Разогрелся июль, распарился, И устроил парилку для нас. Где ты, ветреный конь Пегас, Что прохладой своею славился? Истекает народ водой. Пот течёт по лицу и телу: «Хоть бы тучка с дождём прилетела! – Месяц, ад нам устроил земной!» У сирени завяли листы. Тополь сник, онемел от безветрия… Тишь. Деревья не машут ветвями. Небеса глубиною чисты. Тяжко дышит под солнцем степь. Умирают от жажды травы. Ропщут люди, и степь, и дубравы: « В этом пекле легко умереть!» Только море смеётся волнами. Этот смех о любви говорит. Взгляд у моря – сплошной лазурит, Так и блещет тот взгляд под лучами! Я спешу занырнуть в этот взгляд, Остудить разогретое тело, Чтоб душа моя снова запела… Прыгнул, брызг поднимая каскад. Словно рыба, плыву под водой, Неземной наслаждаясь прохладой, Будто в рай, попадая из ада… Как чудесно же здесь, боже мой! Две медузы лениво плывут. Край их зонтиков с синей каймою: «Осторожен, пловец будь со мною, Ядовита я, щупальца жгут!» Дальше, глыбы подводных камней, Словно чудищ огромные головы. Эти камни не так уж и молоды, Век – для них, словно год для людей. Черепа поросли их травой. Море медленно травы колышет… А надводные скалы, что выше, Небо манит своей синевой. Небо манит порой и меня, И взобравшись к скале на макушку, Я стараюсь, не выпустив душу, Дотянутся до Солнца огня… Обжигаясь, кричу, что люблю: Лето, Солнце, прохладное море… И ныряю, скрываясь во взоре Моря-друга, в любимом раю… |