На избушку, что пряталась у таёжного ручья, наваливался декабрьский холод. Пытаясь проникнуть внутрь, он искал лазейки между брёвнами. Железная печь отстреливалась от врага плохо просушенными дровами: готовые принести себя в жертву угольки звонко бились о заслонку. Танцующие по зимовью тусклые блики освещали дремавшую на полу лайку. Пёс то и дело вздрагивал во сне и поскуливал. Что тебе тогда снилось, приятель? Может, поднявшийся из берлоги медведь, а может, куница, которая на днях уходила от нас верхом? Когда дверь на секунду распахивалась, мороз радостно врывался внутрь. Но, оказавшись в плену зимовья, он, под взглядом разбуженной собаки, хитрил и делал вид, что заглянул случайно. А там, за дверью, гирлянды звёзд свисали так низко, что цеплялись за макушки деревьев. От ощущения затерянности среди снегов и близости к далёким мирам охватывала восторженная тоска. Где-то, совсем рядом, выли волки. Боже, как давно это было. |