался — взглянул на Жучкино сочинение, почесал в затылке и пошёл своей дорогой. Жучка совсем обозлилась, но и в этот раз сдержалась. Видит, идёт ещё один прохожий. Уставилась Жучка на него сердитыми глазами, ожидает: ну уж этот просто обязан её похвалить! Прохожий задержался у забора, прочитал рассказ, вздохнул и собрался уже уходить. И тут Жучка не выдержала и как кинется на прохожего с лаем! Испугался тот и убежал.

С тех пор к Жучке никто не ходит: она на всех лает и в дом никого не пускает.

 

***

Но я скоро приду к вам, если угодно будет Господу, и испытаю не слова возгордившихся, а силу, ибо Царство Божие не в слове, а в силе.

1-е Коринфянам 4:19-20

 

ПРО ВОРОБЬЯ, СИНИЦУ ДА РАСКРАШЕННУЮ СТРАНИЦУ

 

Часть 1

 

Заспорили как-то Воробей да Синица о том, почему их так назвали.

— Меня назвали Синицей, потому что моя песенка начинается с «си-си-синь», — сказала Синица. — Чирок трещал — его Чирком-трескунком прозвали. Теньковка капелью звенела: тень-тинь-тянь-тюнь-тинь-тянь — за то и Теньковкой стала. Кукушка куковала — вот и…

— Ты не Кукушка, — деловито чирикнул Воробей, — и даже не Теньковка. Ишь растинькалась. И думать нечего: назвали тебя так из-за синего оперения.

— И вовсе я не синяя, — возмутилась Синица. — У меня ярко-жёлтое брюшко, тёмный галстук на груди, белые щёчки, зеленоватая спинка... Только шапочка на голове с синим оттенком.

— Как бы пёстро ты ни выглядела, у тебя всегда находится местечко для синего цвета. А одна из твоих родственниц даже Лазоревкой зовётся, — настаивал Воробей.

— И всё-таки я не синяя, — не сдавалась Синица. — Просто я умею свистеть вот так: зинь-зинь — поэтому меня поначалу Зиницей именовали. И чего пристал?! Ты, Воробей, расскажи-ка лучше, почему тебя Воробьём назвали?

— Хм, — нахохлился тот: ему явно не хотелось толковать о себе. Но как говорится, не изведан — друг, а изведан — два. И решил рассказать как есть.

— Нас считают прожорливыми. Летаем по садам да полям, истребляем насекомых и… часто вредим урожаю. Увидят нас садоводы-ревнители и ну кричать: «Вора бей! Вора бей!» Благо я сконструирован как настоящий самолёт. Даже самая маленькая часть моего тела приспособлена для полёта. Попробуй поймай!

Воробей приумолк. Синица тоже замолчала. Птицам спорить почему-то расхотелось.

 

***

Кто хочет иметь друзей, тот и сам должен быть дружелюбным; и бывает друг более привязанный, нежели брат.

Притчи 18:24

 

Часть 2

 

— Мне вот, Воробейка, — наконец тихо пропела Синица, — другое интересно: кто первым на земле наши имена произнёс. А?

— Да разве ж сейчас узнаешь? — ответил Воробей.

Вдруг недалеко за кустами послышался громкий шорох. Птицы переглянулись, вспорхнули с ветки и полетели на звук. Подлетают ближе: в опавшей листве мальчишки клубком катаются, рюкзаками друг друга колотят. Если б не местный дворник дядя Боря, чудом появившийся, наставили бы драчуны себе шишек да синяков. А дядя Боря порядок навёл да и скрылся, будто его и не было.

Сидят Воробей да Синица на ветке, о происшедшем толкуют.

— И чего ссорятся эти маленькие человечки? — удивляется Синица.

— Так ведь ма-а-аленькие, — кивает в ответ Воробей. — Смотри-ка, — чирикнул он вдруг, — какой странный листок.

Опустились птицы на землю — а из-под листьев книжка выглядывает.

— Эх, — махнул крылом Воробей, — потеряли!..

Тут ветерок прилетел, с находки листья сдул да туда-сюда страницы полистал.

— Хм, — пропела Синица, — какая странная книжка: одни кривые линии, лишь внизу букв чуток.

— Глупая птица Синица, — важно чирикнул Воробей. — Это ж раскраска.

Ветерок в последний раз дунул и улетел. Страницы книги, одна другую обгоняя, перевернулись и…

— Ух ты, — в голос прозвенели птицы. — Видно, старался маленький человек, когда раскрашивал. А ну давай прочитаем, что под картинкой написано.

«И привёл Творец к Адаму всех животных и птиц, чтобы видеть, как он их назовёт. И дал Адам каждому имя».

 

***

Господь Бог образовал из земли всех животных полевых и всех птиц небесных, и привёл их к человеку, чтобы видеть, как он назовёт их, и чтобы, как наречёт человек всякую душу живую, так и было имя ей.

И нарёк человек имена всем скотам и птицам небесным и всем зверям полевым…

Бытие 2:19-20

 

ПРО КУКУШЕК И СТАРУШЕК

 

Как-то по весне вышла старушка на крыльцо и видит: на суку напротив окон кукушка сидит.

— Что, — говорит ей старушка, — ужель управилась? Всех деток своих по гнёздам пристроила?

— Ку-ку. Ку-ку. Ку-ку… — отвечает по-кукушечьи птица.

Улыбнулась старушка птахе и уже хотела идти по хозяйству хлопотать, как вдруг слышит: кто-то на улице причитает. Подошла она к калитке, выглянула на дорогу — а там соседка сокрушается:

— Ох, ох, ко мне нынче кукушка прилетала, горе вещала… Ох, ох!

— И у меня кукушка гостит, — кивнула старушка соседке, — да только о бедах ни слова, всё больше радуется. Да ты и сама погляди. — И махнула рукой на дерево.

Как увидала соседка птицу, так и бросилась вон опрометью по улице. Только её и видели.

А между тем Мудрость по дворам ходила да в дома стучалась:

— Кто меня встретит да приветит, тому я и сестра.

 

***

Начало мудрости — страх Господень, и познание Святого — разум; потому что чрез меня умножатся дни твои, и прибавится тебе лет жизни.

Притчи 9:10-11

 

ПРО ТВОРЦА, МУДРЕЦА И МАЛЕНЬКОГО СКВОРЦА

 

Прогуливался как-то Мудрец по саду и увидел поющего Скворца. Остановился, заслушался. А вернувшись во дворец, подумал: дай и я песню Творцу напишу, да такую, чтобы петь её изо дня в день, из года в год и не уставать.

Всю ночь Мудрец музицировал в такт рифмованным созвучиям. Наутро встал, открыл ставни и с восходом солнца исполнил написанную им песню.

Ещё не закончил Мудрец петь, как вновь увидел знакомого Скворца. Пернатый певец сидел, покачиваясь на веточке, и заливался новой песней. Да такой чудесной, что и не оторваться. «Что ж, — решил Мудрец, — коли Скворец сумел новое сочинить, значит, и мне по силам!»

И снова всю ночь провёл Мудрец в полёте мелодий и рифм, пока первый луч солнца не коснулся его окна. Открыл Мудрец ставни, а в саду… всё тот же Скворец да новые мелодии насвистывает. Удивился Мудрец: для чего Скворец каждый раз всё новое придумывает, когда и предыдущее прекрасно? Дай, думает, иных птиц послушаю.

День проходит, другой. И вот ведь какое дело: что ни заря, то у всякой птахи новая песнь наготове. Поют, друг на друга не смотрят. И поют-то как! Будто для самой важной публики исполняют!

Подумал Мудрец, подумал и решил: коли малым птахам Творец даёт песни новые, неужели я буду петь Ему вчерашние псалмы?

С тех пор с каждым новым днём рождается у Мудреца и новая песня.

 

***

Воспойте Господу песнь новую; воспойте Господу, вся земля…

Псалом 95:1

 

ПРО КАРТИНУ С МАСЛИНОЙ

 

Однажды Молодой Художник нарисовал две картины: на одной — прекрасную розу, а на другой — обыкновенную маслину. Он долго любовался делом своих рук, раздумывая, которую же из них подарить своей возлюбленной. Выбор оказался не прост: обе картины получились превосходными!

— Ах, какая я дурнушка, — сказала картина с розой, дождавшись, когда Молодой Художник покинет мастерскую. — Какие у моей розы мелкие тусклые лепестки. Какой у неё короткий и кривой стебель. И как безобразно выглядят на стебле шипы!

— О, — сказала картина с маслиной, — на моём холсте великолепное зелёное оливковое дерево: Молодой Художник сумел передать всё, кроме его благоухания. Наш Создатель очень талантлив!

— Ах, как мне не повезло, — продолжала тем временем жаловаться картина с розой, — и листочки на моей розе не такие зелёные, и лепестков не так много в бутоне…

— Ах, какая я счастливая, — продолжала восхищаться картина с маслиной, — у моего дерева гибкие тонкие веточки. На них много плодов, и все они аппетитно выглядят.

Молодой же Художник в это время стоял под дверями своей мастерской и слушал, о чём говорили картины. Услышав недовольство картины с розой, Молодой Художник очень рассердился. Так рассердился, что хотел даже замазать её чёрной краской. Но вспомнил о прекрасной розе, с которой он написал портрет.

— Я оставлю тебя, — сказал Молодой Художник, входя в мастерскую, — но теперь я знаю, какую картину я подарю своей возлюбленной!

 

***

А я как зеленеющая маслина в доме Божием и уповаю на милость Божию во веки веков, вечно буду славить Тебя за то, что Ты соделал, и уповать на имя Твоё, ибо оно благо пред святыми Твоими.

Псалом 51:10-11

 

ПРО РУБЛЬ С КОПЕЙКОЙ ДА МАЙКУ С НАКЛЕЙКОЙ

 

Однажды подарила бабушка своему внучку Вове несколько монет. Обрадовался Вова: теперь пусть только кто скажет, что он маленький.

— Пятьдесят и пятьдесят — будет рубль, — подсчитал он вслух монетки. — О, копейка! А эта мелочь зачем?

Фыркнул Вова презрительно, опустил монетки в карман и зашагал в магазин. А копейка-то всё слышала. И обидно ей стало, что её не ценят. Взяла и выпрыгнула из Вовиного кармана.

Пришёл Вова в магазин. Ходит, головою вертит. Вдруг видит: майка висит, да не простая, а с наклейкой красивой. Понравилась Вове эта вещь, взял он майку и пошёл к кассе.

Протянул он кассиру монетки, а тот ему и говорит:

— Не хватает… Этот товар по особой цене: рубль с копейкой.

— Да ну?! — удивился Вова, что и такой мелкой денежке применение нашлось. Сунул руку в карман — а копейки-то и нет.

Так и ушёл Вова ни с чем.

 

***

Смотрите, не презирайте ни одного из малых сих; ибо говорю вам, что Ангелы их на небесах всегда видят лицо Отца Моего Небесного.

Матфея 18:10

 

ПРО БЕДНОТУ И ДЫРЯВУЮ ПЯТУ

 

Жил-был дед. И была у него внучка. День и ночь трудился старик, чтобы деньжат заработать да внучке какое удовольствие доставить: то зеркальце, то ленту, то колечко, то брошь... А внучке всё мало — лежит на печи да деда понукает. Ленивая была, а наряжалась, как царская дочка.

Приспичило однажды девице чулки новые иметь. Отправился дед на базар. Час ходит, другой, никак по сходной цене вещицу не подберёт.

Вдруг подходит к нему Бедность.

— Вижу, господин хороший, товар ищешь, — кланяясь, говорит она старику, — да никак не найдёшь.

— Совсем я уже немощен стал, — отвечает старик, — силы не те. Заработка едва на пропитание хватает, а внучке моей чулки новые надобны.

— Есть у меня чулочки, — услужливо предлагает Бедность, — и возьму недорого.

Обрадовался дед.

Вернулся домой, едва порог переступил, говорит:

— Принимай, внученька, подарок.

Подскочила девица, схватила свёрточек и ну примерять. Не успел старик дух перевести, как слышит сердитые крики:

— Куда ж ты глядел? Чулки новые, а пятки голые!

Глянул старик на внучку и оторопел:

— Ах ты! Ох! В ноги кланялась, а за пяты ухватила.

 

***

Немного поспишь, немного подремлешь, немного, сложив руки, полежишь: и придёт, как прохожий, бедность твоя, и нужда твоя, как разбойник.

Притчи 6:10-11

 

ПРО КУПЦОВ ПШЕНИЧНОГО ДА ЧЕЧЕВИЧНОГО

 

Свело однажды перепутье Гордость и Мудрость. Идут по обочине, каждая о попутном ездоке мечтает. Вдруг видят: два брата-купца едут. Едут и, как водится, о делах купеческих разговоры ведут.

— Какой нынче урожай уродился, — говорит торговец пшеницей. — Что ни стебель, то с тремя колосьями. С этакой удачей и богатство не за горами! Бросал бы ты свои поля: на бобах не разживёшься!

— Жатва покажет, — отвечал торговец чечевицей.

Услышала это Гордость и недолго думая кинулась к торговцу пшеницей, подвезти просит. Да так настойчиво, что и проходу не даёт. Делать нечего, взял её купец попутчицей.

Осталась Мудрость стоять на обочине. Торговец чечевицей заметил её да и приостановил коня.

— Садись, — говорит, — коль по пути!

 

***

Придёт гордость, придёт и посрамление; но со смиренными — мудрость.

Притчи 11:2

 

ПРО ГЛУХОТУ И СЛЕПОТУ

 

Пустились как-то Глухота да Слепота вместе в путешествие.

По возвращении обступили их домашние с друзьями.

— Что видали? — обращаются они к Глухоте.

— Что слыхали? — спрашивают Слепоту.

— Видали края дивные, с природой чудною: всё цветёт, благоухает, — отвечает Глухота.

— Неправда! — возмутилась на это Слепота. — Слыхали в лесах да лугах тишину мёртвую, от которой и уши-то закладывает.

— Видали, — продолжает тем временем Глухота, — страны дальние красоты писаной: что ни город, то картина.

— Неправда, — снова возражает Слепота, — слыхали, как жители тех стран причитали, что живут в городах грязных да неухоженных.

— Видали, — не останавливается Глухота, — людей добрых да приветливых: что ни лицо, то чисто солнышко.

— Неправда, — едва сдерживает себя Слепота, — слыхали, как люди бранятся да друг другу зла желают.

— Видали, — ничего не слыша, снова говорит Глухота, — превосходные дела рук иноземцев, с нашими несравнимые.

Не выдержала тут Слепота да как стукнет Глухоту:

— Сколько ж можно лгать?!

Глухота подобного от Слепоты не ожидала — взяла да от обиды сдачу дала. Слепота и вовсе рассердилась и не раздумывая в драку пустилась. Тем их рассказ и кончился, едва уняли.

 

***

Всякое раздражение и ярость, и гнев, и крик, и злоречие со всякою злобою да будут удалены от вас…

Ефесянам 4:31

 

ПРО НОСИШКО И ПАЛЬТИШКО

 

Жил-был Носишко. Он был влюблён в небо, а потому всё время смотрел вверх. Иногда он опускался и, тычась в ворот старого Пальтишка, шмыгал от нахлынувших переживаний.

— О, небо! — повторял он тогда.

Но однажды пришла Носишке мысль о том, что он ничем не хуже обожаемого им неба. Что он, Носишка, тоже красив: с нежной бархатистой кожицей, с рыжими веснушками на крыльях и вообще он курнос! Носишке понравилась эта мысль. Он вздёрнулся ещё выше и совсем перестал опускаться.

— Ты разучилось меня понимать, — капризно говорил Носишко Пальтишку. — Ты стало грубым. После общения с тобой я краснею, точно помидор. Фи!

Наступила зима. Раньше Носишко всегда согревался в вороте старого Пальтишка, но теперь…

— Разве могу я позволить себе прятаться в таком отрепье?! — высокомерно заявлял Носишко.

Пальтишко же молча сносило обиды старого приятеля.

Проходил однажды Мороз мимо Носишка и не удержался, ущипнул. Да так сильно, что облез наш гордец.

С тех пор кто видит задранный кверху Носишко, пальцем на него показывает да посмеивается.

 

***

Гордость человека унижает его, а смиренный духом приобретает честь.

Притчи 29:23

 

ПРО ПУСТОЙ ЯЗЫК И ОСТРЫЙ КЛЫК

 

Жил да был Язык. И никто его не любил, потому что нёс он вздор да нелепицу. Одним словом, пустой был. И кого бы Язык ни посетил, те непременно следом врача вызывали. Так он всем глупой болтовнёй досадил, что и на порог его перестали пускать. А Языку и невдомёк, знай удивляется: отчего перед ним двери закрывают?

— Да где ж на земле встретишь людей добрых да отзывчивых?! — сокрушался Язык, переходя от дома к дому. — Уйду я отсюда!

И пошёл он в лес дремучий. Идёт, а на встречу ему Острый Клык скачет. Увидел он Языка, остановился и довольно облизнулся.

— Куда, Язык, путь держишь? — спрашивает.

— Кабы сам знал… — махнул на это Язык.

— Идём ко мне, гостем будешь, — предложил ему Острый Клык.

Обрадовался Язык и вприпрыжку за ним пустился. Да только с тех пор никто Языка-болтуна больше не видывал.

 

***

Иной пустослов уязвляет как мечом, а язык мудрых врачует.

Притчи 12:18

 

Совращающий праведных на путь зла сам упадёт в свою яму, а непорочные наследуют добро.

Притчи 28:10