Александр Посохов

 

Топорик Раскольникова

 

Пришёл Раскольников к старухе-процентщице, чтобы убить её. А она и говорит ему,

кряхтя и кашляя:

– Ты топорик-то положи на комод, чего ты его держишь под пальто. Ты же не царь

Пётр и не мужик, чтобы с топором ходить. Уронишь ещё на ногу себе. Я ведь всё

равно знаю, зачем ты пришёл.

– Ну, коли знаете, тогда я лучше его обратно за дверь в каморку к дворнику

положу, – тихо произнёс Раскольников. – Я его и в самом деле едва держу, не ел

ничего уже несколько дней. Вчера, правда, один банан откушал.

– Нет, – решительно возразила Алёна Ивановна, – Положи топорик аккуратненько

на комод. И никого вообще убивать не надо. Ни меня, ни Лизавету.

– Ой, спасибо, бабушка! – обрадовался Раскольников. – А то я и вас и себя загубил

бы, проверяя, тварь ли я дрожащая или право имею.

– Какая я тебе бабушка! – возмутилась несостоявшаяся жертва. – Я ещё даже не на

пенсии. Ждала, что в пятьдесят пять выйду, так нет, не получается, до шестидесяти

теперь тянуть надо. Как овдовела, так на проценты и живу. Тебе вот по блату

процентов десять могу скинуть.

– На что?

– Квартира нужна?

– Ещё как нужна, Алёнушка Ивановна! – взмолился Раскольников. – Главное,

помочь некому. Мать у меня давно пенсионерка и сама чуть милостыни не просит.

Сестра, кандидат наук, в гувернантках таскается. А я на Сонечке жениться хочу. Ну

не ехать же мне на Дальний Восток, где обещают бесплатно гектар земли дать.

– В ипотеку пойдёшь? – сверкнув хитрыми глазёнками, спросила жадная

процентщица. – Нехристи в банке тебе ничего не дадут, ты безработный, а я дам. Без

справки о доходах и поручительства.

– А просто в рассрочку без процентов и закладной нельзя? – поинтересовался

Раскольников. – Вроде как по знакомству. Тогда бы вы мне действительно помогли. А

так грабёж и вымогательство получается.

– Нельзя, – прошипела Алёна Ивановна. – Я же частница и без процентов помру.

Пусть государство тебе помогает, это его забота. А я никого любить не обязана и сама

зарабатывать не хочу. Для меня вы все, голодранцы, источник наживы. И

притворяться добренькой я не собираюсь.

– Ладно, – обречённо вздохнул автор безумной идеи очищения общества от

ненужных людей. – Уж лучше в ипотеку, чем на каторгу

– Да, выбор у всякой твари маленький, и прав почти никаких, – откинув назад

жиденькую косичку, глубокомысленно заключила молодая ещё по нынешним

временам старуха. – Двадцать пять процентов по году на сорок пять лет, как раз до

моего столетия. Устроит?

– Устроит, – согласился Раскольников, почувствовав лёгкую дрожь от предлагаемых

условий. – Деваться мне так и так некуда.

– Тогда пиши расписку, – и Алёна Ивановна полезла в верхний ящик комода за

бумагой. – А топорик с отпечатками твоих пальчиков я в Лондон на аукцион свезу.

 

* * *