Распят на кресте по приказу Пилата, Почил ни на век, хоть за правду был свято, Воскреснув, сразил непонятной причудой Весь мир, где был предан не только Иудой. В окладе сияя, сей лик благородный Священным огнём греет в вечер холодный Пришедших к нему не по собственной воле, А по принужденью страданья и боли. От свиста метели заложены уши не так глубоко, как невежеством души, Бездомные души в израненном теле Дыханием ветра, бичами метели. Каким бы убежище не было, ныне Оно, пропечённое, вряд ли остынет, Тем лучше и дольше в нем жар сохранится, Чем больше свечей от людей загорится. Пускай понарошку, но с подлинной верой Хотя б на мгновенье, что движет химерой, В которой над прошлым, увидевшим сон, Свечой животворный огонь занесён. |