Как свидетельствуют очевидные выводы, сделанные мною на основе проведенных археологических раскопок и дотошного (это в моем характере) изучения, (мною же) древних манускриптов, чем я занимался довольно таки длительное время: отращивание бороды у церковнослужителей напрямую увязывается с периодом распространения (у них же) всеобщей грамотности.

Казалось бы два несовместимых понятия. К чему бы это? Но это не совсем так, а если подойти с научной точки зрения, то и совсем не так.

А теперь все по порядку. Дело вот в чём: как показали мои исследования, в силу скудости мозговых извилин у лиц вышеуказанной профессии ( здесь я опираюсь на исследования одного известного и вполне компетентного, с моей точки зрения, ученого, попросившего в данном изложении его имени не указывать), с годами заучивать наизусть выдержки из нормативных актов и других документов специального назначения, столь необходимых для выполнения своих служебных обязанностей, становилось невмоготу.

И было на самом высоком уровне принято решение - обучить вышеуказанных лиц грамоте. Письменных свидетельств тому обнаружить не удалось. (Грамоте-то не были обучены). Предполагаю, что указ сверху был дан устно. Во всяком случае в пользу этой версии красноречиво свидетельствует логика дальнейших событий и любопытная деталь, на которую я хочу обратить ваше внимание. Но о ней позже.

Так вот, было принято решение дать бой всеобщей церковнослужительской безграмотности. В местах наибольшего скопления людей появились плакаты « Бой – всеобщей церковнослужительской безграмотности!» и красочные транспаранты вдоль и поперек улиц того же содержания.

Авантюристы и прочие любители погреть руки на вышеуказанной безграмотности среагировали быстро. И повсюду, как грибы после дождя, стали открываться платные курсы ускоренного обучения методом, предложенным самой Илоной Давыдовой. Москвичам хорошо известен этот метод по обильно расклеенной рекламе на стенах метро, телеграфных столбах, дорогих писсуарах и в прочих местах активного скопления мужского и иного населения.

В конце концов удалось победить лютого зверя, или, образно выражаясь, загнать его в логово, или заарканить, кому как удобно, кому какой образ ближе, или … Но не в этом суть. Надо всегда смотреть в корень, или что в осадок выпадает. А в осадок выпала полная ликвидация безграмотности.

В срочном порядке по закрывались курсы ускоренного обучения по системе «Взлет-посадка», преподаватели вновь пополнили ряды безработных и встали в очередь на бирже труда, на улицах и площадях содрали прочно прибитые плакаты, свернули транспаранты, подмели в опустевших классах полы и накрепко заколотили гвоздями двери.

Церковнослужители теперь шли на службу не торопясь, этак солидно неся под мышкой или положив в авоську, сплетенную из козлиной шерсти, стопку книг. Кому как сподручнее было. Начиная служение, стоя у аналоя, открывали нужную страницу, которую загодя отмечали закладкой. И ни тебе сбоев, ни почесываний за ухом, как раньше обычно поступали священники, когда хотели вспомнить, о чем дальше проповедовать.

Однако со временем церковнослужителей стали донимать назойливые мухи. Как только открывалась нужная страница, они тут же пикировали на нее, причем все сразу. Словно бы затаившись где-то в засаде и изголодавшись в долгом ожидании, они набрасывались на предполагаемого противника, то бишь страницу. Добро если бы только между строчками размещались, но мухи оказались крайне неразборчивыми и садились где попало. Даже на заглавные буквы умудрялись, так что ни строчки прочесть было нельзя.

Эка незадача. И с дунуть не сдуешь, (только перегаром всю церкву обдашь) и рукой не смахнешь (книги тяжелые, из телячьей кожи, да с бронзовыми обойками на углах - двумя руками держать надо). Одним словом большие неудобства терпели.

Муха хоть и божья тварь, да очень уж тварь надоедливая. И вот как-то само собой получилось, что у церковнослужителей стала произрастать борода. И достигла нужных размеров.

- Ну и что? – спросит нетерпеливый читатель. Терпеливый торопиться не станет, а продолжит читать дальше: ведь как не гони лошадей, а пятница раньше среды никогда не наступит.

Так вот, хотя священники не у человеческого рода на службе были, но питались не только духовной пищей. И, судя по размерам церковнослужительского платья, которые удалось на складах обнаружить, пища была понаваристей да пожирней чем наша. Как говорится: в здоровом теле - здоровый дух. Тело – это хорошо, но только дел у бедняг было невпроворот. Некогда было руки не только щелоком помыть, но и даже самой изношенной тряпкой вытереть: надо было ухо держать востро; петли во время смазывать, чтоб не завывали, как волки в лесу; замки на амбарах проверять; где-то и пыль стряхнуть, да не забыть дьяконов по вразумлять. Вот и приходилось жирными руками страницы переворачивать. А тут известное дело: день, другой, месяц, год, а на пятом страницы плотным слоем жира и покрылись, сами к пальцам липнут. Казалось бы, вот мухам и раздолье, но не тут- то было.

Здесь- то и загвоздка, вся суть, весь смак, награда за терпение терпеливым. А нетерпеливые, небось, давно и читать перестали, на привокзальной площади пивком с картофельными пирожками, сдобренными солью да с черным перцем, балуются.

Как только мухи приметят блеск лоснящейся от жира страницы и, одурманенные запахом, сделают попытку усесться на нее, церковнослужитель их легонько так бородой и смахнет, как косой на сенокосе. Мухи, покружат немного, и опять пикируют, а священник их так легонько бородой - вжик: то справа, то слева. Мухи вверх - вниз, а борода справа налево, да слева направо. Вот и благососедствуют пока проповедь не кончится.