Надо ль взывать к милосердию грифа в минуты Его упоительной трапезы, густо облитой Смертью и тьмою, осадками зла, почему- то Не воплощёнными в крохи добра под защитой Пламенных духов без речи и личных имён? Что если выдать за падаль тотем обнажённый, В лучший из лучших наркозов отмеренный сон На предначертанный срок навсегда погруженный? Нет добродетели места на полупустом – Полугнилом чернозёме, ожившем от влаги, Выжженной дальней кометой с горящим хвостом При ясновидческих глюках молящих о благе Собственный образ над множеством рытвин и скал. Песни стихии, обрывкам магическим вторя, Свет собирают в мозаику звёздных зеркал На глубине умозрительно чёрного моря. |