Один учёный жил да был, Имел жену и сына, Жена и сын — надёжный тыл, Но та ещё трясина! Учёный думал, что семья — Замена дружбы старой, Не верил, что тоска — змея И старость будут парой. Остался он совсем один, Один га белом свете! Жена — в гробу, женатый — сын, Тот сам отец уж: дети Его с работы ждут домой, Дымится вкусный ужин, Но только нищий дед хромой Здесь никому не нужен. Привык к молчанью телефон, Дверной звонок — беззвучный, В пустой квартире — тихий стон — Намёк благополучный На то, что жив — здоров жилец, Соседский Тузик лает, Когда на воздух, наконец, Он выбраться желает. Ни звону пафосных наград, Ни толстой папке грамот Старик теперь совсем не рад, Былому глядя прямо В его печальные глаза, Он вспоминает друга, И по щеке бежит слеза, А сердце студит вьюга. Но только другу все равно: На паперти от бритвы Скончался он давным-давно Под хохот и молитвы. Другой — курилка, с ранних пор С Фортуною на «ты», Но с ним короткий разговор Не стоит суеты. «Ведь после долгих, долгих лет Прощанья и разлук Нет общих тем и смысла нет В немом пожатье рук», — Так рассуждал учёный наш И медлил со звонком. Упрямство, глупость или блажь, Привитые сынком? Так проходил за годом год, Старик упорно ждал, Что кто — то сам к нему придёт, И день такой настал. За трупом, с бородой седой, Примчался на парах Беспечный отпрыск молодой На свой и риск, и страх. На кухне, в коридоре — хлам, Не убрана постель, Расселись мыши по углам, Впитался в стены хмель. Дневник, где запись — это быль, Считай, к столу прирос, На нем — прусак, густая пыль Да пепел папирос. |