Машка

Я - Маша. Машуня. Масяня. Двадцати шести лет от роду. Замужем. Когда Толика сильно разозлю, то становлюсь

Машкой-разгильдяшкой, Машкой-растеряшкой.

Ой, как будто Толик – прямо идеал! Криворукий Охламон Шалопаевич.

С фермы своей как возвернётся, фуфайку с вонючими носками кинет посередь избы – хоть из дома беги! Али того

хлеще: в грязных керзачах прошлёпает в переднюю – лепёхи грязные за собой оставит. Тока и убирай за ним. Делать

мне нечего? Дел-то по горло! В избе прибрать, порося «болтушки» в корыто налить, куркам – пшеницы подкинуть.

А в банный день совсем покоя нет! Подай то, подай другое. То портки в баню забудет, то полотенце, то мыло. Совсем

на своём тракторе мозги порастряс!

Хоть и кормлю мужа исправно (то щи, то каша тыквенная с пшеном, то пироги затею) всё одно – дрыщ. На

воробьишку малость похож – такой же встрёпанный, непоседливый, и лясы любит поточить. Горячий – жуть! Как наш

самовар, али печка, когда раскочегарится.

 

А на меня всё пеняет – и нерасторопная, и бока в постели шибко долго грею. А когда мне греть-то? Скотину обихожу

– и на работу. Почту в посёлке носить – оно, конечно, дело не хитрое, но не благодарное. Хошь в стужу, хошь в грязь

– знай себе топай вдоль околицы. А сумка плечо тянет, как будто там кирпичи накладены.

Будь она неладна эта… Как её? Пресса! Девчонка я, конечно, не хилая, около центнера живого веса, потому-то и

тяжело – и себя тащи, и газеты с журналами. А смысл какой? Всё одно, толком никто ничего не читает, «голландки»

да бани растапливают этими бумажками. Эх, дерёвня!

 

Мы с Толиком третий год, как вместе, хоть и дюже разные. До драк дело не доходит, хоть и повздорим иной раз, аж

пыль столбом стоит! Мужик у меня отходчивый, не то, что я, три дня кряду могу рта не открыть. Любит меня,

конечно, а как иначе? Деток только пока не рОдили, но, как говорит, свекровь, это дело не хитрое. Успеется!

Всё-то моя свекруха знает!

- Поживи, - говорит, - с моё, сношенька, мудрая станешь - как я.

Да не дай Бог стать такой, как свекровка! Скока есть в человеке изъянов – всё себе забрала. А тут ишшо история эта

нехорошая приключилася… Аккурат накануне Нового года, тридцатого декабря…

Толик заранее ёлку из лесу домой припёр.

Я спросила:

- Куды таку махину здоровенную приволок? Макушка в потолок упирается, звезду-то чиплять некуда.

А Толик довольный лыбится:

- Вон кака красавица, пышнотелая, пышногрудая, прям как ты, Маруся!

И хвать меня за то место, где талия должна быть.

 

Ёлку мы нарядили, холодца наварили, самогона трёхлитровую банку с погребка достали. Думаю, справить Новый год

нам за глаза хватит… Ах, да! Винегрет с «оливьешкой» сготовила, всё, как положено, чин по чину. И настроение как-

то само собой образовалось – праздничное! Захотелось скорее за стол сесть, накрытый белой вязаной скатёркой с

кистями, поднять запотевшую рюмочку, хрустнуть бочковым огурчиком… Тьфу! Аж с мысли сбилася…

 

И чего этой Тамарке в голову взбрендило согрешить накануне праздника? Тамарка – та ещё профура. От мужа налево

сходить – всё равно, что картошку в мундирах сварить. И мужик у Тамарки не пьюшший, славный мужик, правда,

малохольный маленько. На все Тамарки выходки глаза закрывает. Видать, Тамарка специально под себя такого мужа

выбрала. Ох, и хитрая, бестия!

Вчера встретились с ней возле Сельсовета, Тамарка ласково спрашивает:

- Машуль, можно к тебе в гости напроситься?

- Приходи, коль охота. Тока после шести, когда с хозяйством управлюсь.

- Да я не одна прийти хочу...

- С мужиком?

- Ага! Тока не со своим, а с чужим.

- Как это – с чужим?

- Помнишь Витьку, он у нас агрономом работал, а потом в город подался?

- Ишшо б не помнить! Разве ж забудешь такое, как ты с ним все сеновалы и кусты пометила.

- Да! Шо было, то было, - Тамарка зарделась, как маков цвет.

- Машуль, Витёк тока на один день приедет, свидеться шибко хочет. По срочному делу, понимаешь?

- А чё тут непонятного? Тут много ума не надо, шоб понять.

- Вот за твою догадливость, Машка, я тебя и люблю!

Тамарка хотела меня приобнять, да я вовремя отстранилась.

 

- От меня-то чего хочешь?

- Можно мы с Витьком у тебя в хате встретимся, побалакаем.

- Ага, шас, размечталась! Не дай бог, кто проведает, стыда не оберёшься. А про Толика я вообще молчу.

- Да что ты, Маша, Толик не узнает! Утром он на ферму уйдёт, а ты – почту разносить. Не думай, нам много времени

не надобно, всего часика полтора.

- Не проси, Тамарка. Ни в жисть!

Я уже развернулась, было, уйти.

- Фен тебе подарю, коли согласишься, - кликнула Тамарка.

 

У меня ноги сразу будто в землю вросли. Встала я, как вкопанная. Про фен давно мечтала, уже и отчаялась совсем.

- Не брешешь про фен?

- Не брешу! А в придачу твои любимые батончики куплю. Полкило.

Вот такая подлюка – эта Тамарка!

- Не полкило, а килограмм.

- Ладно, согласна я.

 

ТАМАРКА

Во дела! Витёк на днях с оказией передал, чтобы тридцатого декабря ждала в гости. Душа от радости аж в пятки

ушла. Вот, думаю, где бы нам свидеться? Летом-то проще, везде – рай. Придётся к Машке на поклон идти. Хоть и не

закадычные мы подружки, но всё-таки приятельницы с давних пор. Машка добрая, чай, не откажет. Вон, в городе,

сказывают, на час можно с полюбовником квартиру снять. А у нас – никакой цивилизации до сих пор!.. Последний

раз с Витьком встречусь – и баста! Грех это – на сторону от родного мужа бегать.

Машка, хоть и добрая, но сноровистая, как кобылка необъезженная.

Придётся фен задарить, а то не согласится. Жалко, конечно, такой подарок передаривать. Но ради милого дружка,

как говорится, и серёжка из ушка… Знал бы ты, Витенька, на какие жертвы иду ради тебя! Чай, и ты не с пустыми

руками явисся? И за что мне такое наказание? Эх, вот она, бабья доля…

 

ТОЛИК

Машка с утра сегодня какая-то странная, взвинченная. Спрашиваю, болит чего? Нет, говорит, всё нормально. Вот

почту разнесу, говорит, овощи для салатов отварю, шоб завтра меньше канители было. А потом, говорит, пирог

испеку, вместо торта. «Манник» называется. А сама куды-то в бок глядит. А у меня ведь чуйка хорошо работает!

Вроде бы чего-то как-то не договаривает. Можа, на работе проблемы? В Правлении сегодня премию будут давать.

Надо в Сельмаг заглянуть, подарочек Машке к празднику купить.

Вот тока не знаю, чулки новые купить или колбасу докторскую? А, можа, духи или конфеты батончики? Не-ее, лучше

батончики и колбасу. Так надёжнее… Мать придёт, сеструха с мужем. Посидим по-семейному, по-тихому.

Фураж в коровник отвезу, в Правление заскочу – и домой!

 

СВЕКРУХА, ПОЛИНА ПЕТРОВНА

Ох, и несуразная жена моему Толику досталася! Праздник на носу, а она и в ус не дует. В избе не прибрано, дорожки

во дворе не метёны. Вот я в её годы всё успевала, работа в руках аж горела! И чего мой Толик в этой Машке нашёл?

Неповоротливая, как корова перед отёлом. Толик говорит – «кровь с молоком»… Не кровь с молоком, а амёба в

натуральную величину. Ладно, пойду прогуляюсь до ихнего дома, гостинец отнесу – зельц, да баночку солёных

помидор, да яблок мочёных. Заодно разузнаю, что у них, да как…

 

МАШКА

Мы с Тамаркой договорились, что ключ от хаты я оставлю под ведром, что подле крыльца стоит. И знак тайный

придумали, как в кино про Штирлица, когда профессор Плейшнер герань на окошко ставил. Тока мы договорились:

как только «деловой разговор» закончится, шоб Тамарка занавеску в кухне отодвинула…

 

Ой, чегой-то на душе как-то не спокойно! Волнуюсь вся на нет. Хоть бы Толик не узнал - убьёт насмерть! Ага, вижу…

Вон Тамарка первая в хату прошмыгнула… А вон Витёк шкандыбает. Натуральный петух гамбургский! Вырядился, как

на праздник. Шапка ондатровая, дублёнка… Эх, дура я, дура! И на кой мне этот фен сдался? Вся деревня без энтих

фенов живёт, и ничего. Ладно, поздно назад оглоблями поворачивать, раньше надо было кумекать. Пора за этой, как

её…Карус… карис… Тьфу, за газетами топать!

 

СВЕКРОВЬ, ПОЛИНА ПЕТРОВНА

- Ну, и морозяка сегодня с утра! Надо ль было ишшо одни гамаши надеть. Ежели Машка уже на работу ушла, оно и к

лучшему. Ключ от дома у них завсегда под ведром лежит. Вся деревня про то знает. Новый год, конечно, хороший

праздник, но с Рождеством не сравнится! Уж как певчие в храме запоют, колокола зазвонят – заслушаешься…

 

А это что такое? Следы подле дома от ботинок огроменные, не меньше сорок четвёртого размера! А то и сорок

пятого… Совсем свежие следы, инеем ишшо не пришибло… Это кто ж с утра пожаловал в гости, пока хозяев дома

нету? И главное, в один конец следы, до хаты. Может, к Толику сослуживец какой приехал?

Странно, изнутри на крючок закрылися… На кой ляд средь белого дня?

- Эй, откройте! Оглохли, что ли? Открывайте, говорю!

Тишина…

Стоп, Полина Петровна! Толик должОн на работе быть, а Машка, значицца… Ах ты, подлюка! Ах, ты негодница!

Постель супружеска ишшо остыть не успела, а ты вона как! Машка, а ну отворяй подобру-поздорову! Не то дверь

сейчас вышибу… Ага, чёрта с два вышибу! Толик у меня рукастый, на века делал.

Тишина…

Притаились, подлюки! Ничего, всё равно выведу вас на чистую воду.

 

ТОЛИК

- Мать, ты чего тут дебоширишь? Чего?.. Какие ещё полюбовники? И правда, следы от мужских ботинок… Не-ее,

мать, это не мои! У меня, ты знаешь, сорок первый. Зимой, глянь, я всё больше в валенках да чёсанках…

Машка, а ну открывай по-хорошему!.. Не хочешь по-хорошему?

Убью-ю-уу!

 

МАШКА

Начальнице пришлось соврать, что живот сильно скрутило. Сказала, домой сбегаю – и мигом обратно. Ой, что-то и

правда живот скрутило! По-настоящему. До дома бы успеть добежать… А это что за ерунда? Что за крик по околотку?

Никак, Толик матюкается? Точно, Толик! И свекруха тут как тут… Ой, мамочки! Толик, не ломай дверь! Ну, конечно, я!

Жена твоя, а не приведение! В доме кто? Почём я знаю! Можа, воры забрались… А вы, мама, помолчите! Вам, мама,

слова не давали!.. Сама рот закрой! От такой слышу! Идите, мама, знаете, куда? Тьфу на вас с навозной кучи!

Толик, охолонись! Всё тебе сейчас объясню… Ну, да, дура! На фен позарилася… Здрасьте, Витя!.. А Тамарка где?

 

АВТОР

Глухой удар. Женские крики. Собачий лай. Визг. Снова удар.

- Потаскуха!

- Шоб ноги твоей в моём доме не было!

- Да я на один гектар с тобой с… не сяду!

- Отдавай мой фен!

- Ага, щас! А вот это видала? – Тамарка тычет кукишем прямо в Машкино лицо.

- Милиция!

- Заткнись!

- Я вот твоему мужику всё про тебя расскажу!

- Да и рассказывай, мне наплевать!

- Отпусти волосы, больна-аа!

- Толик, положи лопату! Не бери грех на душу!

- Руку сломал! Ей-богу, сломал!

- Помогите-е-е!

 

ЭПИЛОГ. МАШКА

Новый год мы справили хорошо!

Правда не у себя дома, а у Тамарки, она сама к нам припёрлась. Дескать, негоже со старыми обидами и грехами в

Новый год вступать. Мы с Толиком дружно согласились.

Горе-любовник Витёк, после скандала, сразу в город укатил и боле мы его не видали. Скатертью дорожка! Новый год

мы встретили душевно и спокойно, под бой курантов и торжественную речь Леонида Ильича Брежнева.

Весь вечер Толик, я и Тамарка чувствовали себя заговорщиками, всё время и перемаргивались и перемигивались. А

то вдруг ни с того, ни с сего начинали хохотать!

 

На Тамаркином лисьем личике, под правым глазом, вылез огромный лиловый фингал. Мужу она сказала, что

поскользнулась и упала на ровном месте. Муж, глядя в честные Тамаркины глаза, поверил.

 

А свекровка со мной не разговаривает до сих пор! Ну, ничё, скоро Старый Новый Год, авось, помиримся.

Толик, конечно, ещё психует – разве ж такое забудешь сразу? Я теперь мужа Отеллой зову (спектакль есть такой) а

Толик злится.

Зато теперь у меня есть фен!

Вот верно умные люди говорят – «мечты на Новый год обязательно сбудутся!»

Правда. Не брешут. Проверено на себе.