Томатное дерево самое сладкое, макушка его завершается солнцем – сипел муравей, подметая свой дворик, в квадратной долине квадратного мира. Квадратами стёкол блестели закаты, но что-то смущало и мучило сердце – как дед был – овального рыжего цвета, и это томило овальную память. А был бы квадратным – садился бы в угол и сам создавать мог углы непременно… Но в жизни его, совершенно квадратной, висело над домом томатное солнце – неправильной формы – обычного сердца. И это давало безумцу надежду на правильный мир но... неправильной формы. Неправильность формы – вот камень – гранит. Но грызли собратья томатные корни – и комнаты шире, светлее казались, и неба клочочек ровнее, квадратней… Их было мильоны, глядящих не в небо, а в лужу у дома, где мир отражался слегка искажённым – квадратное небо, квадратно краснело. О чём ты поёшь? И зачем смертным вечность? Свобода твоя – лишь свобода на смерть. Ты, братец, в кольце, хоть оно и квадратное. Нет шансов, увы... И не думай! Хотя… Зачем он тебе? |