Не часто парадоксы воспитания становятся очевидными уже в самом раннем

возрасте. Иногда, они, как мина замедленного действия, притаившись,

живут рядом никак не проявляясь и только ждут своего звёздного часа. Но

вот однажды в определённый момент что-то щёлкнет в мозгу и человек

становится совершенно иным, как бы не похожим на себя, причём не только

внутренне, но и внешне. И вот тогда...

 

Ванька, старший брат Оксаны, уходил в армию неуклюжим, угловатым,

долговязым подростком. Прошло совсем немного времени и, отслужив

«срочную», он вернулся домой, превратившись в завидного красавца

мужчину.

Представьте: высокий, широкоплечий, голубоглазый, с шапкой густых

соломенных волос, да ещё наделённый довольно своеобразным чувством

юмора. Этакий Илья Муромец (или Иванушка-дурачок — это уже кому как

нравится).

Редкая девчонка не заглядывалась на него. Как же, завидный жених, это же

ясно как белый день. Молодой, холостой, обаятельный.

Глупые, разве внешность — это главное? Для жизни важны и нужны совсем

иные качества. Но понимание этого приходит гораздо позже, нежели

желание ухватить себе кусочек получше, повкуснее да побыстрее.

С другой стороны, привлекательная внешность вовсе не обязательно

должна принадлежать тупому, ветреному человеку. Иногда ум и надёжность

благополучно уживаются вместе с лёгким, фривольным поведением,

нисколько не конфликтуя.

Ванька, скорее всего, и относился к этой немногочисленной группе, у

которой есть всё необходимое и даже больше для настоящей, полноценной

жизни.

Вот это «даже больше» довольно странным образом отложило отпечаток на

некоторые его ни чем не объяснимые поступки...

 

Оксанка, длинноногая бестия (как называл её отец), была под стать брату

Ивану (в смысле коммуникабельности). Всё ей было интересно, везде она

совала свой любопытный носик и потому была в курсе всего, что

происходило у них в посёлке.

Разница в возрасте с братом была весьма ощутимой, ей пятнадцать, а он

уже отслужил в армии. По причине сестриного малолетства Иван не

посвящал её в свои планы. Это было обидно. Но скрывать что-то от Оксанки

было всё равно, что прятать красную тряпку на белой простыне.

А тут ещё его армейский вещмешок. Не то чтобы он был шибко загадочный.

Так себе мешочек, самый обычный.

По приезде, даже не успев раздеться, первым делом Ванька принялся

раздавать подарки. Как из волшебного сундучка, он выудил из вещмешка

для мамы и сестрёнки по платку, а отцу преподнёс настоящую армейскую

фляжку. Вроде бы самую обычную... Ан нет. Вода в ней сохранялась

прохладной и неимоверно вкусной (позже Оксанка сама проверила!).

Фляжка пахла... Оксана даже не знала, с чем можно это сравнить.

Наверное, так пахла армия. И аромат этот очень понравился ей.

Подарки розданы. Личные вещи разобраны. А вещмешок всё ещё не был

пуст. Там явно что-то осталось. Острым взглядом Оксанка безошибочно это

определила. Но разгадку этой тайны оставила на потом. К чему спешить?

Куда им (вещмешку и брату) от неё деться?

Друзья, подруги — все на месте. Кажется, Иван не был дома тысячу лет и в

то же время словно никуда не уезжал. Всё здесь было по-прежнему. Но

вскоре заметил, что изменения произошли, причём самые разительные.

Девушки расцвели и похорошели, превратившись из гадких утят, которых

он помнил ещё по школе, в прекрасных, одетых в коротюсенькие юбочки и

не менее откровенные шорты соблазнительных лебёдушек. Какой парень

устоит перед их чарами? Да и к чему сдерживаться? И Ванька с головой

нырнул в этот бурный водоворот волшебных грёз и сладостных ощущений.

 

Оксанка вертелась перед зеркалом, примеряя и так и сяк нашедшуюся в

комнате брата красную бейсболку. Козырьком вбок — классно, этакий

шпанёнок получился. Назад — байкер. Вперёд — просто озорная девчонка.

Хлопнула входная дверь. Брат. Оксана растерялась. Заметалась, пытаясь

спрятать без спроса взятую вещицу. Не успела.

— Ты где это взяла?

Если не знаешь, как лучше ответить, чтобы оправдаться, — говори правду.

Потом хотя бы краснеть не придётся.

— На полу, в твоей комнате валялась. Подметала у тебя, смотрю, — Оксанка

театрально всплеснула руками, — все вещи разбросаны по комнате.

Не так-то легко было сбить её с толку.

— Скажем, не все, а только эта самая кепочка, — усмехнулся Иван и тихо

добавил: — Видно, Катька забыла.

— Какая Катька? Это та, что ты ещё в субботу на дискотеке закадрил, а

вчера в свою комнату, когда родители уснули, затащил?

Это был шанс спустить гнев брата на тормозах. Ведь теперь это была их

тайна. Родители же об этом знать никак не должны.

«Услышала-таки, — возмутился про себя Иван. — Вот ведь ушастая да

глазастая. И в кого такая?»

— Не твоё дело. Мала ещё. От горшка два вершка, а туда же. Ишь, —

хмыкнул он, — закадрил. Дай сюда и никогда не хватай чужое.

— Ванечка, — елейным голосом пропела Оксанка, — у тебя же их много, я

видела. Отдай одну. Мне так идёт. Смотри, — она натянула бейсболку

козырьком в сторону.

Но реакция брата оказалась совершенно неожидаемой. Он сорвал кепку с

головы сестры и сквозь зубы прошипел:

— Ты ещё по вещам моим лазишь!

— Ванечка, что ты?! Просто твой армейский мешочек не был завязан, и я

чуточку, ну совсем немножечко увидела.

Ванька покраснел, надулся и выдохнул:

— Не смей! Никогда не смей прикасаться к этим бейсболкам. Слышишь?

Чтобы их у тебя даже в руках не видел.

— Хорошо, хорошо, — пошла на попятную Оксана. — Как скажешь.

Тайна. Что-то было во всём этом загадочное и непонятное. Ах, как же она

любила разгадывать все эти секреты.

 

Утро заладилось ещё по-летнему тёплым и одновременно свежим. Словно

природа спешила отдать последнее тепло перед осенней прохладой и

зимней стужей.

Девчонки, оживлённо переговариваясь, ожидали транспорт, который

должен был отвезти их на полевые работы. Солнце поднималось всё выше и

выше и принялось нещадно палить, обжигая незащищённые головными

уборами девичьи головы.

— У меня же кепочка есть. Чего мучиться? Ещё тепловой удар хватит, —

сказала Анна-бригадирша, победно оглядела подруг и, как бы ни к кому

конкретно не обращаясь, продолжила, — между прочим, подарочек от бой-

френда.

Все как по команде последовали совету начальницы, и многие почти

синхронно натянули на головы... одинаковые красные бейсболки.

Оглядели друг друга. И увидели. И поняли. И обомлели.

— Ну, кобель, — первой пришла в себя бригадирша. Все посмотрели на

Оксану, словно во всём была виновата именно она.

— Девочки, вы это чего? — Оксана, поняв, что речь идёт о брате, не нашла

ничего лучшего, как включить дурочку.

— Ну и что с того, сестрёнки? — не давая развиться дискуссии,

примирительно пробасила Нинка, любительница попеть и потанцевать. —

Не вешаться же теперь из-за этого.

— Хик, — хихикнула хохотушка Тамарка, — так мы теперь и вправду

сестрёнки.

— Как это «ну и что с того»? — не обращая внимания на Тамарку,

возмутилась бригадирша. — Ванька же мне столько лапши на уши

понавешивал.

— А ты чего уши-то развесила? — включилась в разговор рассудительная

Светка. — Никто никого ни к чему насильно не принуждал. Сами были не

против. А он мужик. Ему сколько ни дай, всё будет мало.

— Хорошо вот так говорить, — вздохнула бригадирша, — он тебе кепочку не

дарил.

— Может, и дарил, — с вызовом поджала губки Светка. — Да только я не

взяла.

— И ты тоже? — всплеснула руками хохотушка. — Во даёт!

— Не-а, это я так, к примеру, — тут же пошла на попятную Светка.

И непонятно было, когда она сказала правду, сейчас или чуть раньше.

Оксанка притихла, прислушиваясь к разговору.

«Да, братишка... оказывается, вот в чём секрет красной бейсболки. А я-то

всё голову ломала. Ну и юмор у тебя...»

Не встревая в полемику, Катька в сердцах закусила губу. Училась она с

Иваном в одной школе, только Ванька на пару классов старше и потому её

совершенно не помнил, а точнее, такой её вообще не знал. Симпатичная, ни

худая, ни толстая, небольшого росточка, волнистые светлые волосы до

плеч, собранные назад небольшим хвостиком, карие глаза, ну и всё

остальное, как полагается, было при ней и в достатке.

Зачем тогда согласилась к нему в комнату идти? Сама не поняла. Как

заколдовал он её, как наваждение какое-то случилось. Поцеловались пару

раз, что было, то было. Но хорошо вовремя спохватилась, одумалась и

убежала.

«Ох, Ваня-Ванечка... Теперь понятно, зачем так навязывал эту красную

бейсболку. Было что-то, не было — не важно. Главное знак поставить, мол,

моё. Ну и гусь».

Конечно же, Катька обо всём догадалась и всё поняла. Хорошо, хоть сама

не напялила на себя эту его метку. Попросту забыла её у него в комнате.

Так получилось. Не зря говорят: всё что ни делается — всё к лучшему.

«Ну, Ванечка, теперь держись, — коварно усмехнувшись, подумала Катька.

— В жизни за всё надо платить, тебе тоже придётся. Уж я-то постараюсь».

Во время ссоры или размолвки мужчина может накричать, нагрубить,

наобещать угроз с три короба, а через несколько минут, успокоившись,

забыть всё напрочь. Причём именно забыть, а не простить. Женщина же

свои угрозы, как правило, не забывает и обид не прощает.

 

Начала Катька, как водится, с гардероба. Выудила юбочки с прежних

времён, коротюсенькие, те, что кончались чуть ли не там, где начинались.

Брючки в облипку (приготовила как запасной вариант в случае дальнейшего

развития событий). Туфельки на каблучке — это чтобы ножки как можно

сексуальней смотрелись. Маечки в наличии лишь под горлышко? Не вопрос.

Ножницы, нитка с иголкой, да при большом желании... И вот вам результат:

вырез откровенней некуда.

Туда же ещё колготочки, подобающая причёска, точнее, художественный

беспорядок: пряди кудряшек разбросаны по плечам, аккуратная чёлка

почти до бровей. Словом, прикид, соответствующий поставленной задаче.

Теперь дело за малым: личный контакт, обаяние и продуманное

целомудрие. Встретиться как бы случайно в посёлке — не большая

проблема. Это же не огромный город с множеством улиц и районов. Так и

случилось.

Где ещё как ни на дискотеке молодым людям оторваться и выплеснуть

копящуюся в их горячих сердцах энергию? Где ещё можно так запросто

познакомиться, не боясь за моральный облик, о котором постоянно

талдычат взрослые? Да и сама Катька именно здесь познакомилась с

Иваном. Так что расчёт был верный...

Ванька заметил Катерину не сразу. Его блуждающий взгляд вырывал из

притемнённого зала то одну стройную фигурку девчонки, то другую. Он

явно высматривал очередную жертву. Но активных действий пока не

предпринимал. Выжидал чего-то или просто выбирал, не знал, на ком

сегодня остановиться.

Катька не старалась попасть ему на глаза — пусть насмотрится. Но и из

вида не упускала.

И тут он её увидел. И узнал. И оценил: юбочка, колготки, ножки, причесон.

И призывно помахал рукой. Она не отреагировала. Он в недоумении: как же

так, буквально пару дней назад у него дома целовались. Она что, забыла?

— По-моему, мы знакомы, — Ванька подкатил к Екатерине, делая

незамысловатые пассы в такт музыке.

— Не помню, — отрезала Катерина, гибко и волнующе танцуя.

— И даже больше, — продолжал настаивать напористый кавалер.

— Что это вы себе, молодой человек, придумали? — Катька слегка

наклонилась к Ивану, как бы стараясь перекричать музыку, но на самом

деле, чтобы он мог оценить вырез в майке, точнее то, что он не скрывал. —

Первый раз вас вижу.

— Ванька я, — не отрывая взгляда от ложбинки в декольте, напомнил Иван.

— Ну и что? Ванек здесь знаете сколько? Всех и не упомнишь.

Продолжая двигаться, Катерина повернулась к нему спиной. Свободная

юбчонка, развеваясь, открывала взору юноши кое-что чуть больше, чуть

выше, чуть откровеннее. Ванька никак не мог оторвать взгляд от маячившей

перед ним картины.

Катерина была удовлетворена: наживку парень заглотил. Теперь главное,

чтобы он не сорвался с крючка.

— Ты чего такая дерзкая? — попытался взять ситуацию в руки Иван.

— А вы мне, юноша, не грубите и не тыкайте. Мы с вами на брудершафт не

пили.

— Боже, какие слова вы знаете, — тут же перешёл на «вы» Иван. — Не

пили, факт. Так это ж дело поправимое. Вино, водка? Пивасик, пепси?

— Хорошо бы пепси, — мечтательно сказала Катерина. — Жарко здесь что-

то. Да ещё бы из холодильничка.

— Айн момент, — Иван тут же затерялся среди танцующих.

«Вот и ладненько, — с ехидством подумала Екатерина. — Айн момент, —

передразнила она ухажёра и, торопясь, но без суеты, направилась домой.

Неделю она дискотеку не посещала. Подружки рассказывали, Ванька

кругами ходил, всё высматривал кого-то. Ни с кем не танцевал, никого не

закадрил. Прям не узнать парня. Может, влюбился?

Екатерина молчала, как партизан на допросе. Но про себя ликовала: за всех

девчонок отомстила — пусть знает наших!

 

Белые кроссовки, брючки в облипку, рубашка в крупную клетку с парой не

застёгнутых верхних пуговичек, локоны по плечам. Она вяло оглядывала

танцующих, словно ей это было совершенно неинтересно.

— Ах, это опять вы? — глядя на подлетевшего к ней Ивана, с ленцой в

голосе сказала Екатерина. — Неужели пепси принесли?

— Пепси? Сейчас!

Иван было рванулся за напитком, но тут же притормозил.

— Уйду, а вы опять исчезнете, — с укором сказал он. — Почему тогда ушли?

— Не помню, — сказала Екатерина. — Наверное, надоело ждать. К тому же,

разве я что-то обещала?

Это было правдой. Он лишь предложил, она высказала пожелание, не

больше. Придраться не к чему.

— Можно, сегодня провожу вас домой?

— Зачем? Я и сама дорогу найду, — фыркнула Екатерина. — К тому же мы

не знакомы.

Иван никак не мог себя понять. Чего так запал на неё? Целовались в первую

же встречу. Врёт она, что не помнит. Всё было на мази. И вдруг такие

перемены. Что произошло? Чего хочет эта противная девчонка?

— Первый раз так всегда бывает. Мои родители, да и ваши тоже, наверняка

не с самого рождения знали друг друга, а познакомились гораздо позже, —

в логике Ивану было нельзя отказать. — И смотрите, каких деток

вырастили, — он показал сначала на неё, потом на себя. — Так и мы

давайте познакомимся.

Убойные аргументы. Что тут скажешь? Но не для женщины.

— Вы на что намекаете? — спросила Екатерина.

— Ни на что, — сообразив, что его слова можно понять неоднозначно,

поспешно сказал Ванька.

— А-а, значит ни на что... — протянула Екатерина.

— Ну в том смысле, что надо познакомиться и стать знакомыми. Ведь если

не знакомиться, то и не познакомишься.

— Очень понятно, — фыркнула Екатерина. — Вы что, уже двух слов связать

не можете, чтобы свою мысль выразить?

— Совсем запутался, — признался Иван. — Это вы на меня так действуете.

— Ещё и виновата, — всплеснула руками Екатерина. — Ну вы и жук...

— Я не жук, — удручённо сказал Иван. — Просто хочу вас сегодня

проводить.

— Ну так и проводите, — сказала Екатерина. — Зачем спрашивать?

— Правда? — воспрянул духом Иван.

— Да что мне жалко что ли? — пожала плечиками Екатерина и заспешила к

выходу.

Они долго бродили по родному посёлку. Он без умолку нёс всякую чушь.

Она внимательно слушала и от души смеялась над его нехитрыми шутками.

Воодушевившись её вниманием, он чувствовал себя фантастически

счастливым.

«Наверное, это и есть не просто сексуальное влечение, — размышлял Иван,

— не взрыв гормонов, а настоящая, про которую столько всего понаписано,

любовь».

 

Что скрывать, и Катька к Ивану была неравнодушна. Ведь если бы он ей не

нравился, так и не тратила бы на него время, не терзала бы душу попусту

ни ему, ни себе. Поначалу-то вроде бы лишь наказать, проучить хотела. А

потом любовь случилась.

И решила тогда Катька из его головы всю дурь выбить. И постаралась. И,

пока напрочь не выбила, не успокоилась.

Так что красные бейсболки, оставшиеся невостребованными, по обоюдному

решению они сожгли на костре в их свадебную ночь.