Возлюбленной супруге Nikki ХРИСТИАНСКАЯ ПОЭМА “Taboo or not taboo!” ПЕРВАЯ ГЛАВА поэмы “Taboo or not taboo” +1+ И сколько может быть позиций Любви - священной той коровы. Всем обладающий патриций Завидовал плебею - что вы, Когда плебей любил взаимно (не купишь ты любовь за Асс) Другая музыка для гимна Чертовки - ведьмы из зараз Что губит судьбы и калечит И вывернув жизнь до кишок Гадаешь что же чёт иль нечет? И “да” и “нет” едино шок. И страсть и пыл! И жажда плоти И разрывая на куски От чувства ты до звёзд в полёте. Юнец - седые ли виски Ты рвёшься как бычок на запах О, этот чудный аромат Любовь - когда в её ты лапах То лишь желанием космат. И сколько пар разбилось в эти Те первые года любви, Когда лишь за себя в ответе Когда ты гибкий стан лови И молодостью наслаждайся Желай взаимно - глубоко Сорви одежды и отдайся Ещё не выросло брюшко Ещё подруга не приелась Ещё ты не причёсан ей. Ещё в твоих поступках смелость Не до с цыганами саней. А сколько вас срывалось к яру? Разочарованных в жене? Бездушье разбивало пару Безденежье - ещё вдвойне. И многие ли были с нею С Любовью с ней и за неё? Я сам был слаб - за то краснею. Орал - хватался за ружьё. И всё же я же протестую И утверждаю - что она - Любовь - родилась не впустую Взаимной - выдать ордена! Ведь пары те огонь и воду Прошли и сумрачность измен И им я посвящаю оду Тангеро, мачо, джентльмен Её люблю - свою я Нику О, Кеммерен, моя жена! Несу любовь к любви я пику Как в первый миг ты мне нужна. Дыхание срывает в страсти Купаюсь я в твоих духах И Будда, Иисус, Аллах - Едины мне когда в контрасте Со мною ты - моя любовь И шевелюра моя львинна Твоя навеки! В том повинна Ни мать, покойная свекровь, Ни тёща и ни наши дети - Скорей не “за”, а вопреки Вдвоём летим как на комете И пьём любовь из лет реки. +2+ Итак с чего начать? Задача Проста и вместе с тем опасна Решу её смеясь и плача Всё сложно и предельно ясно. Пишу туда. В иное время, Где знание опять в чести. Когда взрастёт свободы племя И будет с гордостью нести Заветы их отцов и дедов Хрустальный посох бытия Приняв, и боль утрат изведав Поймёт. Вот им я не тая Всё изложу в своей тетрадке. И пусть они тогда прочтут И отметут собак нападки Для них я буду честен тут Для них и для своей лишь Ники Моя любимая жена! Она Святых впитала лики Мудра, прекрасна и нежна Она меня лишь понимала Одна меня не предала. И пусть таких, как Ника мало. И вы сорвите удила. Ведь управление пороком Для лжи нахрапистой езды Для скакуна выходит боком. Скачите ж без ремней узды! Чтоб счастье разом накатило. Итак. Божественно Светило! Оно восходит ради жизни И освещает эту жизнь. При всех невзгод дороговизне Когда за веру лишь держись. Находишь лишь стабильность в этом В восходе солнца каждый день. Оно палит - спасает тень. Но тень рождается лишь светом. Свет порождение её. С рассветом - столько раз воспетом В тени, прикрыв своё драньё Смотрю я на восток в оконце И вот оно - восходит Солнце! +3+ И первые лучи скользят И лижут нас щенком в восторге Простите, сей шаблон мной взят Из классики. Закрою шторки И отойду я от окна. Во мрак подвального жилища. Без книг моих жить тут скучища. Позвольте. Есть средь них одна. Открою. И для вас прочту: Всё было как начистоту. За десять тысяч звёздных лет Ещё до Рождества Христова Иной святой в стихах воспет Египет раскрутил святого. И поклоняется ему. И в Храмах столько было ора В мольбах, чтоб растворил он тьму О! Как же верили все в Гора. Какой трагический сюжет Сын солнца Гор - его враг Сет Непримиримая борьба Добра и зла. Вновь тьмы и света Египет усмирил раба, Создав историю на лета! Тысячелетья по утрам Толпа стекалась в Гора храм Чтоб Солнца сын был вновь воспет Повержен в преисподнью Сет! Но каждый вечер. Вот Оно. Сет воскрешается из праха Виват божественная драка. И Гору гибнуть суждено. Какой накал! Какой сюжет! И кто он? Этот бог Египта? Его легенда, как молитва. Пусть скроется на время Сет. Ведь Гора родила Исида Одна из значимых богинь Рабов и грешников эгида И вот настал момент динь-динь Когда я назову ту дату. Которая во всех сердцах. Число, сродни в веках солдату Живущее и в праотцах. Ведь Гор, рождённый в декабре Открыл тем этот длинный список Богов легенды на заре Без шельмовства и без преписок Что эта дата привнесла В день двадцать пятого числа. Вы прочитали эти строки? И в эту дату на Востоке Всегда является Звезда. И быть вовек ей путеводной. Ещё? Ах, да! Особой вводной Когда вновь в мир придёт беда То трём царям она укажет Родился где спаситель их. Друзья, сюжет обескуражет - Знаком. Закручен. Очень лих. Но продолжаю, лишь начало Огромной вереницы снов Кому-то грёз - кому - основ. О! Эта песня как звучала! И вот уже в двенадцать лет Гор учит и детей и взрослых Тех, кто пропал в своих ремёслах И в душах оставляет след И в тридцать мудро и не вдруг Он принимает посвященье Благословил пророк Анук И Гор несёт своё ученье. И дюжина учеников За ним вослед идут двенадцать… Как знаниями скверно клацать Зажатый я меж дат тисков. Продолжу: Лечит. Воскрешает (испорченный как телефон вещаю. Разум вопрошает) И ученик его Тифон Предаст. Распнут за это Гора И похоронят на три дня Но Гор воскреснет. Вот умора. Что за напасть? Что за фигня? Ведь это смахивает очень… Намёки прочь! Я буду точен. Для вас гранит наук грызя Продолжу далее друзья. Всё знать на свете так опасно И просто знать не всё, увы О, знание, оно так властно, Но не сносить вам головы Коль сунитесь в конце концов В секреты избранных жрецов. Поколебать азов основы? Спаси и сохрани меня! Что смотрите на мышь как совы? Склоняя и кленя меня? И пряча крестик за рубашку Предполагаете промашку? И сколько там из ваших сов Владеет знанием азов? Лишь знал один, а завтра, глядь Как плод индейцев гуаяву По миру бросили гулять! И кто поставит на предъяву Хотя бы ломаный пятак? Маэстро, музыку! Итак Не пропустите ж этих лиц Пред вами я сыграю в блиц: Вот греческое божество Божок Дионис. Между прочем Вновь двадцать пятого числа Рождённый в декабре. А что? Рождён от Девы… (стрОчим Сюжет! Нам честь и похвала Втирай-втирай-втирай-втирай! Вот это Ад - Вот это Рай. И создаём себе Божка Хотя б из печки пирожка!) Итак Деонис, продолженье Какие у него пути? Стал странник после тридцати Производил в умах броженье Учил, лечил где был везде Ходил, представьте, по воде И даже, боже, вот оно Он воду превращал в вино. Царём Царей по бездорожьям Единородным сыном Божьим Блуждал. Погиб, имея вес. Три дня в могиле; и воскрес. Вот и фригийский Аттис он Рождённый девой Наной С Дионисом как в унисон Тягается нирваной Вновь двадцать пятого числа Рождённый девой в декабре Любовь, как говориться, зла… (какой же смысл в игре? для эполет иль дураков? а новенькое сбацать?) Вновь дюжина учеников И с ним вослед двенадцать… Распят. Воскрес на третий день Продолжу. Мне ещё не лень: Поближе же мои зеваки Ведь говорю вам не афишно Как вам индус? Представлю - Кришна Принцессой он рождён Деваки В день двадцать пятого числа. (как эта дата проросла в сердца. А мы в сей теме доки!) К рожденью Кришны на Востоке Опять является Звезда. Затем бла-бла-бла-бла, ах да - Творит он множества чудес И после смерти вновь воскрес. +4+ А вот персидский Митра - он Вновь по лекалам тем же Представлен миру и скроён (читаю очертевши) Рождённый девой и когда? Вновь двадцать пятого. Звезда. И дюжина учеников. Жёг истиной и светом Почил. Воскрес, без дураков, На третий день. При этом Я повторю в который раз Ещё один для вас рассказ: Бывает так - пожар основ Взорвался эйфорией Я знал всегда про трёх волхвов Кто девою Марией Рождён. Кто выжил и сумел Меня спасти от боли. Когда держал в руках я мел Когда учился в школе Внушали мне что нет Его Что жизнь - парное молоко И что сдувай лишь пенки А я на переменке Молился тихо про себя И красный галстук теребя Я верил - есть спаситель Затем солдата китель И вновь молитва. И спасла Меня от пули и от зла От скверны пропаганды Как вырывают гланды Как получается кастрат Как убивает автомат Как ты на дне внутри брони Губами лишь: “Господь, Храни!” И вот вам, на Востоке Опять рождается Звезда. Упрямо. Точно. Зримо. И по живому борозда - А сердце так ранимо! И три волхва - они найдут И будет миф переобут. И вот уже в двенадцать лет Иисус вещает. Креститель Иоанн; и Свет; Христос в тумане тает; И дюжина учеников За ним вослед, как в вечность… Зажатый я меж дат тисков. Принявший скоротечность. Читаю факты и не злюсь И лишь о вере я молюсь. А разум вопрошает. Я - не Иуда. Не предам! Но зная всё дословно, Лечу на встречу я годам - Дышать стараюсь ровно. И ждать, когда воскреснет Он Ведь был же набожен Ньютон! +5+ Мы покоряемся планетам И верим в этот звёздный путь Спроси: Христос причём при этом? Отвечу Иисус в том суть Объединение народов Цивилизаций непроста А сколько выродков? Уродов?! Давно все заняты места. И устремляем взор на звёзды, Религии свивая гнёзда. И этот сказочный сюжет Мне пересказывать не жалко Но в чём подвох? Хромал бюджет? Сломалась ли соображалка? Чтоб раз за разом так вот в лоб, Срываясь в сказочный галоп? И снова-снова-снова-снова Одна и та же ведь основа! Причём тут Дева и Звезда? И дата эта в декабре? Событий эта череда? Смерть на кресте а не в костре? И воскрешенье под копирку Хочу я знать вкусив просфирку. Ответ мне надобно постичь А то в башке такая дичь! Да и вокруг такая ложь Из уст разнузданных святош. Взяла бы многих их холера И всё же что такое вера? И что такое это - Бог По мне и спичек коробок. Лишь был бы свеж. Не отсырел От спички к спичке бы горел. Так каждый выбирает Храм В конечном счёте верить Вам. +6+ Хрустальная моя жена - Она так ночью любит небо! Со звёздами на ты дружна - Души распахнутой потреба Взирать туда - на млечный путь И в этих звёздах утонуть! Наверно тайна в силе уз Ярчайшая из всех созвездий Как взоры манит Сириус Возмездие из всех возмездий Тем кто не верит в божество Всех возвращая в статус-кво! Звезда ответит отчего От Гора до Христа рожденье Спасителя - всех лиц его Что по иному Рождество Лишь двадцать пятого числа - Звезда собою суть несла В одной единственной поре Всегда и только в декабре! Прошу на небо вас взглянуть И позабудьте вы о критике! Лишь там расмотрите вы суть. Вы видите? Вы видите?! Вот этих ярких три звезды Их место - пояс Ориона Из всех созвездий биллона Они лишь к истине мосты Как в древности так в час по сей Они названье не меняли Из Библии иль от меня ли Узнайте вы про трёх царей Поверьте вы - они не зря Зовуться звёздных три царя! И Сириус и три они Сплошною линией-указкой Слились, чтоб звёздной стать подсказкой! Подсказку ту всегда храни, Чтоб двадцать пятого числа В той точке, в декабре, быть Солнцу Мой Бог! Создателю хвала! И всех мастей легендотворцу! До этого момента день Лишь убывал. Тьма пожирала И вот, для звёздного хорала Тьму в белый свет переодень И запусти часы прихода Планетного природы года Спокойно, ровно, без бахвал Чтоб день в минутах прибывал. Двадцать второго декабря День замер. Суток якоря Секундами едва-едва Числом придела в двадцать два А дальше в двадцать три…. четыре По градусам туда, на юг Земля пустила новый круг Движением своей орбиты Но это после, а пока Всё замерло. Все карты биты! По градусам движенья нет! Конечно же лишь только зримо Лишь для людей, а не планет Но за века ещё до Рима Заметил это человек И ужаснулся! Где движенье? Как вышло, что прервался бег? И дальше в сказку погруженье. В районе Южного Креста Ярило в стопе на три дня! Распяли! Предали! Родня?! Ответа нет! А суть проста Для наблюдателей с куста (условно, верю - не мартышки) И после этой передышки На цифре ровно двадцать пять По градусу, По дню на юг Возобновляется движение Немного севернее… впрочем Для звездочётов это трюк! И началось в умах броженье. Коль трюк, то столько напророчем! И пращур мой гадал и цикал Лет миллион так до меня С простого удлиненья дня Не догоняя новый цикл. Для Солнца, в эти вот мгновенья Дня наступило удлиненье. Метафорически же вот: Пред вами пояснений свод: Двадцать второго декабря Светило гибнет на кресте Стоит в сей точке трое суток И воскресает вновь, горя Для цикла нового. А те Всегда двенадцать блудных уток Та свита из учеников, Сопровождают что богов Двенадцать… это же созвездий. Да, развернуться мысли есть где! Представьте, как хитро, однако! В сопровожденье зодиака По годовому циклу круг Светило возрождает землю Я пояснение приемлю Под возражений сердца стук Смотрю на тысячи чудес Как от воды - лоза в вино Как изо льда трава вновь. Но Как будто путает всё бес Ведь получается что крест Совсем не символ христианства Какое сказочное хамство! Оттянутый как палец - жест! Языческое представленье О Зодиаке! Вот и всё. Пишу, как будто преступленье! И я без рода поросё! И дурят черти неспроста: Как выжить в мире без Христа? И мысль завинчивает мозг Прилизано так и удобно. Но, вот те крест - не благородно! Эх! Всыпать бы поэту розг! +7+ Что мне сказать в свою защиту? Позвольте ж объяснить пииту: Здесь плагиат иль воровство? Какая цель у совершенства? Все добиваются блаженства Возможно ль в этом шельмовство? Как колесо на луноходе Оно ведь то же колесо Своровано в каком-то роде (спирт стал густое кюрасо) Но движет двигатель прогресса В познанье нашем столько стресса И нужно лучшее изъять Туда в заоблачные дали И с Гора снятые сандали Отдать Христу. А там, как знать. И мысль: “Как дурят нас сегодня В поэме этой! Больно бьёт! Что это тут за фейк-разводня? Как будто бы на рану йод! Как будто все мы коротышки И Носов бог-создатель наш Наелись правдой до отрыжки! Где чтива лёгкий променаж?! К чему все эти слово-бредни? Как будто были на обедни!” Прости, читатель, но пойми - Я вынужден творить такое - Своею левою рукою Зажатый правой я дверьми Рукой. Сам думаю на кой? Дверь поддалась. Я вынул руку Опухла. Очень так болит Но, заживёт, даю поруку - А мысль - ярчайший наш болид Крушит и рвёт: “И мы тут были!..” Оставив яркий хвост из пыли. “Нас дурят! Да он наркоман! Анафему ему! Цензуру! За крест мы все на амбразуру!” Друзья! Какой же тут обман! Обман там по течению… Уподобляйтесь чтению: Вот книга! В этой брОне я. Наука “Астрономия”. +8+ А это кто ещё визжит? Толкаясь, лезет к микрофону? “Да Ваш Христос - лишь смертный жид! Намного ближе он грифону: Земля и небо; зло - добро! Замаскировано хитро Но Ваше благородие! Ведь это же пародия! Что красненьким лишь обагрили На поклонении Яриле! Ведь что произошло по сути? Раскол Империи и вот Политики в кровавой смуте Возводят веры новый свод! И где оригинальность? Сплошная же банальность! Ведь стопроцентный плагиат Средь вариантов мериад? Сюжет великого потопа Не выходил века из топа Всё время видоизменяли И больше триста раз склоняли! А десять заповедей - эй! Причём здесь некто Моисей? Сто двадцать пятая глава Из “Книги Мёртвых” бла-бла-бла…. Взята оттуда целиком Каким-то ушлым знатоком!” С меня довольно! Идиот! Кто в микрофон о сём орёт? Тут нервно курит розги кнут Еретика за то распнут! От Вашей выходки сгорим И допустимо только им Так лгать французским виконтессам А Вы ведь, батенька, профессор! Вот я наплёл. Вот закрутил. Стал без пяти минут расстрига. Но и соломки есть настил И, разумеется, интрига Читателю, а посему Возьму я посох и суму И как библейский Моисей Вас выведу из гади сей. +9+ Как повесть вам “Бег Иноходца”? Читали? Нет? В том не виню. Я не сорвал с неё доходца. И девственной её храню. Издательств зарулил редактор Был в критике розовощёк Я рукопись толкал как трактор А в результате за свой счёт Сто экземпляров смог издать И то, порадовать чтоб мать. Но повесть прочитал Айтматов Подсунул Есин - подколоть! (ждал от Чингиза только матов) Но мэтр увидел кровь и плоть Отринул даже тень про клона, Напротив, принял благосклонно Мои скитания в психушке Не пригодилась оборона. Да… лишь теперь полю из пушки Всё что читаете сейчас И выше с болью одолели В себе держу я еле-еле Пишу. А дьявол - в мелочах. Так вот. Сосед мой, там - по койкам, Излишне вышел говорлив. У нас отбой - ему прилив Болтает; и по всем помойкам Пройдётся. Шпарит до зори. Не успокоить - хоть ори! Как разойдётся - лыс и гол Лишь останавливал укол. Безумный Фрэнк. Он был контужен Но, Боже мой, как мне он нужен! Его все мысли от сохи - Переплавляю я в стихи И жив ли - умер мой приятель? Посттравматический синдром Он не проходит же добром. С отбоя столько лет уже Но я, как памяти старатель Опять на психов этаже Так первую главу рифмуя Хочу расширить горизонт Отсюда шлю привет ему я Братишка! Живы мы! Рот Фронт! Итак, когда вы прояснили Откуда взял я этот бред Надменно в прошлом роясь или Боясь откуда мой сосед И тех и этих успокою Отвечу просто, по уму Когда узнали вы такое - Закройте чтиво - я пойму. А с кем остался - продолжаю. Цитирую и не лажаю. 10 Вниманье дамы, господа Итак Титаник вашей веры Ко дну? И вот уже вода И крысы с корабля все серы И шлюпки на воду уже Другой давно б сказал: “Туше” Но стоит ли в волнах спешить? ПогОдим кораблекрушить. Прошу Вас задержаться, впрочем Как часто Бог для многих Отчим? Пусть курс так взяли далеко, Все ль доплывём мы несомненно? И как доплыть нам без Его Любви? Большая перемена В сердцах людей и океан Нам дан для веры христиан. Вы видите девятый вал? Шьют дело нам по нашей вере И кто из вас за крест вставал? Давно мы стали люди-звери И звери-люди все давно Кровь господа свели в вино Кто мне мешает? Так стучит? Зубами отбивает ритмы Хорошенький имеем вид мы На панихиде панихид. Маэстро! Не дрожите так Ведь отвлекает! Валерьянки? В дурдоме нашем за пятак Достаньте спирт. Спасенье в пьянке Средь дирижеров как и вы Для коих зеркала кривы. А я продолжу несерьёзно Прямолинейно и курьёзно. В конце концов уверен я К моим словесным выкрутасам Вы благосклонны. Спорынья Проникла в мозг к разврата ассам. И все вы - в том числе со мной Без Божества в тюрьме земной. ВТОРАЯ ГЛАВА поэмы “Taboo or not taboo” +11+ И что такое бог и вера? О, психоаналитик - ты Наш новый бог - и эта эра Для богачей - не бедноты Но как божок богов трактует С надменным гребнем потакуек, Открыв фрейдискую тетрадь За ваше детство бабки брать Почасно - год за годом блея Достигнув в этом апогея! С корнями выдернет ответ И носом - носом нас в кювет! Простите дамы, господа, На ерунду опять отвлёкся Смотреть как трудно в пасть колодца И не упасть - вот где беда! И вот я заново рождаюсь И в тысяча девятисотом К недосягаемым высотам Стремлюсь. И для адептов паюс Я становлюсь. Мечу икру Какую начал я игру! И через двадцать восемь лет В истории оставлю след. Но а пока я в папы рабстве - Законспирирован в аббатстве В котором орден августинцев Ещё навешу я “гостинцев”! В сто восемнадцатом уже Рабочее крыло монахов. Вот где нагнал я столько страхов - С мечом в доспехах - на ноже. И вера в новом вираже! Да, нищенствует орден, но Ему так много суждено! Ну что сказать ещё об этом? Я связан бедностью обетом Чтоб посвятить всего Христу И нищенствую и расту В глазах простых мирян и знати От них во всём завися в плате. Борюсь я с ересью катар Святой Франциск ещё не стар И со святым он Домиником Всех страждущих наполнен криком. И во главе с Гуго де Пейном Я весь в сражении идейном Дал нестяжательства обет И понаделал столько бед! Но это будет много позже, Когда сломается хребет. Рука крепка. Есть конь и вожжи И братство призванное в путь Отправлено туда к истокам Найти в бумагах веры суть Которая так выйдет боком. Храм Ирода давно разрушен Храм Соломона пал под ним Коль верить летописным врушам (“льстецы царей” их псевдоним) В руинах Ирода, храним Секретный склеп, как месть Пандоры Найти его монахи скоры. Монахи-рыцари в пути И на защиту новой эры В галоп монахи-тамплиеры За вольность их, Господь, прости! Лишь девять рыцарей прибыли Земля Святая - вот она С дороги и в дорожной пыли Презрев в словах полутона К наместному царю с поклоном Мол просим Балдуин Второй Чтобы молиться тут иконам Нас добрый царь - благоустрой! Нам воздух келий здешних душен Особенно с мошной пустой А вот в развалинах конюшен Туда пусти нас на постой! Царь дал добро. Какая драма И девять лет руины храма Терзает кирками отряд И долбят горную породу И сколько полегло народу Чтоб веры совершить обряд. Как видите в конце-концов Находят склеп. В нём документы Секретные от праотцов Оправданы затраты ренты. И эту неблагую весть, Как римский папа должен снесть? Ведь тайна может перестать Быть тайной. Папа Иннокентий Был в этом больше компетентней Чем паства. Мудрецу под стать Решил правитель Ватикана Заткнуть им рот. Открыв рот крана И деньги полились рекой Во имя истины благой: “У тайны коль раскрыть секрет, То этой тайны вовсе нет.” Невероятнейший подарок “Закон в себе” назвав его И, затушив свечи огарок Лёг папа спать - творца И.О. +11+ А утром полетел гонец К дотошным братиям в аббатство Их нищенству настал конец Отныне тамплиеров братство Волшебным росчерком пера Вдруг стало нечто большим Да, папская рука щедра От Франции до Польши Когда схватили за яички Тогда не жалко и налички. И с этого момента орден Стал армией самой в себе Однако же какой путь пройден С кувалдой, киркой и в мольбе! Простое нищенское братство Вдруг папы избежало рабство, Но прикрываясь также им - И всё стерпел прижатый Рим. Ни короли и ни прелаты Никто свой нос к ним не суёт Монахи папе не солдаты - Властители - не жизнь, а мёд! Ещё недавно голодранцы (пусть по велению души) Теперь набили златом ранцы. Постой, читатель, не спеши Исправлю рифму, вышел брак Нет не с рифмовкой, а по сути Не ранец право же - рюкзак. Лишь триста лет как в атрибуте Солдатский ранец - ведь германец Он изобрёл словечко “ранец”. Те, что недавно так бедны Скупая разом полстраны, Владения в десятках стран Имеют. Это был таран Для власти Рима, но терпим И в этом оказался Рим. Возможностей в финансах тьма Другим за это бы тюрьма Филипп Второй же Август им Всё министерство. И сгустим Добавив штрих Один из Иерусалима Ключей казны… неумолимо В кармане их. Ущерб для пап неизмерим Но проглотил и это Рим! Открыть кредит, чтоб сыт был лев? Для королей и королев? - Извольте - непременно Казалось стран арена Для тамплиеров лишь капкан Но лишь сопел вновь Ватикан Хоть и чесались лапы У свеженького папы +12+ И вот он рай для Ордена Ведь грань запрета пройдена Обидок прёт понос. И к тысяча трёхсотому Взорвался папа: “Вот ему!” И фигу, фигу в нос. И папа Климент пятый Велел чтоб стал распятый Весь Орден - злата воз. Явилось откровение Святоше - будут мнения Иные? Ты ж поди! Чудесное видение Кли… Пятый без сомнения Наковырял в носу Мол сам явился боженька Упал Клименту в ноженьки Буквально на весу Молил - убрать еретикОв Сказал кого и был таков! И вот набравшись веры, Наковырявшись серы Кли… Пятый дал указ! Освободить галеры! И чтобы Тамплиеры На них и без прикрас! Они же все еретикИ От Африки до АртикИ Трам-тарам все дураки К тому же гомосеки! И как на лесосеки Хоть у кого спроси Тринадцатого в пятницу В октябрьскую ратницу Всё вышло намази. Процесс костров ускорен И вырезан под корень Весь орден, что так вздорен Доволен папа! Си! +13+ Так в тысяча триста седьмом Весь орден смешали с дерьмом. +14+ Обидно. Больно. Я так злюсь! Но, вы простите, повторюсь: Всё знать на свете так опасно И просто знать не всё, увы О, знание, оно так властно, Но не сносить вам головы Коль сунитесь в конце концов В секреты избранных жрецов. И вот по всей - по всей Европе Развеян пепел тех костров И весть летит в гонцов галопе Разгон для ордена суров. Осколки, Боже, сохрани! Ведь все же рыцари они! Спасись же тамплиер - плутай Не выдав эту тайну тайн! Ведь не смотря на все убытки И на костры, на дыбе пытки Немы хранители секрета И более того Нет круче в мире амулета Потомки их из лета в лето Хранят в бумаге божество. Я плачу. В горле ком. Маэстро! Есть повод! Очень надо спеть Часть сложных слов с приставкой “экстра” Должна в поэме оглупеть. Чтоб сбить дешёвый романтизм (презрел я всё с концовкой “…изм” и полюбил вселенной вайю.) Жена, беруши! Запеваю. +15+ О, дамы, дамы, господа! Ко всем чертям летит планета Подброшенная как монета Орёл ли решка? Решка? - Да! И почему у нас одно Так вызывает недоверье Другому сразу верим. Дно Разгадки за закрытой дверью. Молчишь история? Молчи! Мы сами подберём ключи. Ключ истины солён и горек Историки же как нам лгут! Стал великаном лилипут Коль руку приложил историк. И коль вот эта вот рука От папы до политрука Выводит фейкомётом слов И для ослиц и для ослов То есть клеймо для сей химеры: Мошенничество Нашей Эры. И Христианству главный приз Историки латают дыры И вот от библии проныры Готовят для толпы сюрприз. Иваны, те, что без родства Вернее что родства не помнят. Для моды иль от боловства С крестами. Их уже питомник О Заповеди их спроси Иль о грехах о смертных. Ну ка? Такая мудрая наука Не красит многих на Руси. И осеняют всё крестом В платочках в рубище до пола А вера так для протокола И водку кушают с постом. Как не задуматься о ней О Вере? И отождествляя Божественное и лентяя Не отходя от алтарей Слюнявя Образ и ровняя С кружком баклушных ложкарей? Скорей же далее! Скорей! Пусть стены рушатся в испуге. Читатель! Вырвесь на простор! Привязан к храму? Что за вздор! Ведь на просторах нет прослушки! Итак, продолжим на опушке. Хоть от Рязани снова смог И пот без кондиционера Какая пошлая манера В жару сидеть как льда комок Молясь на пульт и хладогент Эх ты - Москвы интеллигент! +15+ Смотрю на вас и в горле ком. Мы все живые, а не боты Час пробил, вы ушли с работы Так уходите босиком. Поляна - мурава-трава Букашки и кузнечик в теме Он как и вы давно в системе Какие у него права? Пока жара на стрекотанье На веру а не на восстанье. Итак, поближе все ко мне Клещей не бойтесь. Кровососы - Нет не они. А кто? Вопросы К тому, кто нынче на коне. Я лишь затейник говорун Не провокатор и не лгун Посредник, водит что пером - Посттравматический синдром. ПТСР - боль инвалида - Такого вы избрали гида. Ах, дамы, просьба, господа! Не заходите вы сюда. Поляна вам а мне палата Вот апельсины и бульон Соседи: Бог, Наполеон В матрасе схрон - граната. На тумбочке моей кефир В сезон кулёк черешен Не для меня прямой эфир Язык мой не подвешен Вот Соловьев иль МихалкОв Скажу я вам без дураков Друзья телеэкрана Когда на сердце рана Когда она кровоточит И сатана новорочит То умирать нам рано И современный Моисей Вещает для России всей Чтоб не было бы зла осей Хоть окосей и облысей Но главное ты орусей Чтоб столько было бы гусей Лосей и в нерест карасей И Таллин и Гавана Дружи от счастья не косей Чтоб началась Нирвана И меньше катафалков Вещает новый Одиссей Ваш Соловьёв-МихАлков +16+ Итак продолжу - (отступленье одно на строчку - преступленье). Десятый день я вывожу Пишу упрямую поэму Не для того, чтобы вражду Посеять, или выбрать тему Что оскорбительна попу И мне ли на войны тропу Вступать когда я видел смерть И боль земли и счастья твердь. А кто обрёл - не потеряет И вырвать как и чем любовь? По жизни столько скупердяек К такой вот душу пришвартовь То знамо дело - испоганит Но даже если это так К ней прилепившийся чудак Кикимору свою не ранит Как на Руси - уйдёт в запой Его надрывом станет “белка” Кто любит - не ныряет мелко И встретит смерть свою за той Кого безропотно любил По мне - святой - кому дебил. Но сто очков Жуанам дал Любил. Страдал. И не предал. Де-юре загубила водка Де-факто мерзкая молодка. И знаете подчас при том Она бахвалится крестом. При этом крест реальный несть Её супруг имеет честь. Хмельной де-юре атеист Де-факто сентименталист. Что дамы? Где же господа? Сейчас по стопке и вернутся? Да, без любви и с водкой куце Цветёт столетья сволота. И Марья гробит скалкой Ваню Итак вернусь к повествованью. Что сладкий мёд и королям И черни: клеркам и рабочим? Конечно тайна. Или впрочем Коль я разбил всех по ролям Не любопытен черни люд В щель нос лишь короли суют. Когда домой пришёл рабочий То нос забыт. Закрыты очи. И я пишу не для него. И я пишу не для короны В пролёте белые вороны Ведь всё имеет статус-кво В чём тайный смысл и подоплёка Читатель мой там, за скалой А современника - долой - Пишу в прекрасное далёко. Невероятнейшая тайна! Как обнародовать? Нельзя. В веках вопросы рыщут стайно Чтоб пешку провести в ферзя. И ферзь сыграл свою бы роль И пал беспомощный король. Секрет раскрыт и тайны нет Пока что лишь для тамплиеров Какой пленительный момент! Но нет для нас друзья барьеров И перепрыгнем мы барьер Его открыл нам тамплиер. Дрожжи ж католиков святыня Хоть обругайтесь по латыне На мёртвом языке богов Секрет раскрыт и был таков. И, прежде чем, пуститься вскачь Переходящий на голоп (ведь правда - это пуля в лоб) Так отодвину я пугач И расскажу что мне продали О версиях и о граале. Святой грааль. Драматургия Ещё один мой персонаж Ничуть не проще чем другие +17+ Путь к истине в барьерах наш Начнём же: версии четыре, Их не отыщите в псалтыре Простите с Библией Танах Что вывел всё в таких тонах. Поверьте, вывожу с трудом - Дурдом - на то он и дурдом Чтоб уловить стенанья душ Приняв альтернативный душ Без рамок, церкви и разврата Где снова брат встает на брата. Где я в палате полугол Пока что избежал укол. Так что расскажет местный враль Про свято место и грааль? По первой версии - то чаша. Не просто чаша а Христа И для святош её нет краше А почему? Пожалуйста! Ученики Иисуса На Тайной Вечере они Все причащались. Дело вкуса, Но сей предмет в веках храни Быть может это и враньё Но, причащались из неё. Затем предательство Иуды Затем сын бога был распят И вот ещё один обряд Божественен для сей посуды Добит был Иисус копьём Конечно из гуманной цели И капли крови уцелели В той чеши. Ту легенду пьём И до сих пор. Но у адептов, нет-нет не спор. А белым днём Вы знаете… сомнений рой Хотя по версии второй То некий камень божества Он связан с тайной Иисуса У версии немного плюса. По третей версии предмет - Его в природе вовсе нет. Он сохранён после потопа Но помните? - Ковчег и Ной Минуем ссылки стороной И перейдём мы дальше. Опа… Ох, тили -тили! Ах, трали-вали! Такое тут нагородили! Что разгребём сейчас едва ли. +18+ Вот "Sangreal" и "Sankgreal" Два близнеца - почти… почти что На двое суток в том застрял Любимую просил тактично Чтоб Ника смысл мне донесла Филолог, полиглот. Красотка А взгляд, А от бедра походка! Мне ж с языками столько зла. В французском - схож я на гиббона За ней же опыт и Сорбонна. Лишь ей доверю свою честь И черновик главы прочесть. Итак жена мне пояснила И разжевала по слогам Пока не высохли чернила Тот вывод брошу вам к ногам Удивлены? В кустах рояль И для таких как я ослов: Звучит красиво "Sangreal" Занятная игра тут слов О "Sangreal" Святом Граале (кровь настоящая в реале) Старофранцузский в переводе И тут же эту мысль украли И так изящно подменили “О любви не меня ли вы мило молили, И в туманы лимана манили меня? Для меня на мели мы налима ловили А поймали лениво линя.” Как в тему тут скороговорка Хоть не вписалась и в размер! Прошу чрезвычайных мер Чтобы поймать с поличным орка. Итак, продолжу мысль жены Как жёны в смысле нам важны Жену же нужно обожать А не к любовницам бежать Чтоб с ней скакать в ритмичном па Лишь потому что так глупа! Изменникам напомню: в браке От “па” до “ПА” ведёт тропа До ПА - панической атаки. И чтобы не было атак Храните вы без брака брак. Вернусь к реальной я кровИ Тут речь лишь о реальной крОви Но лишь подменой отрави Сакральный смысл, насупив брови И "Sankgreal" как "Sangreal" Звучит почти неразличимо На здравый смысл нашла печаль Так отчего и в сём причина На слух в замене звука нот? Дословный вот вам перевод О королевской крови тёрки (филологические орки!) Кровь королей а не святая Одно в другом как снег растая, Обман впитал сей каламбур Для глупых дураков и дур. И"Sangreal" стал "Sankgreal" Теперь подробно, как украл Святую кровь мечтой прогрыз И раскрутил сакральный смысл Подделки гений-генерал. Его задача благородна Как думал он травя пергамент… Но буду соблюдать регламент Начну с другого я подробно. +19+ Авантюристы! К нам! Ауууу… Вам посвящаю я главу! Пригладьте волосы и шерсть Утихомирьте вы копыта. Примите знанья следопыта Что следует ещё прочесть. Что в измененье величин Вдруг заставляет жить нас Богом? Есть нечто, что выходит боком, Когда берём чужой мы чин Того, кто смерть не заслужил Распят; воспет; он, вознесённый Есть что утянет столько жил Когда распятый стал спасённый Тот нищий рядом за углом Ему вы протянули руку И не прошли ту боль и муку Сказав надменно поделом, О, милость сорванных личин! Великодушные поступки! За кров бомжу и проститутке За измененье величин Весь орден будет истреблён Сей исторический бульон Нам нужно будет расхлебать И в том нас не поколебать. Как на породу люди ломки! Породистость как в табуне Ваш прадед подстелил соломки? И вот в элитной вы броне! Но а когда все карты биты И вы, увы, не часть элиты? Конечно, можно всё купить Чины, карьеру, даже званье Какое всё же наказанье За титул душу погубить Великосветский нувориш Ещё вчера из подворотни Сегодня граф. Гуляй, Париж Лишь бедняка облагородьте Амбицией на целый воз И вот его пробьёт нервоз Придумать как по волшебству Ещё стать ближе к божеству Толкнув толпу на преступленье Пока что это лишь вступленье Прямолинейное ладьи Вся сказка только впереди. Я в изложенье буду стоек Для вас и для палаты коек. +20+ А, знаете ли господа Конечно же и с ними, дамы Головоломка есть - о, да Предвестник стопудовой драмы Её вам изложу. Однако Чтоб не случилась после драка. Головоломка та крута В ней всё закручено с расчётом Чтоб не найти назад следа А кто придумал - тот с почётом Почил на лаврах без вреда себе, потомкам и в веках его носили б на руках. Одна из самых виртуозных Простроенных на яркой лжи для душ простых, религиозных Итак, скорей её держи Молитву учат целый год. И вмиг скабрёзный анекдот. Некрофилистика Европы (как «мёртвый» и «любовь» читать) И тут освоены все тропы Запрета сорвана печать И труположество по-русски Лишь фитишизма парадокс в Европе. Предрассудки узки, Но узость мне мила порток! Ах, да! И противоположность У некрофила - биофил Такая же по мне безбожность На жизнь Господь благословил Адама с Евой а они Как далеки от сей лепни. Всё остальное лишь от скуки Тут рифма просится подстать Но заменю её на звуки Скрипения пера в тетрадь чтоб этот миф потом разуть, Итак, какая его суть? Суть в утверждении о том, На самом деле Иисус - Он не был тем для нас Христом Как не был богом (тяжкий груз) Как не распят. И не воскрес И на Марии Магдалине Женат. (какой однако стресс) Подбросить вам ещё идей? (ведь нужен же медведь в малине) Конечно же - имел детей! И напоследок в грудь кинжал Он в Галлю с женой бежал (Юг Южной Франции теперь). Из фактов миллион потерь Гранит фундамент, а не глина - Какой придумал то урод что от Христа ведётся род? И кто такая Магдалина? Перелопатил. Тяжкий труд Такое вывести в тетрадке Но, отведу я все нападки: Иные времена грядут Где радужный по сути флаг Имеет очень много благ Жизнь хороша гораздо Для опы педераста Чем для несчастного Христа Которого переписали. Подделка же конечно в сале Но создана же неспроста! И не сейчас раздута же И не на психов этаже! За то ручаюсь. Впрочем, мы голову морочим Из-за болезни головы Себе и нашим близким, А планом этим склизким Воспользовались из корысти Лови Агаты Кристи! Сей замечательный сюжет! Какой однако рекошет На детектив Агаты! Ай, нет - имею латы Я крепкой веры без неё Чтоб с истины сорвать рваньё Хотя оно и модно За моду - что угодно! И в юбку рядится Брэд Питт И Деппом миллион пропит Простите, перенюхан И красится Фальк Юхан. У них такое ремесло А тут, друзья простите Куда легенду унесло? Перепросеем в сите И разделим добро и зло В атаку! Шашки наголо! Звонят. Меня простите. Да. Кто? Иисус?! Алло!.. ТРЕТЬЯ ГЛАВА поэмы “Taboo or not taboo” +21+ Ты кто, Мария Магдалина Твой образ, он какой в веках? Ты, ученица исполина? Ты мать в наполненных сосках? Вокруг тебя лишь небылицы Вокруг тебя порочный круг И от орлицы до блудницы И от блудницы до орлицы Иисус тебе он друг? Учитель? Муж? Иль покровитель? Кто ввёл тебя в его обитель? Твой интелект ему подстать? И что могла Христу ты дать От плоти к плоти лишь земного? И что от пап тут постанова? Молчишь. Конечно, умерла. Так родила ты от орла? И что волнения родило Неужто вымысел кадила? Так например наш граф Толстой Был отлучён от лона церкви Шагаю широко. Постой! В чём смысл? Опять в закланья жертве? Подставь ты щёку - не ударь. И брызги крови на алтарь. Как часто любим без рассудка В том вывернем себя до дна! А чернь вещает - проститутка! Мария - ты была одна И вот Христос пришёл на встречу Его пленительные речи Благословенный поцелуй И страшной грешницы не стало И исцелилася она Лишь привкус на губах металла И счастье, счастье до пьяна Ведь в первый день недели встав Иисус к тебе явился. Зубрю я библии устав И в буквы я глазами впился Читаю я в который раз невероятнейший рассказ Всего двенадцать только слов Но нет. Основа всех основ Любви священной те слова И разливается лафа В счастливый веришь ты исход Когда умрёт навеки тот Кого безудержно любил И смертью он тебя убил. Итак семь бесов - это что? Конфессий семь иль семь подбитых Крылатых ангелов элиты С небес что свергли? Мыслей сто Гадают правнуки в пыли В раздрае от находок новых В их лапах сброд и короли Влачатся в ржавчины оковах. Жизнь без любви как по ножу Свои я мысли изложу Бес первый это просто “Боль” Боль от того что нет Любимой Второй бесяра “Страх” До коль Живёшь надеждою ты мнимой Без третий это “Беспредел” Ведь без любимой ты огульник Четвёртый Бесик “Богохульник” Как от него я поседел! (любой по жизни будет ****ь Пока нам нечего терять) Бес пятый - это просто гений Разлуки, краха - Бес “Сомнений” (у серости сомнений нет есть твердолобое упрямство поэтому прощаю пьянство) Кто пьёт - тот может быть поэт Ведь без любви душа отпета Любовь же это суть поэта! Шестой бес “Время”. Как дышать, Когда летишь без цели в вечность? И видишь жизни оконечность Свою седую прячешь прядь Скулишь как брошенный щенок Всё потому что одинок. Седьмой Бес. Кара как с небес И “Одиночество” тот Бес. Мария огребла сполна От пап с трактовкой Ватикана Тысячелетия вреда! И вот свобода из капкана на образ из дамасской стали. В двадцатом веке, лишь тогда Травить святую перестали. А в год какой! “Туда-сюда”! Из “Русского лото” жаргон О шестьдесят девятом годе Немного говорилось вроде Так я дополню вам в вдогон Американский Аполлон Впервые на луну спустился И звёздно-полосатый взвился Затем ударил гонг И капитан гулять пустился Взволнованный Армстронг. Прогулка удалась на славу Оставив лишь вопросов лаву Подобно о Христе: Так трижды предавал Иуда А тут мол на холсте Во всём работа Голливуда Павильонный грим А вы экстрим! Экстрим! Экстрим! +22+ Об этом чуть узнал я больше Лет сорок так спустя. В стране поэтов - был я в Польше В безденежье, грустя Я повстречался в “Литератке” Средь пьяных рож и мин С творцом и записал в тетрадке Прекрасный армянин! Узнал я много от Авета Мой друг Тавризов - он Посланец старого был Света И под бокалов звон Ему читал я о Афгане И тут же про любовь Тавризов слушал в балагане Слегка поднявши бровь Казался мне большим ребёнком И шли ему года Он как-то встретился с Армстронгом Случайно. Как всегда. Хотя случайность - её нету А есть большой секрет И посчастливилось Авету Увидеть Новый Свет Авета столько в Дон Кихоте И скульптор и поэт Нью-Йорк взорвал на высшей ноте Вот это был “балет”! И с гениальностью на грани Космический пинг-понг А после ужин в ресторане Где встретился Армстронг В одной компании с Армстронгом! Мой скульптор был так рад И вот Авет в намёке тонком Спросил про тот парад. “Всё тлен. Давно ушло то в лета”- И мудрый астронавт Летел в мечтах своих там где-то Над звёздами неправд. И есть ли правда та в природе? И перетасовав Связь Магдалины в карт колоде Был обновлён состав. +23+ И прилепилась ли к ней шлюшкость? Отпала, будто грязь Перемещать легко лишь тушкость. В софитах, матерясь Забыли в кадре, чёрт, хлопушку Добавив ветерок Пора бы им в мою психушку Или спустить курок! И нетрадиционный взгляд Принципиально что отринул Святые бредни шакалят Иную передал картину На женщину, возможно мать Внимательно прочёл всё это Сюда свечу! Побольше света! На кнопки буду нажимать Прости меня икона-мать! Мораль у папства не в чести Недаром Гитлера приняли Спроси соседа ли меня ли Ответ простой! Нацист, садист! Упырь сожравший миллионы! А папы были так влюблены Что выдали охранный лист И в топ Европы влез тот глист Да вот он. Рядышком в палате Усы и чёлка - всё при нём. Не обольщайтесь, что в халате Халат прикрытье только днём… Простите, вновь ушёл вперёд так тяжело писать о прошлом Когда Адольф в ушах орёт Грызлом зловеще-скоморошным. Вернусь к Марии Магдалине Чернили деву оболгали Навешали стыда регали Мол будет в грешников долине Спускали сколько так в долины? И Житие от Магдалины Утеряно; иль сожжено? Закопано на сажень? Но вопрос тем самым ли опростан?! Апостолы, а как же вы? Ведь верою мы все живЫ Апостол - это же апостол! А так выходит правды нет Размазан пап авторитет. А я, выходит что? Преступник? Поднявший глупый ор! Проклятый еретик? Отступник? Эй, нет! Я прокурор! Десятка два не лет - столетий Смотреть с закрытым ртом Настроили монахов клетей А истина не в том! Ведь Христианское ученье Оно не на крови В любви во всём его свеченье Да, только лишь в любви И рифма пусть давно избита Но истина проста Простите вы за то пиита Прошу за смерть Христа Но каяться в грехах не стану Себя назвав рабом Снимите вы свою сутану И вспомните о том За что Христос был на распятье? Я значит его брат И все мы человеки братья И этому я рад! Как можно далеко забраться! О, Боже мой! И чёрт возьми… Как я похож на папарацци И сколько с гадостью возни Мистификации повсюду Лопатой золото гребут И тыкая в веках Иуду Воруют, погружаясь в блуд А если власти станет мало Прекрасный повод есть всегда И за Христа вновь лязг металла Как саранча попов орда В крови кружатся параллели Меридианы прогнилИ Зато в молитвах к богу трели От Рима и до Сомали Вещают истинного бога Но в чём же истина креста? И месть где око лишь за око давно покинула места где правит бал старик в сутане? И ангелы все в папском стане? Отнюдь - молитвы короли Иль педерасты поголовно Иль педофилы. Отмоли Попробуй вот такие гОвна! +24+ Для миллионов стал он босс. Растиражирован по храмам. А шёл тогда в крови он бос По мостовой, был назван хамом. И нёс из кипариса крест, Что грубо вырубил раб Рима. И был его властям арест Так нужен. И непоправимо Библейский этот весь сюжет За шагом шаг тянул к финалу. Толпа глумилась. Ей в ответ Лишь стиснул зубы, не стонал у Ограничительной черты Живой цепи центуриона. Солдаты все сомкнули рты, И от толпы их оборона Иуду не могла спасти. По ту он сторону распятья. Гвоздь не пробьёт его кости, И не его в лохмотьях платье. Серебреников звон в ушах. Их ровно тридцать. Что же дальше? Вот совесть выставила шах. Смерть прорастает из-под фальши Завистливых слепца надежд, Вчера Иуду искушавших. И вот стоит он средь невежд Под номером один средь падших. И видит боль в глазах Христа, И капли крови на деснице, И в боли корчатся уста, Вокруг него в экстазе лица. Ещё в саду ждёт суицид, И труп его не искалечен; Ещё не взял над жизнью стыд Верх, но клюёт как ворон печень; И Гефсиманская петля На шею ночью не одета; Ещё гордыню утоля Его раскаянье там где-то; Ещё от веса серебра Солдат не в силах оторваться; И нет пореза у ребра Разящего копья паяца; Ещё он жив, тот кто рождён От девы-матери Марии. Под жарким солнцем, как дождём, Кто встретит смерть без истерии; Благословение Христа Иуде выйдет приговором, И будет истина проста Тому, кто в смерть ворвётся вором. Кто был Христа учеником, Сам мастер сладких поцелуев, Поник Иуда - в горле ком, С деньгами племени холуев Ему и ночи не прожить, И пережить в проклятьях многих. Но, а пока в толпе рож выть, Принять смирение убогих. И как Иуде перенесть, Того, кто встал меж ним и верой? Нет, не предательство, а месть, Она ему служила мерой, Когда его, поцеловав, Вино, как кровь испил Христову. Какой живучий этот сплав: Предательство и зависть к слову. Завистник стал Христа палач - Христа, живущего крылато. Распятия - Иуда ткач. Не деньги! Смерть Христова – плата За то, что так умел парить Крылатой рифмой над богами. Сам Бог, рождённый говорить В божественной словесной гамме. За это именно распят. На тайной преданный вечере. У миллиардов этот яд, Как в древности и в новой эре! Первосвященник - не подлец, Орудие у серой массы. Поэт распят. Его венец - Такой пиар! Срывает кассы! И пусть Иуда заклеймён, Христу воспели смертью оду, Но истинно для всех времён - Поэт лишь мёртвый люб народу. +25+ Не терпится узнать причину? Что в христианстве есть ещё? Какую я сорву личину С того кто так розовощёк И разодет и напомажен А там, под гримом, только труп Да, в выражениях я груб Но как достала ложь из скважин Терзают истину, сверлЯт Петух наставник у орлят! Он учит их летать и петь. Орла ж распяли. Правда, Петь? Костёл-курятник. Петушок Вещает. И такие страхи! Бог дал луженый голос птахе. Послушаем и мы стишок. Ах, дамочки и господа! Возвышенная цель сей птицы! Включает многие страницы Воображения плода. Где склеп. Останки Иисуса И всей династии Христа У Пети не отнять нам вкуса От гребешка и до хвоста. Итак транслирую сей бред смертей и жизней всех черед Спасителя-Христа потомков. Неутешительный скандал! Вот суть, подробности все скомкав: Рвёт косы в изумленье гал - Французский род всех королей Ведёт отчёты от Мессии Через его детей детей. (куда ж нам серым из России) А тут династия на троне! Как много у судьбы ироний. Экономический экстаз В создании агломерата Не страны а иконостас Вот где разгул для панибрата! И сборище всех подхалюз Состряпать большее едва ли! А как идею продавали! Мол так возник Евросоюз. И бла-бла-бла…. И бла-бла-бла Жизнь столько книжек наскребла Где всё это со всех сторон Обсасывается до деталей И столько споров до баталий Про этот лжехристовый трон Что думаешь - какая блажь В улитке игрищ Джонни Нэша А петушок вошёл же в раж! От венской школы и до треша Вся еретистика искусств Оккультных тем, шипов сомнений И прочих варварских безумств Что шквалом прёт из академий Лишь увлекает за забор Где спрятаны вопросы веры Попасть туда - какие меры! Какой устроили сыр бор! Ну, был Иисус иль нет Де-юре иль де-фактом богом? И столкновение планет И снова вера за порогом! Какая разница? На кой Все потеряли вдруг покой? +26+ Какие наглые реали! Пойдёмте в хол. Там есть рояль Я вам сыграю на рояле Ваш сталкер, джентльмен и враль Ведёт как час по Данте аду… Мадам - Вы смазали помаду Да-да вот тут. Прошу платок В дурдоме мир для всех жесток У многих здесь судьба окурка. Не важен статус до того Пока размазанные о асфальт не сожрала их дурка. Вот видите там два придурка Они ведут несчастный спор С тех пор когда сюда попали Несут, простите же, ведь вздор Да как! Убьют ещё в запале! Послушаем и мы их ор И безопаснее отсюда: Один Вальтер - другой Иуда “Какая разница? Какая? Вольтер! Ведь Вы сошли с ума! И не сошёл с ума пока я И ваша мысль глухонема Сойдёт лишь для домохозяек С ней выступать лишь в шапито! Ведь это же как всё меняет! Ведь всё меняет! Всё меняет!!” “Да что спрошу меняет-то! Иуда! Вы всерьёз считали Что библия пришла с небес? По факсу может быть? Едва ли И создавал её прогресс! Со смутных тех ещё времён текст библии был правлен сотни Нет! тысячи раз изменён И утверждён на папской сходне! И дополнения, поправки И переводы языков Такой сумбурррррраждался в плавке Исправил “ять” и был таков А может в этой самой “яте” Заложен смысл, как в рукояте Рубить клинком как без неё?” Двух точек нет - и “Е” не “Ё”” +27+ Конечно - этот спор насмарку Но есть в нём здравый элемент Про букву “Ё” - один момент Внесу как автор я ремарку Зайдя вперёд про “Русский Мiръ” Закончить я задумал этим Но речь зашла - и мы ответим Добавив ясности в гарнир. Небесную взрывая ось, с потугой нового скачка, в стране, где мысли на “авось” и где решают с кондачка, языковая бомба в том, что этим русским оборотом мозг иностранца рвётся с пОтом, чтоб ничему не внять потОм - в различии сучков и сучек, от прадедов и до внучат - какой они подарок врУчат и между глаз каким вручАт непрошеным гостям могил, не посрамив Отчизну битвой - ещё от Ига до Игил Святая Русь жива молитвой! Непониманья треснет лёд, от осознания Мiръ охнет: он с Русской “ё” передохнЁт, а без неё - весь передОхнет. Конец ремарки и мне впору Вернуться к сумасшедшим спору. +28+ Итак дурдома интерьер Вещает наш деист Вольтер “Конечно же Иииииисус Мог быть реальным персонажем И по влиянию стал туз И самый-самый в мире скажем Как например Египта Гор Дионис Греции - Афишно в компании индийский Кришна И Митра, Атис - кругозор Велик, когда ты знаешь тему И средь созвездий помнишь где мы! А мы, любезнейший, отсюда Вот так-то мнимый мой Иуда! +29+ “Среди двенадцати, апостол Я первый, кто его предал. Какой удар! Какой скандал! Распятый веры идеал Бокал из яда мой опростан. Его убил, поцеловав К чему мне серебро злодея? Такая мудрая идея Ко мне пришла, когда радея О вере, стал я с богом сплав. Да, мне он этот путь внушил На Тайной вечере где вера Меня сразила, как холера Моя для вечности премьера Ему к распятию посыл. Андрей, и Пётр, Иоанн, Филипп, Иаков Зеведеев Кристальной веры прометеев И я средь этих дуралеев Есть у кого прекрасный план. Варфоломей, Фома; Матфей - А ты был мытарем, куда же Тебе такая вот поклажа? - Где сборщик податей, там кража И ты стал веры корифей? Иаков, сын Алфеев - ты В небытие, а я средь славы Среди хулителей я лавы Венец обмана и подставы Я тот, сумел кто сжечь мосты! Фаддей - Иуда. Тёзка! Боже, К чему ты спрашивал Христа О вознесении в места, Где жизнь, как с белого листа Что тут, что там - одно и то же… И где ж ты СсИмон КананИт? Да, преданность твоя скалою, Но память о тебе золою! Разрезан заживо пилою. Кто о тебе печаль хранит? И я - Йегуда Бен-Шимон Что миру дал триумф распятья! Христос казнён и в клочья платья, А мне достались лишь проклатья, Но я причина - свят что он! За тридцать Шеклей, Тетрадрахм Неужто предал бы я веру? В ином ищите вы химеру, А эту глупую аферу Отдайте жадным дуракам! Он сам просил меня о том. Я тот, кто знал его с рожденья. Его святые убежденья Меня отдали на съеденье За путь к распятию с крестом. А ты, о чём же думал, Марк, Когда ты выводил такое? Суждение людей мирское - Апостол выбрал воровское На вечность кинут я во мрак. “Вошёл же сатана в Иуду..” О чём ты говоришь, Лука! Я видел в детстве облака Когда был брошен. Но легка Несла меня волна. Прибуду Младенцем на Искариот. Отец и мать меня отдали На милость волн. И я был в дали Отправлен ими на сандале (Какой печальный анекдот) Но новорожденного плот Он спас меня и вынес к суше Отец и мать по ваши души Ещё вернусь. Пусть сны-кликуши Спасают вас. Но сын-урод Отца убьёт и мать уложит. (Придётся это вам прочесть) Сладка кровосмешения месть. Мне этот грех по жизни несть Лишь этот грех мой разум гложет. Но я его ведь искупил. Раскаялся за боль утраты. Суровы веры казематы. Чудовищнее нет расплаты, Когда я тридцать лет кропил Слюною вековую палку, Взбираясь на;гору с водой Во рту. Я грешник молодой Всё веры грезил лишь звездой. И вот увидел спозаранку Как палка эта зацвела. И камнем я упал, рыдая, Заполнен верою до дна я Что шрамы мне и прядь седая Когда святые купола Увидел в этом я цветенье И понял - бог меня простил. Ведь он меня всю жизнь растил Чтоб я для сына стал настил Дорогою хитросплетенья Отправлен в дальние края Где я обрёл свою осину Ведь бога я поверил сыну Приняв предательства личину Расплатой стала мне петля. Самопожертвованье! Боже Прими ты мой священный дар. Просил - я предал. Но удар Не вынес! Эту кару кар. Ты подари мне смерти ложе В свои объятия прими. Сполна я странствовал по свету Иудой стал я по навету По твоему, господь, совету Я презираемый людьми Единственный, кто верит свято Пожертвовал кто дорогим. Я безграничной веры гимн - В веках лишь с кошельком тугим, В глазах толпы подлец… А я то… Лишь целовал его в уста Любя сильней себя Христа.” ЧЕТВЁРТАЯ ГЛАВА поэмы “Taboo or not taboo” +30+ Класс! Это речь! Аж до мурашек Вот так и дурят вас, дурашек! Ни порицаний - ни хулу Я возводить сейчас не буду Сам фактов предоставил груду (читайте первую главу) В ней смог подробно описать Календаря святую дату - По точности - сродни солдату Декабрь. Рожденье. Двадцать пять. И больше ста других божеств “time twins”английский в точку жест Под эту дату. И двенадцать Учеников. устал я бряцать. Что факты? - если боль в груди! Да хоть сейчас Христа роди Ты дева нового завета Он соберёт учеников… Что будет? Разум без ответа А сердце? Сердце без оков Возлюбит он и вновь распятый К созвездьям Южного Креста Сорвав земные тела латы Да, воспарит! Душа пуста Терновый впился в лоб венец Вы тут? Ведь это не конец Начнём вновь с чистого листа Есть древние доселе книги Заглянем в них мы для интриги И, помолясь на образа И фактам фактам так в глаза! Библиотека - вот она Смотрите - рукописей море Коль есть на свете сатана О нём мы прочитаем вскоре. Не интернет. Не мыслей хаб Бумажный червь. Я рифмы раб Религии зловредный вирус Вот открываю я папирус А вот пергамент. Береста Ищу… ищу следы Христа. Никто его там не приметил Не описал, когда он жил. Быть может эти книги в пепел? Библиотекарь! Старожил! Ты прочитал всё от и до Не книги это - решето Буквально все они молчат. И современник нем, как рыба не может быть! Христос же глыба! Эх был тогда хотя бы чат По датам мог тогда погуглить Узнал бы точно как зачат Христос. А тут залили угли Того великого костра А тема до сих пор остра! И если не было бы бога В лице мессии - почему Ответьте мне с какого бока Адептов столько! Как чуму Их истребляют и боятся И мучают - пытают их Приняв Христа за тунеядца Так страшно, что весь Рим притих Из мучеников частокол Рим по всему летит в раскол На два отдельных государства Но тот кто правит - не кретин И император Константин Великий - спас изящно царство Решил задачку на раз два За то и прозван был великий И бог Олимпа многоликий Все ритуалы дат отдал И не случился же скандал Язычников и христиан Все символы. Все мифы в кучу Тиран - на то он и тиран. Боюсь, что этим вам наскучу Но снова с болью повторюсь По мне обман народа - гнусь И в этом виде покорит Мир переплавленный гибрид О триста двадцать пятом годе Что знаем мы? Хотя бы то При римском всём честном народе Две веры закатал в бетон Великий, даты их запутав Похлеще стал он в этом Брута И чтобы так ни тем ни вам И новый стиль по головам! Харизма молодой, дни старой религии и вуаля! Для многих это стало карой Былые боги у руля! И диски солнца египтян Святых вдруг превратились в нимбы Своё придумать что-то им бы Но повелительный смутьян Решил не мудрствовать и скоро… Изида дева нянчит Гора? Переписать на новый лад! И вот уже другой расклад: Мария дева - Иисуса прижала трепетно к груди! Как обыграть? Тут дело вкуса. Эх мелковато! Погоди: Собор Вселенский на котором Обсудим мы доктрину хором - божественность Иисуса, чтоб как бы не было конфуза Открыто голосуют все И вот Христос во всей красе раскрыт. Теперь он и пророк И бог. И, чёрт возьми, дай срок Коль Иисус стал сыном божьим А папа проводник его То церковь с лаяньем бульдожьим Пустила корни глубоко Для утверждения канала Приват-общенья с божеством Все остальные - просьба: “Воооон!” Ведь золота о как же мало! Верховный орден на земле на веки воцарился в Риме И вот где цирк - парад-алле! Подобно театральной приме За яйца держит всё и вся Роль забирая не спрося! И ведьме мало! Примы жор Всё поощряет режиссёр Сама уходит прима редко - В пролёте юная старлетка! “Вся жизнь театр”! И нам канкан Века выводит ватикан. В сутанах красных, с дряблой кожей Сгноя всех кто в разы моложе. И слово божье трактовать В расчёт политиканских целей Трон пап - развратная кровать Где нету места для фацелий Что? Медонос с альпийских гор Без папского благословенья? Благоухает? Что за вздор! Нам нужно лишь повиновенья И может быть, когда-нибудь Позволят вам за злато Своим цветком толпе блеснуть. Такая церкви плата: Дышать и быть цветком фацелий Коль станет нужно папы целям. И я не говорю что это Там плохо или хорошо Так рифма это бог поэта размерность лишь когда прошёл! Всем нужен мировой порядок: Уравновешиванье сил Позволило не впасть с упадок палитру Мира. Столько сил в экспроприации трактовки! И столько боли! Столько лжи! От Слова Божьего - подковки - Лишь пропаганды этажи! Клубок неправд противоречий И крестоносцев алчный бег За веру истины увечий Убийство душ из века в век Религиозных войн без правил И инквизиций на кострах За это ль мир Христос оставил? Вся жизнь его Любовь - ни страх И имя нашего Христа Погреблено под тонны злата! К любви сожжения моста Сгорел сарай - гори и хата! И не сносить вам головы Коль голова забита дрянью Между добра и зла за гранью. +31+ Маэстро! Не молчите Вы! Вниманье, дамы, господа! Вернусь я к самой страшной тайне Простите, я взволнован крайне И с головою мне беда. Но, приоткрою вам броню И всё доверю, что храню О тайне вечной христианской Цивилизации идей И впадине то Марианской Нет, не достать - куда же ей До глубины такого рода По оглуплению народа. Но кто же мог предугадать - Евангелия уцелеют! Их Константин велел придать огню и целую аллею Из алчных пламени костров Над Новым Римом полыхали И в них служительские хари Подбрасывали столько дров Чтобы стереть с лица земли Всё то, страшатся чем врали. Как сносит голову корона! (И в тему вот вам порошок) Как рим горел - каприз Нерона. Читал мальцом - и с тех пор шок: “Внизу смешные карапузы Орут пожар! Нерон! Горим! Гори же ярче ради музы Рим” Кто автор? Некто Bodaboff. И тут опять костры алеют! Как много пламени столбов Но просчитались - уцелеют И не сгорят в аду наживы И прочитают все, кто живы О жизни подлинной Христа Нетленные рассказы эти! Глупцы, неужто на планете Мест для храненья больше ста Да не найдётся?Остаётся Открыть секрет - как сердце бъётся. В двадцатом веке. Долго ждать Но вот какой-то там крестьянин Устроил Миру благодать Мотыгою своей добился. Ударил ей и провалился Внезапно провалился в склеп Поступок может быть нелеп И в этот миг из под земелья Вы слышите маэстро звук? И без какого-то там зелья Услышал пра-пра-пра-пра-внук Как на кострище и в мангале Основу библии сжигали Маэстро! Рюмочку? Налейте Какая музыка для слуха Надрывно, от души, не сухо. Играют только так на флейте Так что крестьянин тот с мотыгой? Склонился я над новой книгой И, значит с версией другой. Но выводить о ней накой? Ну не с мотыгой, а два брата Нашли пещеру и Джума Взял и продал, ума палата Не от большого же ума Тот самый-самый первый свиток За что когда-то столько пыток Прошли адепты от Христа Ура! Вот свитков больше ста В сорок седьмом, в сорок девятом Пещеры новые и в них В кувшинах так, бок о бок рядом На козьей коже веры стих. В сосуде ветхом и гнилом Сто пятьдесят один псалом. Так рукописи из Кумрана Перевернули небосвод И лишь одна на сердце рана Поведаю о ней я свод Удач, подделок и падений Что учудил обмана гений. +32+ Итак представлю это Пьер Простой чертёжник из Парижа Плантар не знатен, но поди же Не ради денег и престижа На сумасшедшего манер Внушил себе что он от Бога Не номинально, а всерьёз Какой казалось бы курьёз Но Пьер не мыслил однобоко. Всё детство мысль дрочил о том Что он родня с самим Христом По линии конечно папы Когда родители сатрапы У изведённых то детей В умах прилично так идей. Так вот, мечтатель Пьер Плентет Ждал часа своего, голубчик. И вот когда парад планет Сошёлся. Он надумал супчик Сварить с подделкой под Кумран Нарцисс - он тот же наркоман. Чтоб доказать, что он был прав Пьер проявил недюжий нрав Ведь он из рода Меровингов И тут вдруг манускрипты - бинго! И вот из под его пера Мистификация. Пора И ей увидеть высший свет И в пятьдесят шестом совет Потомок якобы аббата (прадедушка аббат Сьейеса), С легендой - что была горбата Всех разыграл - была то пьеса Шикарна “Приорат Сиона” И вишенкой аттракциона Стал шифровальщиков штришок В кругах научных вызвав шок. И вот уже в восьмидесятых Бестселлер покоряет мир На фактах от Плантара взятых У тысяч рушится кумир. Майкл Бейджент, Ричард Ли Попытку сделали кривую.. Читатель - мысль мою продли… Ведь веру режут наживую Суть в утверждении о том, На самом деле Иисус - Он не был тем для нас Христом Как не был богом (тяжкий груз) Как не распят. И не воскрес И на Марии Магдалине Женат. (читателю тут стресс) (ведь нужен же колосс на глине) Подбросил Пьер каких идей! Иисус - имел детей! И напоследок в грудь кинжал Он в Галлю с женой бежал Плантар, какой же ты урод. От сатаны твой точно род! Потомки далее Христа Сроднились с родом Меровингов А Приорат Сиона в том Стал чуть ли не самим Христом. Конечно для слона дробинка. “The Holy Blood and the Holy Grail” Название крутой подделки! И "Sankgreal" как "Sangreal" Сенсации как скороспелки! Вернусь к реальной я кровИ Тут речь же о реальной крОви Но лишь подменой отрави Сакральный смысл, насупив брови И "Sankgreal" как "Sangreal" Звучит почти неразличимо На здравый смысл нашла печаль Так отчего и в сём причина На слух в замене звука нот? Я выводил вам перевод Напомню в пятой то главе Но кратко повторюсь в конве О королевской крови тёрки (как мы доверились шестёрке? Предатель, врун, антисемит… Как партизаном не убит?) Кровь королей а не святая Одно в другом как снег растая, Обман впитал сей каламбур Для глупых дураков и дур. И"Sangreal" стал "Sankgreal" Вот вам подробно, как украл Святую кровь мечтой прогрыз И осквернил сакральный смысл Плантар - отпетый маргинал! +33+ Я, сумасшедший, может быть И жёлтый Дом моя обитель! Но, как же так! Почтенный зритель! За что мне ночью выть как выпь? Ведь сколько же в моих стенах Уродов, выродков, ублюдков: Как терпит Бог? И без рассудка Как много их - всех в орденах? Мой друг, мой брат, по крови бог Иисус открой глаза ты! Ведь гибнут не за что солдаты! своею жизнью ведь оброк Платя за этих супостатов За римских пап и их аббатов! От веры только лишь культи Мораль у папства не в чести И суть её одна - в меняле Напомню - Гитлера приняли! Благословлён фашист; садист; Упырь сожравший миллионы! И маршируют легионы А души? Души в преисподню Их увлекают поезда. Позавчера, вчера сегодня. Их к небесам экспресс езда. И чёрный дым печной клубился, В нём трупы все под ноль кудрей. Христос над ними так носился, В барашки целовал еврей, поляк и русский, англичанин… (на свете столько женихов), О, цвет волос Джульеттин, Аннин, Был вознесён же до стихов. Теперь отделены от плоти Их косы все пошли под ноль. Но душам не до них – в полёте. И в душегубках только боль. И только ветер в чистом поле, Печами с трубами в укор. И в чёрном дыме Сары, Оли… Их не вернуть. Огонь так скор. И чёрный пепел - он над нами. Он стелит землю, гладь морей. Смерть не украсить орденами. Не воскресить же матерей! Вы это знаете, живые? На небо шли как поезда? В том веке, там, в сороковые? Рим! Ты в ответе! Знаешь? Да? И смрадный дым из тех печей И души душат палачей. С расстрелом потемнело небо, И осень сыростью кричала. За что их так? И так нелепо? Кончина их – там, где начало? Один убитый златокудрый, Глаза его остекленели, Не знавший запах женской пудры, Костюмов, в серой пал шинели. Другой, его товарищ, кореш, Тот, с кем в разведку уходили, На год постарше он всего лишь, Оттуда, из Уймы, где мили, Предпочитают километрам, И где вверяют парус ветрам, И, знают цену дружбы силе. В тельняшке пал он рядом с другом, И бескозырка пала подле. На мёртвых палачи с испугом Взирали. А в осенний полдень Старуха видевшая бойню Пришла к расстрелу, чтоб оплакать, На них спустили всю обойму, Когда бойцы упали в слякоть. Припала старая, рыдала. У ней самой, вдовы до срока, От зла фашистского металла Сынов погибло трое. Око За око, боль и жажда мести - Как это мать ни омрачало, Но только скорбь и злые вести Сломили. И ждала причала, Когда смотрела смерть ей косо, Когда почудились ей стоны Того безусого матроса Расстрелянного. Так законы Попрал он смерти в час расстрела, И выжил, весь изрешечённый, И жажда жизни не сгорела. Он, матерью заговорённый, Лежал, распластанный на поле, И православный крестик смятый Хранил его по Божьей воле - От нечисти стальные латы. Не испустил пока сын духа, И бредил страхом мальчугана, Что эта вот в грязи старуха Его Архангельская мама. И после ада всех нажив Вы знаете, что Гитлер жив? Теперь он рядышком в палате Усы и чёлка - всё при нём. Не обольщайтесь, что в халате Халат прикрытье только днём… Теперь настал его черёд Вновь встретились лицом мы с прошлым И вновь Адольф в ушах орёт Грызлом зловеще-скоморошным: Захлопнем же мы двери щель Не слышать что визжит Кащей. +34+ В дурдоме этом столько крыс! Их бреют-бреют поголовно Но шевелюры моей волны Не трогают - и я не лыс. Без шевелюры я страшон - Исколесили череп шрамы. Как украшают фрески храмы Так мой бывалый корнишон Облагорожен. Рост волос, Как льва отпущенная грива! Плевать, что кто-то смотрит криво - Я для жены своей Колосс. Что шестьдесят? Мои годки - Они лишь радуют де-юре... А вот поэта шевелюра - Мои от Бога завитки Покрыли шёлком боль потерь - В Афгане сгинувшего друга. Косу когда сплетаю туго, То закрываю боли дверь. Вбиваю гвозди в этот ад, Когда мой череп в шлемофоне Горел и жарил в жуткой вони Вкладных. И выжил я, солдат, И до приказа сотня дней Оскалом лезвия лобзала Меня. Я помню гул вокзала. И стайка вспуганных детей Смотрела долго мне вослед, Когда их угостил конфеткой. И шрам на лбу пугал их меткой. Затянутый в шинель скелет Доселе мясом не оброс: Лишь сухожилия и связки; И оберег от свистопляски, Что от кошмара произрос. Я знаю массу шевелюр: Обрей - и голова - коленка. Как будто снята с мозга пенка - Миллиметровый лишь велюр. И неприкрытая печаль Оскала зэка и скинхеда... Есть что-то в том от людоеда. Но отпусти и размочаль Копну волос - и станешь Бог. И Дон Жуан в тебе что надо. И чья-то женская помада Тебе подарит губ ожог… О, кучерявцы всех мастей! За рост волос моих простите! Отфильтровав причёску в сите Моих изломанных костей, Несу я гордо свой парик - Ведь им судьба моя прикрыта. Лишь не стригись - всё шито-крыто... О, шевелюра - боли крик! ПЯТАЯ ГЛАВА поэмы “Taboo or not taboo” +35+ Что делать мне? Какие взгляды? И как мне вырвать эту боль? У лжи какие же наряды! У правды же нарядов ноль Один подлец, другой ублюдок Не факт на шее что с крестом На поле столько незабудок И всё наполнено Христом И он один в моей вселенной Кто за меня кровь проливал И я его по жизни пленный Не для меня в Христе провал. Люблю я истинного Бога Не за красивые слова Его люблю. Его так много Не сплю ночами как сова И ангелы меня крылами Оберегают от беды Живу а не влачу жизнь в Храме И в ожидании звезды Смотрю на небо я с Любимой Держа за руку крепко так Не пропустить. И чтобы мимо Не пролетел счастливый брак. Словцо как заслано в обиде И всяк выводит каламбур. Я с этим словом на корриде И сколько дураков и дур Глазеют сплетничают в Храме И пальцем тычут - мол они Живут прекрасно в счастье драме И столько лет, как mon ami? Сам долго думал я об этом Наш с Пушкиными Храм один Венчались там же знойным летом В преддверии жизни холодин. Мы все находим утешенья В религии и только в ней Когда вдруг жизнь до удушенья Для переправы нет коней. И берег левый - берег правый И всё едино - потому Что вы предательства под лавой И некому кричать: “Тону”. Когда от голода не мука, А боль за тысячи сердец, И жизнь распластана, как сука, И сам ты стал давно отец, Когда шальные расстоянья Умом устал воспринимать, Когда надеешься ты в тайне, Есть у тебя отец и мать, Когда, мечтая о престиже, Не смог ударить в грязь лицом, Когда ты счастлив, а поди же, Так не хватает встреч с отцом, Когда пример долготерпенья Тебе скрипучая кровать, Когда разврата испаренья Не замечает даже мать, Когда рукой нетерпеливой Ты ищешь нежности в ином, Когда ты стал плакучей ивой, И боль залить спешишь вином, Когда приходит час спасенья, И ты ему безумно рад, Когда ты слышишь песнопенья, Но ты зашёл не в райский сад, А в сумрак. В лес, где нет возврата, И жизнь земная пополам, И за беспамятство – вот плата, Живой – ты стал как мёртвый хлам. И мертвецы тебя призвали. И звери окружили нерв Порока ли, и ты средь зла ли? Средь сумрачных дремучих древ Бредёшь, шатаясь, без усилий, Ты рад увидеть Рай и Ад. Тебя ведёт твой друг Вергилий, О! Вот награда из наград, Когда, приняв души обличье, Она шептала за меня, Ах, Nikki! Ты как Беатриче, Вслед за собой любовь маня. Веди же, мудрый мой наставник, Мой вдохновенный проводник, С тобой и так я вечный странник, Смотри, я не забыл дневник. Всё запишу в своей тетради, Она не сможет помешать. И лишь прошу я, Бога ради, Дай сил простить отца и мать. И нет того желанья слаще, Готов к нему сквозь Ад пройти, «Оставь надежду, всяк входящий» Но нет другого мне пути. Вошли. И только боль и стоны Амёбных душ тут слизняки, Не люди, а людские клоны Прижизненные сорняки. И без добра и зла влачили, Не совершали ничего. О, жалкие созданья, в иле Но нет ли среди них его? Того, кто дал мне жизни семя, И кинул в реку Ахерон, Но он не тут. Ещё не время, И в лодке лишь орёт Харон. «Но ты же не мертвец!» Я знаю, Но повнимательней вглядись - Во мне лишь трупный яд и ввысь Я не лечу. В грехах до дна я… И вкруг меня не песнопенья, Над головой моей не нимб, И чувств сожжённых стал лишь тень я, Круг первый Ада - вот он, Лимб. Где скорбь заполнена по кругу, Поэты, вот вы где, друзья! Пожал бы каждому вам руку, Но прокляты вы – вам нельзя. И на крылах такие гири, А без полёта мир так сер, И опечален тем Вергилий, И Адом холоден Гомер. Степенной поступью ступая, До спуска, где круг лёг второй, Кромешной адовой дырой Оборвана тропа. Я Там вновь подвергся испытанью, Где демон Минос встал пред мной, Душа звенящею струной Его разящей стала тайной. Определяет он века Кого куда, в какие круги, Его печальные услуги Страшны. К нему издалека Из времени и расстоянья Все сладострастники летят, Не жаждущие покаянья, Забыв, что перед ними ад. И Клеопатра и Елена, Франческа и любовник с ней… Но в Миносе вдруг перемена - Пред ним Карелин Алексей. "Тебе что нужно, сердце в плоти? К чему побеспокоил нас? Века на этой я работе. Как видишь, жив и не угас." "Ответь мне, Демон, дух разящий, Ты стольких душ познал сердца, Не был ли среди них пропащий? Надеюсь я найти отца." "В круг третий ты иди. А я же Тебя могу лишь пропустить. Родителя твоя пропажа Мне не понятна. Рвётся нить С рождением и пуповину Дано не каждому хранить. Отец всегда стремится к сыну, Но чтобы так меня молить? Мой мальчик! все мы одиноки. И сластолюбцы, и попы. Родителей мерзки пороки, Но не сбивайся ты с тропы. Иди с Вергилием. Там Цербер Свирепствует, ужасный пёс. Задай ему ты свой вопрос. Ему плевать, был в жизни сер,бел, Любителей пожрать он стражник." И вот тяжёлый ливень пал. Зверь в исступленьи входит в раж. Сник, Когда увидел мой накал. В грязи валялись там обжоры, Свиные рыла без лица, Покинули то место скоро. Средь них я не нашёл отца. И вот четвёртый круг, где Демон Тюремщик мотов и скупцов. О, сколько чьих-то там отцов. Так мой отец средь них? Нет? Где он? Его там нет. И Плутос прочь, Найти отца как в образине? Кто сможет сыну в том помочь? К Стигийской подошли низине, Спустились в пятый круг. Там в муках Ленивые и в гневе кто. Всех перебрали, всё не то, Так у кого он на поруках? Как тяжко сердцу – в клетке птице. Вперёд, Вергилий, верный гид, И вот вошли мы в город Дит, Везде там в пламени гробницы. Седьмой круг сжался меж горами, Хранит в него вход Минотавр, После разгула и литавр Кипят в крови между ворами Земные лютые тираны. Но нет отца и среди них. Его не видят мои раны. И снова мне удар под дых. Отец поймёт всё то едва ли, Кому же в этом мире верь? Пред нами круг восьмой в провале Туда нас спустит адский зверь Хвостатый, пёстрый. Лишь призвали - Из бездны лезет Герион. Отец, ты там? И мать - вдова ли? Уже не знаю, там ли он? Все десять рвов восьмого круга Прошёл, оплакивая боль, Хотел в отце я видеть друга, Я без отца казался ноль. Но нет и тут его. О Боже, Куда ты спрятал от меня Того, чьим цвета вышел кожей, Кто пожалел мне дать огня. Как иудейский тот священник, Что настоял казнить Христа. Теперь и он у Ада пленник, С ним лицемеры неспроста. Но ты, отец, не лёг под ноги, И давит не тебя свинец. Первосвященник лгал о Боге, А мне за что ты лгал, отец?! Пройдя такие расстоянья, Я понял, нет тебя в Аду. Там где расплата и стенанья, Там, где к тебе всю жизнь иду, Там, где от голода не мука, А боль за тысячи сердец, И жизнь распластана, как сука, И сам я стал давно отец. И разобраться - в чём причина И был ли Иисус Христос? +35+ И я поэт, солдат, мужчина Нажравшийся молитвой доз Всё думаю над тем прочтеньем Над артефактами добра И тает-тает жизнь печеньем Из кипятка достать пора Но я макаю и макаю Как бабушка в ядрёный чай И вижу как братишка Каин Меня убил так невзначай. Уже срываюсь на концовку терпели долго Вы меня И, хоть уже строчить неловко И в пену я загнал коня Одна лишь мысль меня терзает Её я должен донести Как много в мире есть зазнаек Поэты нынче не в чести А сам Христос - совсем не тот Не бог но человек от бога Воображенья может плод? Но как же мыслить однобоко? Ведь Бог принял сей лик Христа И я уверен не спроста Устроил Бог эксперимент Чтобы познать своё творенье И муки лет, боль откровенья И смерть, как лучший комплимент И он поймет и оправдает Искупит грех и нас простит И правда льдом в ладошке тает И восхищается пиит. Но есть подвох. Что здесь не верно? ведь если цель была Христа Познать природу! Жизнь - как серна! Летит красиво - жить до ста! И испытать в ней два аспекта И покорить в ней две любви Ведь жизнь отрада а не секта Мгновенья счастья ты лови Лишь в этом только человечье Ценою боли и увечья Но ты добейся же её Ту женщину, что обожаешь! И пред которой ты растаешь За Родину ты взял ружьё Чтоб защитить лишь жизнь любимой Семья лишь родина - она! Склонись над колыбелью ивой Лишись над люлькою ты сна Расти с малюток - сына, дочь Портрет курносый твой точь в точь Любовь к жене и плюс Отцовство Христос лишь испытал сиротство И до последнего штриха Он умер свято, без греха. Творец, природа, абсолют, Иль истина что в абсолюте Душа? Припал к экранам люд. А может дело только в люде? И бог един и он средь нас тех кто в сердцах его лелеет Попы и Храмы мимо касс Со знаком качества наклеек Грааль священный. Где же ты? А может истина в народе? И не жалеем животы И продолжаем жить мы в роде +36+ Мне далеко до тамплиера Поэмой правду разжуя Я вопию! И что же вера? И кто же? Кто для Бога я? Я был крещён. Я князь Владимир И я вбивал святое в Русь. Терпел монголов наглых и мир Мне игом стал. И не берусь Сказать, как я горел и падал И поднимался вновь с колен. И снова жизнь казалась адом, И снова угоняли в плен. Иной лишь раб. И что такого? Но стал я Дмитрием Донским. Я выбрал поле Куликово, Меч взял с намереньем благим. Орда не встретила там труса, И цепи рвал я и метал. И знамя с ликом Иисуса, И в голосе моём металл. Я воин — Александр Невский И гнал я рыцарей, как псов. Их на Побоище бил зверски, Спас Новгород и взял я Псков. И коченел я в день морозный И был мерзавцем я с крестом, Был подлецом Иваном Грозным, Опричником я был притом. Я был Борисом Годуновым. Пожарский с Мининым — вновь я. Я ополченье поднял словом, И смертью стал я для вражья. Я тать, бунтарь. Мой дух заразен, Меня воспел в веках народ. Донской казак я — Стенька Разин! Во мне восстания оплот. Меня с дружиной истребили. Кучуму стал я злейший враг. Но покорил я ширь Сибири! Я атаман лихой — Ермак. И я воскрес Петром Великим. Стрельцам я головы рубил. На ассамблеях слыл я диким, Пороги заграниц обил. Учился заново. И снова Я паруса мечты поднял. И твёрдо знал — моя основа Суть православный идеал. И я принёс Отчизне славу И побеждал я на «ура!» Азов прославил и Полтаву И вот опять пришла пора Костьми лечь, как при штурме турка, И яркие огни зажечь Балтийского Санкт-Петербурга Чтоб там лилась поэтов речь. Князь Меньшиков — я из народа. Я господин и я же раб. Из эфиопского я рода — Слуга царя. Петра Арап. Ответ на тысячи вопросов Я рвался для Отчизны дать. Помора сын я — Ломоносов. И мне наука благодать. Я Пугачёв — дух вольной птицы! Я казаков поднял на бунт. Чтоб не глумились кровопийцы. Чтоб им хватило лиха фунт. Из Пруссии дочь дворянина, Народ в невежестве виня, Великая Екатерина Четвертовала что меня. И враг не раз познал мой норов! Я гений воинских побед. Генералиссимус Суворов — В тщедушном теле веры свет. Награда для посмертной доли — Не кавалера ордена. Мой прах в веках на славы поле. Убит я в день Бородина. Не витязь я в тигровой шкуре, За мной бессмертных бастион За Русь на вечном карауле Бесстрашный князь Багратион. На свете нет больнее доли, Чем трусость. Честь не замарал. Я патриот. Барклай-де-Толли, Шотландец. Русский генерал. Я стал загадкой для французов! Прозорлив был один мой глаз. Да, сдал Москву. Да, я — Кутузов. И я немало жизней спас. Что мне до живописных видов? Войне — до блеска эполет? Я генерал Денис Давыдов! Я партизан, гусар, поэт. Я Пушкин — гений парадокса! Арапа кровь во мне кипит. Я дворянин от инородца, Но русский духом. Я — пиит! Я декабрист. Первопричина. Повешен. В каторге сгноён. Я — патриот и дурачина. Я глупость духа всех времён. Я коммунист и я священник. Я монархист и я монах. Доверчивости вечный пленник — Солдат с ребёнком на руках. Я патриот бесстрашный или Безбашенный навылет в грудь. Я русский. Так меня слепили. Я многолик, и я как ртуть. Я миф — строитель коммунизма. И я философ — Лев Толстой. Ульянов я до фанатизма. Я — Ленин, я вражды настой. Я Горький, Троцкий, я Бухарин. И Сталин, — это я. Я Циолковский и Гагарин И, ярость затая, Лечу, как птица, без потуги Моей большой любви. Я бесконечность... Баха фуге уподобляюсь и Дзержинский я и, зла добавив, — Ягода — нелюдь-человек. Я Фурманов и я — Чапаев. И я взорвал двадцатый век! И я в двадцатый век ворвался Не понимая, где подлог, Я революции отдался — Есенин, Маяковский, Блок. Я Карбышев. И я Гастелло. Сгоревшая Хатынь. Я Сталинграда в пекле тело, Что выше всех святынь. И я легендой стал для внуков. Победу я ковал! Я маршал. Я Георгий Жуков — Войны девятый вал. Я Шолохов и я Булгаков. Я боль родной земли. Я — сорванный цветочек маков. Я — айсберг на мели. Я Сахаров и Солженицын. Довлатов, Бродский я. Я — вышвырнутый за границы. В далёкие края. Бандеры не страшны мне бесы, Что лезут на рожон. Антифашист я из Одессы. Я заживо сожжён. Я цесаревич. Я Распутин. Я Николай Второй. Я президент Владимир Путин. Кровавою порой Не выношу иуд капризов. И словом я горим. Я русский. Я Авет Тавризов — Московский армянин. Я тот, что знает, что не знает, Я вечный небосвод. Я тот, что от улыбки тает, И крепнет от забот. Я камень. Я гранит из храма, Фундамент веры я. Я тот, что обличает хама, Я страх для воронья. Я ртуть, я боль, я вдохновенье, Я сон, я рандеву. Я ад, я храма песнопенье, Я жизнь, я смерть, я рву И ухожу туда, где ветер. Туда, где в землю врос. Я православный, Сердцем светел, Я русский, Я Христос. 4:29 07.09.2022 Одинцово. Россия. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
