Алеет закат, как флажковый шёлк. Разносится вой над кручей. Я – голос свободы. Я – дикий волк. И я убивать приучен. Бежит моя стая, ступая в след, к деревне походкой мерной. Щенки прибылые не знают бед, что знали с волчицей верной. Мне снится кошмаром двуногий враг, картечь заросла под кожей. Мне грезятся зубы его собак: я их ненавижу тоже. Зловеще гремит в тишине засов. Погасли огни в деревне. Ночная охота на подлых псов – такой наш обычай древний. Пусть ветер разносит о стае весть. Безжалостность – волчье кредо. Жестокою будет лесная месть приблудам, кто предков предал. Но что это?! Люди! Какая вонь! Кому в эту ночь не спится?! Гремя, обжигает меня огонь. И падает мать-волчица. Я весь окровавлен, пробита грудь. В беспамятстве снег глотаю и вижу, бежит сквозь ночную муть к оврагу, спасаясь, стая. Шатаюсь. Он взводит опять курки. Узнал его. Ну, скорее! Прыжок. Умираю, сомкнув клыки, на вражьей хрипящей шее. |